Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

не пришел на этот счет к согласию) все 17 судов отплыли из Сан-Себастьяна, после чего столкнулись с обычным Канарским штилем. Только в воскресенье, 13 октября, флот окончательно покинул Ферро. У каждого капитана были запечатанные инструкции, что делать, если флот будет разделен, но Адмирал определил общий курс для всех – Oeste cuarta del sudoeste [239].

Глава 29

Как много Марий (13.10–11.11.1493)

Так Меня ждут острова… чтоб перевезти сынов твоих издалека…

Ис., 60: 9

Взяв курс вест-вест-зюйд, на запад, Колумб планировал открыть новые острова, а не идти прямо на Эспаньолу. Еще в январе, покидая Самана-Бей, он намеревался посетить «Матинино», но неохотно отказался от этого плана, когда задул попутный ветер в Испанию. Индейские проводники рассказывали о красивейшей дуге Карибских островов, раскинувшейся к востоку и югу от Эспаньолы, и Колумб наблюдал крупных птиц, летящих в том направлении. В этом плавании Адмирал, как писал врач с флагмана доктор Чанка, «изменил курс, чтобы до них дойти: они расположены ближе к Испании, а уж от них лежала прямая дорога к Эспаньоле». Это было отличное решение, благодаря которому время океанского перехода сократилось по меньшей мере на неделю. «На эти острова, по милости Божьей и buen saber[240] Адмирала, мы вышли так же прямо, как если бы следовали хорошо известным и привычным курсом». Что ж, это хороший ответ писателям, утверждающим, что Колумб не был мореплавателем! А что скажут на этот счет защитники Пинсона? Заметьте, ведь рядом не было никакого Мартина Алонсо, который «указал бы дорогу» в этом путешествии!

Индейские пленники Колумба, как мы знаем, были неплохими географами. После тщательных и настойчивых расспросов Адмирал приблизительно нанес положение еще неоткрытых островов на свою океанскую карту и протянул к ближайшему из них нить от Ферро, скорректировав изначальный курс.

Здесь мы сталкиваемся с небольшой проблемой Колумбовой навигации. Правильным курсом от Ферро до северной оконечности Доминики нужно было считать не вест-вест-зюйд, а вест-вест-зюйд-½зюйд. Избранное же направление привело бы флот к району севернее Малых Антильских островов. Тем не менее Колумб, должно быть, высадился на берег, пройдя весь путь вест-вест-зюйд ом, и именно такой курс определил судам, направлявшимся в Доминику в 1498 году, причем все получилось правильно. Адмирал пересекал океан в широтах, где течение ничтожно мало, а во флоте, состоящем из семнадцати судов, любое, даже самое незначительное, отклонение флагмана от выбранного направления непременно было бы замечено.

Итак, как же мы можем объяснить ошибку в полрумба? Возможен только один ответ. Очевидно, Колумб пользовался фламандскими компасами, разметка картушки которых была скорректирована с учетом отклонения при движении на половину румба в восточном направлении. В зоне нулевого отклонения флер-де-лис на компасе с такой шкалой указывала бы на норд-½вест, и, следовательно, судно шло не вест-вест-зюйдом, а отклонялось на полрумба южнее от запада (253°).

У нас мало подробностей об этом океанском переходе – он прошел без происшествий, причем, можно сказать, благодаря позднему отходу. Если бы флот покинул Канары к 1 сентября (как рассчитывал Колумб), он вряд ли смог бы избежать урагана, прежде чем достиг островов: вероятность удачи 1492 года была слишком мала, чтобы ожидать ее во второй год подряд. Отправившись в путь 13 октября, Адмирал достиг Малых Антильских островов уже после окончания сезона ураганов. Объявим дону Хуану де Фонсеке благодарность за задержку! Как бы то ни было, 26 октября флот все-таки попал в небольшую жесткую трепку, пройдя примерно две трети пути. Но все же это был не ураган, а просто серия шквалистых ветров с громом, которые обрушились на корабли ночью, порвали несколько парусов и сломали рангоуты. Плохая видимость не позволяла видеть огней друг друга, и «сухопутные» пассажиры, видимо, решили, что их конец настал. После призрачного свечения огней святого Эльма, называемых моряками «корпозантами», ветер начал стихать, и вскоре над морем, «гладким, как полированный мрамор», взошло солнце. Ночной шторм продолжался всего четыре часа и не успел нанести ощутимого ущерба.

Если бы не эта незначительная неприятность, то записывать было бы нечего. «В течение двадцати одного дня, – писал Питер Мартира, – флот прошел от земли до земли 820 лиг, чему сопутствовал сильный норд-норд-ост в корму». Это доказывает, что корабли следовали, придерживаясь превосходного точного навигационного счисления, поскольку расстояние по прямой курсом вест-вест-зюйд-½зюйд от Гомеры до Доминики действительно составляет 820 лиг (или 2608 морских миль). Удачное направление ветра позволило судам идти со средней скоростью в 5,2 узла. Как писал доктор Чанка, они «могли бы добиться и большего, если флагман был бы таким же хорошим парусником, как другие суда. Достаточно часто кораблям приходилось прибирать паруса, чтобы не оставлять нас далеко позади». Взяв более южный курс, чем в Первом путешествии, Колумб извлек максимальную выгоду из силы ветра. Думаю, что даже в наше время любой флот современных яхт гордился бы тем, что пересек этот участок океана за двадцать один день.

Полагаю, эта часть Второго путешествия была очень близка к мечте моряка об «идеальном» переходе. Плавание, опережающее течение, порождает восхитительное ощущение, даже если вы одни в океане. А теперь добавьте к картине красоту темно-синей воды, мелькающие стаи летучих рыб, изгибающиеся гребни волн, постоянно меняющуюся форму облаков и шестнадцать других белокрылых кораблей, раскинувшихся по всей поверхности моря. В час исполнения Salve, ближе к заходу солнца, более быстрые суда прибирали паруса и приближались к флагману, словно птицы, возвращающиеся домой. Ночью корабли шли строем как можно ближе друг к другу, и их кормовые огни отражались в черной поверхности воды, как упавшие звезды. Кроме того, большая часть путешествия проходила при растущей луне, и в дни, близкие к полнолунию (24 октября), когда корпуса судов и их паруса отражали ее серебристый свет, в огнях вообще не было необходимости. На рассвете Бойль (или один из францисканцев) служил «сухую мессу» на шканцах «Мариагаланте», в то время как на других кораблях моряки наблюдали за флагманом, чтобы преклонить колени и перекреститься. После исполнения гимна проходила смена вахты, каравеллы поднимали паруса и в эти великолепные утренние часы мчались наперегонки со своими сестрами. За исключением упомянутого шторма в канун Дня святого Симона, за все время пути от Старого Света до Нового не случалось ни штилей, ни встречного ветра. Но даже и в таких условиях в экипажах порой поднимался ропот и недовольство, поскольку большинство людей совершали свой первый переход через океан, а меньшинство относило себя к «морским волкам», которые всегда найдут к чему