Золотая чаша - Генри Джеймс

поддержке Принчипино зашел так далеко, что предложил сводить в зоопарк как старшего, так и младшего своего родственника, объясняя этому последнему, что прогулка затевается с целью познакомить дедушку, чрезвычайно испуганного подобной перспективой, с тиграми и львами, разгуливающими практически на свободе. Штрих за штрихом она рисовала безмолвствующему мужу, какой он добрый и хороший, и сама невольно удивлялась, как это она до сих пор не согласилась уступить такому превосходному человеку. Сдаться было бы так просто, довольно легкой вибрации одного-единственного нерва, едва заметного движения одного-единственного мускула; но оттого-то происходящее и наполнялось таким глубоким смыслом, что Мегги ни разу не шевельнулась, только все продолжала говорить – говорить такие вещи, которые при обычном положении дел должны бы самым естественным образом излиться порывом нежности. С каждой уходящей минутой Мегги понимала все яснее, что Америго мог бы сейчас одним-единственным верно выбранным словом победить ее настороженность, и слово это, бесконечно далекое от изломанной реальности, стало бы для нее таким подарком, при всей своей блаженной непоследовательности! «А давай мы поедем с тобой, уедем куда-нибудь вдвоем, и тогда нам не нужно будет ни говорить, ни даже думать о ком-нибудь еще» – два-три словечка в таком духе сломили бы ее в один миг. Ничто другое не годилось. Мегги ждала этих слов, и на какое-то упоительное мгновение почувствовала, что они зародились в его сердце и уже дрожат на губах. Но они так и не прозвучали, и оттого Мегги стала наблюдать за ним еще пристальнее. И вот она заметила, что он тоже следит за нею, заметила и то, как сильно он ждал чего-то, чего, он знает теперь, уже не дождется. Да, не дождется, и не дождался бы, даже если бы ответил, но ответил неправильно. Если бы только он сумел сказать то, что нужно! Все висело на волоске, все могло еще исправиться, он мог вернуть их счастье одним мановением руки. Примерно секунд пятьдесят эта сверкающая возможность пылала перед Мегги, а потом потухла, остыла, и Мегги снова ощутила холод реальности и, прижатая к его сердцу, чувствуя его дыхание на своей щеке, знала, что внутри у нее все застыло. Под конец в разговоре начали возникать паузы, беспощадные, словно ожесточенная борьба, хотя князь ощутимо пытался истолковать ее безудержные хвалы как своеобразную ласку. Небу известно, это было совсем не так! Если на то пошло, Мегги умела ласкать куда лучше. Вдруг ей что-то пришло в голову, и она сказала, вполне в духе всего, что наговорила раньше:

– Только, знаешь, если говорить о поездках, он охотно съездил бы куда-нибудь с тобой. Правда-правда, я думаю, он был бы рад на время получить тебя в свое полное распоряжение.

– Ты хочешь сказать, он собирается предложить такую поездку? – осторожно осведомился князь после минутного молчания.

– О, нет! Как ты мог заметить, он никогда ни о чем не просит. Но, по-моему, он, что называется, помчался бы не раздумывая, если бы ты это предложил.

Мегги знала, что ее слова прозвучали как ультиматум, и, еще не успев договорить, гадала, не уберет ли он теперь свою руку. Он не убрал, и Мегги поняла, что заставила его задуматься, задуматься так сильно, что ничему другому он просто не мог уделить внимания. И через минуту Америго это доказал. На первый взгляд его слова могли показаться неожиданными, но Мегги увидела, что он старается выиграть время. Видимо, ее предостережение все-таки оказалось для них с Шарлоттой слишком внезапным. Она не сомневалась, что они попытаются перегруппировать свои силы, но для этого требуется отсрочка. Америго сейчас делал именно то, что было ему совсем не по вкусу, а Мегги, не скрываясь, наблюдала за ним.

– А что твой отец думает в этом году насчет «Фоунз»? Поедет после Троицы и останется на какое-то время?

Мегги сделала вид, будто размышляет.

– Полагаю, он поступит так, как поступал уже много раз по самым разным поводам: сделает то, что будет приятнее тебе. Ну и, конечно, Шарлотту тоже не нужно забывать. Но если они и поедут в «Фоунз», – сказала Мегги, – это не значит, что нам с тобой тоже нужно ехать.

– А, – эхом отозвался Америго, – это не значит, что нам с тобой тоже нужно ехать?

– Мы можем делать, что захотим. Незачем подстраиваться под них, ведь они, слава богу, счастливы вдвоем.

– О, – возразил князь, – твой отец никогда не бывает вполне счастлив, если тебя нет рядом, чтобы радоваться за него.

– Ах, я могу радоваться за него, – парировала Мегги, – но не я – причина его счастья.

– Ты причина практически всего хорошего, что у нас есть, – объявил ее муж.

Но Мегги приняла комплимент в молчании, и через минуту князь заговорил снова:

– Раз уж миссис Вервер задолжала тебе по части общения, вряд ли ей – или тебе – удастся возместить долг, если мы с тобой пустимся в бега.

– Я понимаю твою мысль, – произнесла Мегги задумчиво.

Америго дал ей время осмыслить это, потом спросил:

– Что же, я так прямо ни с того ни с сего предложу ему отправиться путешествовать?

Мегги пришлось соображать очень быстро, но плоды раздумий не замедлили явиться.

– Тут есть еще и то преимущество, что Шарлотта в этом случае сможет гораздо чаще бывать со мной. Если я уеду именно сейчас, то покажусь бессовестной и неблагодарной, как будто я не отвечаю ей, как будто я хочу от нее отделаться. А так я, наоборот, отвечу ей самым лучшим образом – целый месяц проведу с ней вдвоем.

– А тебе понравится провести целый месяц с ней вдвоем?

– Мне это будет очень и очень приятно. Мы могли бы даже съездить вдвоем в «Фоунз», – весело сказала Мегги.

– И ты так спокойно обойдешься без меня? – обронил князь.

– Да, мой любимый, если ты сможешь побыть в это время с папой. Это придаст мне силы. Я могу погостить у Шарлотты, – продолжала Мегги, – или, еще того лучше, она может пожить на Портленд-Плейс.

– Ого! – промолвил князь жизнерадостно, но несколько туманно.

– Понимаешь, – объяснила Мегги, – я буду чувствовать, что мы оба делаем одно и то же доброе дело.

Снова Америго задумался.

– Мы оба? Мы с Шарлоттой?

Мегги опять ответила не сразу.

– Мы с тобой, милый.

– Понимаю, понимаю, – быстро проговорил князь. – А что мне сказать в объяснение? Я имею в виду, что сказать твоему отцу?

– Как объяснить, почему ты его приглашаешь? Да очень просто, если только это будет от души. Скажи, что хочешь сделать ему приятное. Только и всего.

Почему-то такой ответ снова поверг ее мужа в