Хроника смертельной весны - Юлия Терехова

Катрин растерялась от такой наглости: — Нет! — отрезала она. — За другого человека. Он спас меня от смерти.

— Ух ты! — присвистнул байкер. — Как в кино. Как зовут героя?

— Я не знаю, — с сожалением вздохнула Катрин. — Он не назвался.

— Так может, я помогу тебе его найти, — предложил байкер. — Он из какой банды?

— Из банды? — растерялась она. — Какой еще банды?

— Я из банды «les dragons nocturnes» — Драконы ночи. Посмотри, — он ткнул пальцем на изображение черного рогатого дракона на шлеме. — Меня зовут Фафнир.

— Хранитель Золота Рейна? А в миру?

— А в миру я работаю в страховой компании и ношу скучное имя, — подмигнул ей байкер. — Так из какой он банды?

— Я не знаю, — пробормотала она. — А что, наличие банды — обязательно?

— Да нет, — Фафнир пожал плечами. — Не обязательно, но предпочтительно — единомышленники и соратники никому не помешают. Я поспрашиваю у наших, если хочешь. Какой у него байк? Харлей? BMW? Дукати?

— Да не знаю я! — в отчаянии воскликнула Катрин. — Я полумертвая была, не до марки его байка мне было.

— Понятно. А зачем ты хочешь его найти? Поблагодарить? Ола-ла! — воскликнул Фафнир, увидев, как вспыхнуло лицо молодой женщины. — Точно, поблагодарить! Счастливец…

— Да вы не… — возмущенно начала Катрин.

– Ça va, ça va![326] — он остановил ее протесты жестом. — Говори, как он выглядит.

Катрин замялась. Учитывая обстоятельства, ей было совсем не до того, чтобы рассматривать своего спасителя. И позднее, в темноте, она видела только очертания его лица. Но только сейчас до нее дошло, что он имел много общего с тем, кого она искала: — Высокий, — начала она и уточнила. — Очень высокий и худощавый. Короткие светлые волосы, прямой нос. А глаза… — она мгновение подумала и выпалила: — Голубые!

— Ну прямо Зигфрид, — с иронией отметил Фафнир, но заметив, что ее губы начинают дрожать, сменил тон: — Прости. Наверно, у тебя действительно веские причины его искать. Сколько ему лет?

— Тридцать пять… Примерно, — судорожно вздохнула она. — И…

— Что-то еще?

— У него должен быть шрам на лице, — она провела рукой по лицу, вспоминая. — Вот так, справа, от виска к подбородку.

— Шрам? — байкер покачал головой. — Шрам — примета серьезная. Среди наших такого точно нет. Но я поспрашиваю.

— Я думаю, он американец, — осмелела Катрин.

— Американец? — удивился байкер. — Откуда среди наших взялся американец? Мы их… сторонимся.

— Я не знаю, — покачала Катрин головой.

— Американец, значит, американец. Поищем. Как тебя найти?

— Я могу дать вам номер мобильного, — неохотно произнесла Катрин. — Только…

— Да ладно тебе! Я умею понимать с полуслова — мои ухаживания тебя не интересуют. Усек. Я хочу помочь — не люблю, когда у женщины такие грустные глаза. Найдем твоего Зигфрида.

— Я хотела сказать, что наверно, скоро уеду, — Катрин смутилась еще больше. — Я приехала ненадолго.

— Откуда?

— Из Лондона.

— Откуда?! — Фафнир вытаращил глаза. — Ты что, англичанка?

— Да нет, — слегка улыбнулась она. — Я русская.

— О-о!!! — выражение лица Фафнира изменилось, стало восторженным и умилительным. — Русская… чудесно…

Катрин растерялась: — Что чудесного?..

— Русские женщины, — Фафнир мечтательно сглотнул. Катрин фыркнула:

— Ничего особенного.

— Русские женщины любящие и верные. Они, — Фафнир снова сглотнул, — почти святые.

Лицо Катрин окаменело: — Вы ошибаетесь. Мы не святые. Совсем не святые. Земные и грешные, как любые другие, — ее голос дрогнул.

— Наговариваешь на себя? — Фафнир пожал плечами. — Bon![327] Давай телефон. Позвоню, как только что-нибудь узнаю.

Катрин черкнула несколько цифр на страничке, вырванной из блокнота, и протянула ее Фафниру. Тот, аккуратно сложив листочек, убрал его в карман грубой черной косухи. — Может, выпьешь со мной кофе? — нерешительно предложил он. — Расскажешь поподробнее, зачем ты его ищешь.

— Но я уже все рассказала, — забеспокоилась Катрин. — Я больше ничего не знаю.

Фафнир испытующе прищурился: — А мне почему-то кажется, что ты что-то недоговариваешь. Впрочем…

— Давайте выпьем кофе, — неожиданно согласилась Катрин: в конце концов, чашка кофе ни к чему ее не обязывает, а она получит помощь в своих безнадежных поисках.

— Садись, — обрадовался Фафнир и кивнул на заднее сиденье «зверя».

— Ой, — испугалась она. — Я никогда не…

— Тебе понравится. Обними меня и держись покрепче. Ах, да! — он достал из багажника шлем — с таким же черным драконом над забралом, как и на его шлеме. — Это мой, запасной. Надень.

Катрин словно оказалась отгороженной от всего мира — стало немного трудно дышать, она чувствовала табачный дух — печать дыхания курильщика — все же французы — нация курильщиков, несмотря на агитки на стенах станций метро и запреты в бистро и ресторанах. Запах Голуаз[328] пропитал внутреннюю поверхность шлема, но Катрин он не раздражал, а скорее, отвлекал. Она взобралась на заднее сидение и обняла байкера за талию, даже через косуху ощущая под рукой крепкие мышцы.

— Держись! — Фафнир рванул ручку, двигатель взревел, и Катрин от страха вцепилась в него изо всех сил. — У-ух! Полегче!

— Простите, — смутилась Катрин. — Я никогда раньше… Ай!!!

Байк рванул с места, как показалось Катрин, с ракетной мощью и скоростью. Она зажмурилась — Фафнир съехал с моста на набережную Мажисри, заложив такой крутой вираж, что она почувствовала, как вот-вот вылетит из седла. Ей хотелось крикнуть «Остановись!», но понимала, что за ревом мотора он просто ее не услышит. Поэтому она в ужасе вжалась в черную кожаную спину и замерла: когда-нибудь он остановится, ну ведь должен когда-нибудь… Фафнир пронесся по набережной и свернул к Сен-Жаку. Еще несколько виражей и вот они уже на одной из узких улочек, прилегающих к Риволи.

— Где мы? — в шоке спросила Катрин, не без облегчения стаскивая с себя шлем.

— Это место нашей постоянной дислокации, — у небольшой кофейни было припарковано немереное количество байков — на любой вкус, размер и кошелек. Фафнир оставил грозного «зверя» прямо напротив входа — Катрин увидела бородатых байкеров в черной коже и шипах, расположившихся за уличными столиками. Все они явно были завсегдатаями этого места — держали себя свободно, не сказать — развязно, громко разговаривали, отчего вокруг стоял дикий гвалт.