Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

богатым во всей Испании. Даже короли и принцы совершали долгое путешествие, чтобы помолиться перед Девой Гваделупской, и некоторые из них выбрали часовню великой церкви местом своего последнего упокоения. Монахам было бы очень интересно увидеть здесь первых новообращенных из расы, до сих пор не затронутой христианством. Именно они попросили Адмирала во время его следующего путешествия назвать остров в честь их священного места (что он и сделал). Благодаря более поздним конкистадорам, очень многие из которых были выходцами из Эстремадуры, слава о Санта-Марии де Гваделупе распространилась по всем частям «Индии», и новые «Гваделупы» стали возникать и в Мексике, и в Перу, и других регионах Испанской Америки.

Спустившись по южному склону Сьерры в долину Гуадианы, Колумб пересек эту реку до маленького городка Медельин, где маленький и хрупкий мальчик по имени Эрнан Кортес, должно быть, видел, как тот проезжал мимо. Кортес в последующие годы молился девять дней подряд перед чудотворным образом в надежде искупить свои грехи, совершенные при завоевании Мексики. Именно в Новой Гваделупе, недалеко от завоеванного им города, Пресвятая Дева соизволила явиться к нему в 1531 году, породив святыню, которая почитается у индейцев не меньше, чем Эстре-мадур у испанцев. Проехав еще 130–150 миль, Колумб добрался до Кордовы, где забрал у Беатрисы Энрикес де Харана обоих сыновей. Оттуда лежала прямая дорога в Севилью. К этому времени, должно быть, уже стоял конец июня или начало июля.

Севилья, если так можно выразиться, была штаб-квартирой дона Хуана де Фонсеки, который в отсутствие Колумба продолжал нести полную ответственность за сбор и оснащение флота. Говорят, что эти двое мужчин не очень хорошо ладили между собой. По словам Лас Касаса, ссора произошла из-за того, что Фонсека отказался предоставить Колумбу то количество личных слуг, которое он считал правильным для поддержания своего ранга и достоинства Адмирала (Колумб получил разрешение от монархов иметь пятерых слуг). Не сомневаюсь, что были и другие, более важные источники трений. Организация морской экспедиции требует особого рода таланта, для которого человек с природными деловыми способностями, такой как Фонсека, более чем пригоден. Однако через несколько дней Колумб отправился в Кадис, где собирался большой флот, и был огорчен, обнаружив, что корабли еще далеко не готовы. Дело в том, что Адмирал рассчитывал отплыть самое позднее к середине августа, чтобы быть уверенным в такой же хорошей погоде, какая ему сопутствовала во время Первого путешествия. Но он обнаружил технические незавершенности в судах, которые были зафрахтованы, в людях, которые были наняты, а также в провизии и корабельных запасах, которые все еще находились в процессе доставки. Со своей стороны Фонсека возмущался подобной «инспекцией по выявлению недостатков» и вмешательством в его дела со стороны человека, который, хотя и был генерал-капитаном флота, купался в королевском солнце в Барселоне, а затем предавался благочестивому паломничеству, в то время как он нес на себе весь груз ответственности и бремя организации.

Как уже говорилось, полная армада включала в себя семнадцать кораблей. К сожалению, мы очень мало знаем об этих судах и их экипажах.

Три из них относились к нао, включая флагман, который, как и в Первом путешествии, был назван «Санта-Мария». Очевидно, это судно чутко реагировало на управление в море, поскольку получило уважительное прозвище Mariagalante. К сожалению, мы не знаем его тоннажа, но помним, что Колумбу было разрешено приобрести флагманский корабль в 200 тонн, и, следовательно, он, безусловно, был больше старой «Санта-Марии», что позволяло разместить Адмирала в каюте, соответствующей его рангу. Ее мастером был брат (или другой близкий родственник) гувернантки инфанта дона Жуана Антонио де Торрес. Два других больших нао назывались «Колина» и «Ла Галлега» (последний, предположительно, либо галисийской постройки, либо находящийся в галисийской собственности). Таким образом, остается разобраться с остальными 14 судами. Мы можем с уверенностью сказать, что 12 из них были каравеллами с квадратной оснасткой папахиго, но назвать по имени можем только одну – «Санта-Клару» («Нинью»).

Вспомним, что во время Первого путешествия Колумб обнаружил, что у флота слишком большая осадка, не позволяющая заходить в небольшие реки и заливы. Он настаивал на определенном количестве морских судов, которые были бы достаточно малы, чтобы идти близко к берегу и заходить на мелководье. Миланец Николо Силлацио в небольшой брошюре о Втором путешествии, изданной в 1494 году, писал, что некоторые суда были «очень легкими и назывались barchias cantabricas…[237] которые были добавлены некоторыми другими, специально оборудованными для исследования индейских островов». «Сан-Хуан» и «Кардера», две небольшие каравеллы с латинским снаряжением, которые Колумб доставил на Кубу в 1494 году, были среди тех, оснащенных таким образом. Основная же часть флота состояла из каравелл-редонд (таких как «Нинья») – то есть с квадратной оснасткой на фок- и грот-мачтах и косой латинью на бизани.

Люди для экспедиции отбирались более тщательно, чем для первого похода: и Адмирал, и Фонсека были переполнены предложениями добровольцев. Кроме того, значительное число бывших товарищей Колумба по плаванию хотели продолжить вместе с ним. К сожалению, платежные ведомости и списки экипажа так и не были найдены, и мы знаем имена очень немногих. Мы можем с уверенностью назвать верных Колумбу Ниносов – мастера Хуана, лоцмана Франсиско, Кристобаля Переса (мастера «Кардеры») – и племянника Хуана – еще одного Франсиско, служившего грометом. Если мы посчитаем списки экипажей «Ниньи», «Сан-Хуана» и «Кардеры» за единственно репрезентативные (других у нас нет), то придем к выводу, что на флоте Колумба присутствовало довольно много генуэзских моряков и даже немного басков. В состав экипажей его судов входило немало людей из Палоса, Могуэра, Уэльвы и Лепеда; не оставляет внимания и заметное отсутствие кого-либо и из семейства Пинсон. Таким образом, мы можем сказать, что Колумб сохранил доверие множества моряков в регионе Ньебла. В числе капитанов его были Хуан Агуадо, Педро Фернандес Коронель (позже возглавил флот Третьего путешествия в Индию), Алонсо Санчес де Карвахаль, мэр Ба-эсы (муниципалитет этого города должен был выплачивать полное жалованье экспедиции), Гинес де Горбалан и Алонсо де Охеда. В числе других исторически значимых личностей мы не можем пропустить Хуана де ла Косу (полного тезку картографа из Пуэрто-Санта-Мария, служившего моряком на борту «Ниньи»), Понсе де Леона (будущего первооткрывателя Огненной Земли и конкистадора Пуэрто-Рико, Педро де Террероса (личного стюарда Адмирала, командовавшего каравеллой в четвертом плавании) и гражданского добровольца Диего Тристана, погибшего в 1503 году в сражении при Белене. Командующим вооруженными солдатами выступил Франсиско де Пеналос, слуга королевы и дядя Лас Касаса, чей отец, Педро, также отправился в это путешествие. Другой солдат, Мозен Педро Маргарит,