Хроника смертельной весны - Юлия Терехова

— Типун тебе на язык, — пробурчал майор. Он плюхнулся за стол, и уставился невидящими глазами в экран монитора.

— Хочешь поговорить? — Зимин устроился напротив. — Может, я чем помогу?

— Сукин сын прислал мне письмо, — процедил Виктор. — На личную почту.

— Какой сукин сын? — спросил Женя, но все понял без ответа, когда Виктор поднял на него взгляд, полный свинцовой ненависти.

— Рыков?.. Откуда он узнал твой адрес?

— Забыл, с кем имеем дело? Он пять миллионов евро со счетов своей компании стырил, никто не чухнулся. А ты говоришь — адрес!

— Да, — согласился Зимин. — Ну… и что же он пишет?

— Я ничего не понял, — Виктор потер подбородок. — Там было всего лишь два слова.

— Всего два?

— Вернее, имя и фамилия. Филипп Лоран. Помнишь, председатель совета директоров «Лё сосьете приве дё Лоран»?

— Помню. И что это значит?

— Понятия не имею. Похоже, он сливает нам информацию.

— Негусто, — фыркнул Женя. — Мы про этого Лорана и без него узнали.

— Что мы узнали? — пожал Виктор плечами.

— Мы узнали, что именно Филипп Лоран вел переговоры о закупке устаревшего оборудования предприятием господина Грушина.

— И все?

— И все. Он помер, этот Филипп Лоран. Сам некролог читал, нашел в интернете. Скорбящая вдова и все такое.

— И все? — повторил Виктор. — Вот именно поэтому нам о нем и напомнили.

— Не понимаю.

— Что-то еще есть, что мы упустили… Вот что! Подготовь справку со всей информацией по этому Лорану, сделай скриншот некролога, и пойдем-ка к Лежаве. Попробуем устроить мозговой штурм.

— Дело Грушиной захватить? Вчера следак у нас оставил, в сейфе лежит.

— Очень кстати. Встречаемся у начальства через час.

В назначенное время напарники ввалились в кабинет полковника. Тот их ждал.

— Садитесь! — ткнул он очками в сторону стола. — Давайте сюда, все что принесли и излагайте!

Виктор постарался изложить максимально подробно то, что им удалось накопать. И про связь Грушина с французской компанией, и про предполагаемый откат, и про смехотворные планы Маши Топильской отомстить за ее семью. Полковник слушал внимательно, не перебивая, традиционно складывая и раскладывая дужки новых очков. Когда майор закончил, Лежава, никак не прокомментировав, начал листать дело, вчитываясь в каждую бумажку.

— Ну, и какие версии? — наконец поинтересовался он.

— Основной версией было заказное убийство.

— Ты имеешь в виду Марию Грушину?

— Ну да.

— Хочешь сказать, Горский убил ее по заказу? И кто же ее заказал?

— Полагаю, муж.

— И как, по-твоему, он вышел на Горского? У вас есть доказательства, что они были знакомы?

— Косвенные.

— Майор, что за манера у тебя такая? — поморщился полковник. — Все вытягивать из тебя приходится.

— Тогда мне придется совершить экскурс в прошлое. Доказательств у меня нет, есть только подозрения и мутные факты.

— Факты вещь упрямая, даже если они мутные. С ними не поспоришь. Главное, чтобы за факты не принять подсунутую фальшивку.

— Итак… Все началось много лет назад, когда подругу Александра Гаврилова зверски изнасиловали истринские подонки. За это преступление никто не понес законного наказания. Тогда Гаврилов решил взять правосудие в собственные руки. Он сам наказал насильников.

— Каким образом?

— Известным. Они насиловали друг друга на глазах друг у друга.

— Я не о том. Каким образом он их заставил?

— Не знаю. Возможно, он получил помощь.

— От кого?

— Все ниточки ведут во Францию. В Фонд помощи жертвам насилия. Правда, нет никаких доказательств их причастности. Председатель Фонда отрицала даже сам факт знакомства с Гавриловым. Но ведь она могла солгать.

— Могла, — согласился полковник.

— Анна Королева утверждает, что Кортесу помогали ловить Рыкова.

— «Il vettore»? Я помню.

— Опять-таки, верить ей нельзя ни на грош.

— Согласен, — кивнул полковник. — Так что там дальше с Гавриловым?..

— Если ему оказали помощь в наказании преступников, то, вполне возможно, от него потребовали вернуть долг.

— Ты о бойне в Серебряном бору?

— Именно. Там что-то пошло не так. Рыкова казнить не удалось. Он был ранен, его потенциальный палач Кортес — тоже. Гаврилов почему-то Рыкова добивать не стал, а вывез его на «Мосгазе» — передвижном госпитале.

— А Кортес?

— Кортеса, живого или мертвого, вывезли другим способом — по реке. Но очень сомневаюсь, что это сделал Гаврилов сотоварищи.

— Тогда кто?

— Полагаю, за Гавриловым следили. Очень может быть, по приказу того же Фонда. По какой-то причине в нем не были уверены. И, когда Гаврилов сотоварищи покинули место преступления, там появился кто-то еще.

— Кто?

— Я пока не знаю. Но подозреваю, что это был… Горский.

— Почему?

— Потому что накануне ему звонили из Франции. С того же номера, что и позже. И номер этот принадлежит пресловутому Фонду.

Полковник вздохнул: — То, что в Серебряном бору присутствовал Горский, практически недоказуемо. Он не оставил следов.

— Все оставляют следы.

— Что ты имеешь в виду?

— Жестокость, с которой был убит Сергей Иосаян. Подумать только, человек пошел на рыбалку и его убили — ни за что. Просто так.

— Но у Горского другая манера убивать. Он замуровывает своих жертв.

— Так и ситуация была нестандартная.

— Согласен. Он убрал случайного свидетеля и не оставил валяться того на берегу, а позаботился отнести труп в подвал. Да еще и лицо разбил в кровавую кашу.

— Именно. Кстати в пользу этой версии говорит еще один телефонный звонок с его телефона на номер французского оператора, в 19.58. Словно он сообщил о нештатной ситуации и ему дали указания. С ума сойти! Они подкинули нам труп за несколько минут до нашего приезда.

— Хорошо, представим, что этот полет фантазии имеет право на существование. С ноябрем 2012 года вроде разобрались, — полковник сокрушенно покачал головой. — Хотя это даже не версия, а… круги по воде от вил.

— Каких еще вил? — удивился Виктор.

— Которыми, товарищ майор, писано по той самой воде! — ухмыльнулся Лежава. — Дальше поехали по Горскому.

— В конце того же года, психические отклонения Горского раскрываются по полной программе — сначала он убивает мать. Убийству Антонины Сукоры предшествует звонок из Франции — примерно за неделю. И спустя буквально пару недель исчезает чета Гавриловых. Исходя из доказательств, мы можем почти со стопроцентной уверенностью утверждать, что их похитил именно Горский, а учитывая modus operandi и доступ к недвижимости риэлторского агентства, что он их и замуровал в коттедже, который позже купил Грушин.