Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

25 мая. На консистории 12 июня Лопес де Аро от имени своих монархов обратился к папе в очень резких выражениях, упрекая его за внешнюю политику, приведшию к постоянному поддержанию Италии в состоянии войны, за продажность Папской курии[221], за скандальный аукцион бенефиций и даже за предоставление убежища маврам, изгнанным из Испании. Римские секретари, зафиксировавшие эти смелые речи, ни словом не обмолвились о каком-либо намеке испанцев на Индию. Однако великое открытие было упомянуто в немедленно напечатанной затем проповеди, произнесенной 19 июня послом Испании в Риме Бернардино де Карвахалем[222]. Напоминая папе о том, чем он и церковь обязаны монархам, Карвахаль говорил: «Христос подчинил им Счастливые [Канарские] острова, плодородие которых чудесно; недавно он дал им и другие неизвестные индейские острова, которые по праву могут считаться самыми драгоценными вещами во всем мире. Ожидается, что они вскоре будут полностью приготовлены королевскими посланниками для принятия Христа».

Разумно предположить, что намек Карвахаля «привел в чувство» Александра VI, поскольку он незамедлительно издал буллу, удовлетворяющую испанскую сторону. Именно после, а не до проповеди де Карвахаля папа издал две буллы. В одной, Eximiae devotionis, более решительно повторилась предыдущая уступка, в другой, Inter Caetera II, утверждалась знаменитая демаркационная линия. Она описывалась как граница, проведенная с севера на юг «в ста лигах к западу от любого из островов, широко известных как Азорские острова и мыс Вердес». Таким образом, все земли западнее этой линии, которые предстояло открыть в будущем, автоматически отходили Кастилии, если только они уже не принадлежали какому-либо христианскому правителю.

Несомненно, идея такой демаркации была выдвинута непосредственно Колумбом. В «Журнале» Третьего путешествия в изложении Лас Касаса говорится: «Адмирал вспомнил, что, когда достигал 100 лиг к западу от Азорских островов, обнаруживался переход от температуры севера к [температуре] юга». В письме к государям о Третьем путешествии говорится: «Когда я плыл из Испании в Индию, пройдя 100 лиг к западу от Азорских островов, нашел очень большие перемены в небе, звездах, температуре воздуха и в океане; и я проявил большую тщательность, это проверяя. Оказалось, что при прохождении упомянутого меридиана в 100 лигах за пределами этих островов компас, который раньше указывал на северо-восток, теперь указывает на северо-запад – то есть, достигнув этой линии, вы как если бы размещаете холм ниже горизонта. А еще я нашел там море, полное водорослей… хотя до этого меридиана не было встречено ни одного его ответвления. Море это очень спокойное и гладкое, оно никогда не менялось, даже при сильном ветре. Также я заметил, что за указанным меридианом температура воздуха очень мягкая и не меняется ни зимой ни летом».

Другими словами, меридиан, проходящий в 100 лигах западнее Азор, обозначил границу между климатическими зонами, обусловленными влияниями двух разных континентов – Европейского и Американского: от буйных ветров в открытом море до мягких пассатов, от холодной промозглости до вечной весны. Безусловно, это письмо было написано в 1500 году, уже после того, как Колумб получил гораздо больший опыт, однако начальные выводы он уже сделал во время Первого путешествия. Хотя вторая булла Inter Caetera, подсказанная Колумбом, и описывала физическую или метеорологическую границу между Испанией и Португалией, но по сути она носила политической характер.

Приведу забавный факт: Лас Касас отмечает, что на этой долготе существовала и некая «энтомологическая» демаркация. Вспоминая о фауне Индии, он отмечает полное отсутствие вшей и блох. «Как правило, корабли и люди, следующие по морю, настолько кишат этим „населением“, что те, кто впервые пускается в плавание, испытывают немалые мучения и беспокойство. Путешествующие в Индию заметили одну странную вещь: до Канарских или Азорских островов эти твари нещадно размножались, но после перехода границы они начинали постепенно вымирать, и при достижении первых островов [Индии] едва ли нашелся бы человек, кому они попадались на глаза. На обратном пути в Кастилию происходило обратное. Очистившийся от этих существ экипаж жил спокойно до момента достижения вышеупомянутой границы. Казалось, что они ожидали нас самым непостижимым образом и вскоре возвращались в большом и тревожном количестве». Несомненно, оставлять моряков в покое после перехода линии демаркации было большой любезностью со стороны насекомых, однако мой собственный морской опыт показывает, что эти маленькие спутники моряка, которых Фернандес Дуро[223] с юмором называет animalejos navigantes[224], со времен Колумба несколько изменились и преодолели свое предубеждение против путешествия в Индию.

Но возвратимся к вопросам высокой дипломатии. Колумб покинул Барселону в начале июня, до того, как были изданы две последние папские буллы, но переговоры еще не были закончены. Очевидно, монархи показали буллу о демаркационной линии португальским послам, прибывшим в Барселону в августе и заявившим о своем недовольстве на том основании, что их королевский повелитель собирается открыть земли и континент, «очень прибыльный и более богатый, чем все остальные», между этой демаркационной линией и Африкой». Новость встревожила Фердинанда и Изабеллу, и 5 сентября они написали Колумбу в Кадис, спрашивая, что он думает об этом слухе, и предлагали «изменить буллу», если он сочтет это целесообразным, дабы закрепить перспективные земли за Испанией. В том же письме они попросили подробную карту новых областей с указанием пройденных курсов и координат. Ответ Колумба не сохранился, но в скором времени в булле появились новые правки. 26 сентября 1493 года, на следующий день после отплытия Колумба во Второе путешествие из Кадиса, папа издал четвертую буллу Dudum Siquidem, дополнявшую предыдущие дарования следующим: «Поскольку может случиться так, что ваши посланники, капитаны или подданные, путешествуя на запад или юг, могут высадиться в восточных областях и там обнаружить острова и материки, принадлежащие Индии (que Indie essem)… мы усиливаем и расширяем наш вышеупомянутый дар… на все острова и материки, какие бы то ни было, найденные и подлежащие обнаружению… будь то они в областях западных, южных или восточных, а также в Индии». Далее объявлялось, что все преференции, ранее предоставленные рассматриваемым регионам, «будь то королям, принцам, инфантам, религиозным или военным орденам, являются недействительными, даже если они и находились в прежнем их владении». Последняя фраза содержала явный намек на принца Генриха Португальского и его орден Христа.

Теперь тревожиться настал черед Португалии. Эта Dudum Siquidem, или «Булла о расширении», как прозвали последний папский документ, была крайне несправедлива по отношению к Лиссабону. Практически она давала Испании исключительное право на исследование восточного пути в Индию, то есть на то, чем португальцы занимались по меньшей мере целое поколение. Кроме того, Колумб мог бы, например, совершить кругосветное плавание и водрузить знамя