Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

Таким образом, титул Адмирала Моря-Океана предоставлял Колумбу юрисдикцию над испанскими судами, направлявшимися в Индию или из нее после прохождения меридиана самого западного из Азорских островов. Не будем забывать, что Колумб, по аналогии с правами и привилегиями адмирала Кастилии (что он тщательно составил и включил в свою Книгу привилегий), претендовал на исключительное право выдавать каперские грамоты[215], осуществлять карательные меры в пределах своей юрисдикции, а также на треть прибыли от торговли с Индией, сверх того, что было обещано в капитуляциях 1492 года, но эти притязания так и не были удовлетворены. Пока его привилегии, определенные конфирмацией 1493 года, все еще сохранялись, он назначил своего брата судьей адмиралтейства на Изабелле и Санто-Доминго, а иногда даже и сам рассматривал дела, связанные с адмиралтейским правом, – споры о заработной плате моряков, преследование мятежей и пиратства. После того как на Эспаньолу прибыл Бобадилья[216], Колумбу стали активно мешать осуществлять юрисдикцию адмиралтейства. Как горько жаловался Адмирал Моря-Океана, он даже не смог наказать мятежников на собственном флоте, как только достиг берега. Несмотря на сохранение звания, после 1500 года оно стало просто титулом, и не больше.

Полагаю, Колумб был бы более человечен, если бы не наслаждался благосклонностью монархов, дружбой великих и восхищением простых людей в Барселоне. Но его задержка при дворе была вызвана не только желаниями погреться в лучах светской славы, подтвердить привилегии и предаться непопулярной привычке говорить «а вы мне не верили» придворным, ранее высмеивающим великое предприятие. Фердинанд и Изабелла хотели иметь Адмирала под рукой, видя в нем источник информации и консультанта по деликатным дипломатическим переговорам с Португалией и Святым престолом, касающимся закрепления юридических прав на уже открытые земли, а также и на те, которые могут быть открыты в перспективе в той же «области Индии».

Еще в середине апреля, то есть до прибытия Колумба в Барселону, испанские монархи были предупреждены своим послом при португальском дворе, что дон Жуан II снаряжает флот, целью которого, по слухам, были новые открытия. Для обеспечения исключительных прав на территориальные приобретения Испания совершила в Риме целый ряд необходимых дипломатических демаршей. Вы можете спросить, при чем здесь Рим? В то время это было обычной практикой. Дело в том, что общественная правовая система Европы признавала компетенцию папы римского наделять светским суверенитетом любые земли, не принадлежащие ранее христианским правителям. Прецеденты подобного рода уже имели место. Так, например, короли Португалии получили ряд папских булл, подтверждающих их права на африканское побережье «до тех пор, пока туземцы будут поклоняться Христу», или, другими словами, до окончания царствования пресвитера Иоанна[217]. Письмо Колумба о Первом путешествии, первое печатное издание которого уже, возможно, появилось до его прибытия в Барселону, несомненно, было известно папе за несколько дней до 18 апреля, а его латинский перевод, исполненный Леандро де Коско, был завершен к 29 апреля и очень скоро напечатан в Риме. В любом случае некоторые выдержки из письма были включены в первую буллу, посвященную территориальному вопросу, изданную папой уже 3 мая 1493 года.

Его святейшество Александр VI (Родриго Борджиа) был испанцем, обязанным своим недавним избранием, а также многими другим предыдущими милостями влиянию Фердинанда и Изабеллы. Так, Фердинанд позволил Родриго Борджиа возглавить сразу три арагонских епископата одновременно, даровал герцогство Гандия его внебрачному сыну Педро и узаконил происхождение более знаменитого брата Педро – Чезаре Борджиа, назначив его епископами Пампелуны и Валенсии. Несмотря на эти испанские благосклонности, новый папа заигрывал с группой держав на противоположной стороне, однако, стремясь примириться со своими королевскими покровителями, практически позволил им диктовать серию папских булл о новых открытиях, не принимая во внимание справедливые претензии Португалии. Юридически эти четыре буллы не являлись арбитражными решениями, а представляли собой акты папского суверенитета в пользу Кастилии, основанные на предполагаемом праве папы распоряжаться вновь открытыми землями и языческими народами, которыми до сих пор не владел ни один христианский монарх.

В первой булле Inter caetera, датированной 3 мая 1493 года, говорилось, что, в то время как dilectus filius[218] Христофорус Колон отплыл «к индейцам» и открыл «некоторые очень отдаленные острова и даже материки, доселе не открытые другими, где обитает очень много людей, живущих мирно, ходящих нагими и не употребляющих в пищу мясо, благосклонно настроенных принять христианскую веру, каждый остров и страна, открытые или подлежащие открытию посланниками монархов Кастилии и их преемников, при условии что они никогда не находились во владении какого-либо христианского монарха, находятся в полном суверенитете упомянутых монархов и их преемников». Эта первая булла была отправлена в Испанию 17 мая и, несомненно, получена до конца месяца.

К этому времени в Барселону прибыл посол Португалии, подтвердивший притязания дона Жуана на все, что было открыто к западу от Африки и к югу от Канар. Из замечаний Колумба в «Журнале» Третьего путешествия мы узнаем, что король Португалии предсказал существование «материка на юге» и теперь хотел убедиться, что Южная Атлантика будет зарезервирована за ним как область для осуществления открытий, как это предусматривалось папской буллой Aeterni Regis от 1481 года. В этой булле папа[219]подтвердил суверенитет Португалии «над любыми островами, которые будут найдены или приобретены за пределами [к югу от] Канарских островов, а также по эту сторону [к западу] от Гвинеи и в ее окрестностях». Какими бы ни были намерения бывшего папы римского, дон Жуан считал, что Aeterni Regis дала Португалии горизонтальную демаркационную линию, проходящую через Канарские острова. Исходя из этого он был готов оспаривать претензии Испании на все земли, открытые к югу от этой широты, независимо от того, насколько далеко они находились к западу от Африки. Ввиду этого притязания Португалии, хотя положения буллы от 3 мая 1493 года и признавали испанские права на Кубу, Эспаньолу и Багамские острова, кастильские монархи не могли быть удовлетворены существующим положением, касающимся будущих открытий. В связи с тем что Колумб намеревался взять более южный курс в следующем путешествии, Фердинанд и Изабелла подали в Рим новое заявление.

ДЕМАРКАЦИОННЫЕ ЛИНИИ МЕЖДУ ИСПАНИЕЙ И ПОРТУГАЛИЕЙ

Папская булла от 3 мая Inter Caetera была доставлена в специальную испанскую миссию. Архиепископ Толедский и дон Диего Лопес де Аро[220] направились к Святейшему престолу с двойной целью – подтвердить сыновнее послушание Фердинанда и Изабеллы новоиспеченному верховному понтифику и заручиться его лояльностью к двоюродному брату и союзнику монарха, королю Неаполя. Послы совершили торжественный въезд в Рим