Том 2. Кошачье кладбище - Стивен Кинг

Он поднялся наверх, заглянул во вторую ванную, приставивтабуретку, достал из аптечки наверху маленький черный чемоданчик. Отнес вспальню, открыл, порылся. Да, шприцы на месте, если понадобятся. Среди бинтов,хирургических ножниц и кетгута он нашел несколько смертоносных ампул.

Они тоже могут пригодиться.

Закрыл чемоданчик, поставил подле кровати. Выключил свет,растянулся на постели, закинув руки за голову. Какое блаженство — лежать воттак, на спине, в собственной постели. Мыслями он снова перенесся в диснеевскуюСтрану Чудес. Вот он в белом костюме за рулем белого фургончика, снаружи на немнарисованы уши Микки-Мауса. Нельзя же, чтоб почтеннейшая публика догадалась обистинном назначении фургончика. И испугалась.

Рядом с ним в фургончике — Гейдж, загорелый, здоровый,голубовато поблескивают белки глаз. Вот слева любимец мальчишек и девчонокБалбес пожимает руку малышу, а тот прямо замер от восторга. А вон Винни Пухпозирует с двумя смеющимися бабусями в брючных костюмах. А третья бабусящелкает фотоаппаратом. Вон малышка в нарядном платьице кричит: «Тигра, милая!Любименькая Тигра!»

Он с сынишкой на дежурстве, объезжают парк, зорко глядя посторонам. Мигалка «Скорой помощи» на крыше тщательно замаскирована. Случись скем беда — они тут как тут, но людям глаза не мозолят. А беда может притаитьсядаже в этом сказочном уголке невинных забав, всякое бывает. Вон на главнойаллее мужчина покупает фотопленку, улыбается, а не дай Бог вдруг откажетсердце. Или почует беременная, что вот-вот схватки начнутся, прямо на подходе к«Небесной колеснице». Девочка-подросток, красавица, прямо с журнальной обложкивдруг забьется в припадке эпилепсии, засучит ногами. Может и солнечный илитепловой удар хватить, а то и удар апоплексический. А под конец знойного лета,когда нередки грозы, и от молнии недолго пострадать.

А еще в том парке видел Луис Волшебника Страны Оз, Веуикогои Ужасного. То около туннеля железной дороги в Волшебное Королевство, то егоплоская и глупая рожица взирает с воздушного шара в небе. Ведь здесь Веуикий иУжасный, как догадались Гейдж с Луисом — лишь очередной сказочный герой, как иБалбес и Микки-Маус, и Тигра, и достопочтенный утенок Дональд, правда, с нимникто не спешил фотографироваться, или даже здороваться. Луис с Гейджем егоочень хорошо знали. Ведь несколько времени назад, еще в Ладлоу, столкнулись онис Веуиким и Ужасным. Он норовил подсунуть то стеклянный шарик — чтоб Гейджнасмерть подавился, то мешок от пылесоса — чтобы насмерть задохнулся, тоэлектрические розетки — раз-два, малыш, и ты уже в Вечности, всегда к твоимуслугам. Веуикий и Ужасный был повсюду и всегда. Он нес смерть и в пачкесигарет, и в пакетике орехов, и в кусочке мяса. Как стрелочник, он следил завсеми путями в Небытие и Вечность. Грязные иглы шприцев, ядовитые насекомые,голые электрические провода, лесные пожары. Коварные роликовые доски ускользалииз-под ног ребятишек, сбрасывая наездников прямо под колеса машин. Случись томузалезть в ванну или под душ, Веуикий и Ужасный тут как тут! Он рядом с вами и ваэропорту, в стакане воды, в куске хлеба. КТО ТАМ? — испуганно кричите вы втемноте, и он отвечает: «Это я, не волнуйся! Ну, как делишки? Говоришь, ракжелудка? Бедняжка! Заражение крови? Ай-ай-ай! Белокровие? Атеросклероз?Тромбоз? Энцефалит? Остеомиелит? Ну, ничего! Раз-два, горе — не беда!

Бандит с ножом на пороге дома. Тревожный телефонный звоноксреди ночи. В Северной Каролине в одном укромном уголке в кофеварке вариликровь… Вот таблетки, что если съесть пригоршню? Когда человек задыхается, унего синеют ногти, в последней отчаянной схватке за жизнь мозг поглощает веськислород, изымая его даже из клеток под ногтями. Привет ребята, меня зовутВеуикий и Ужасный, можно просто — Оз. Да, мы с вами и так уже старые друзья. Яна минутку заглянул: дай, думаю, инфарктик маленький состряпаю или тромбикомоколо сердца пошурую. Пока. Мне пора к одной дамочке, она рожать вродесобралась, так я ей пузо-то покорежу. А там бегом-бегом дальше: в Омахе напожаре дымком надо кое-кого придушить.

А ГДЕ-ТО КРИЧИТ СЛАБЫЙ ГОЛОСОК: «ТИГРА, МИЛЕНЬКАЯ! ТИГРА,ЛЮБИМЕНЬКАЯ! Я ТЕБЯ ВСЕГДА БУДУ ЛЮБИТЬ. Я НИКОГДА НЕ СОСТАРЮСЬ, НЕ ПОДПУЩУВЕУИКОГО И УЖАСНОГО. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ…»

МЫ С СЫНОМ ВСЕ ВРЕМЯ НАЧЕКУ, СМОТРИМ В ОБА. ВЕДЬ ГЛАВНОЕ ВЖИЗНИ — НЕ ВОЙНА, НЕ ЛЮБОВЬ, А ИЗНУРИТЕЛЬНАЯ, НО БЛАГОРОДНАЯ БОРЬБА С ВЕУИКИМ ИУЖАСНЫМ. ПОТОМУ-ТО МЫ С СЫНОМ И КРУЖИМ В ЭТОМ ФУРГОНЧИКЕ ПО АЛЛЕЯМ ПАРКА ВОФЛОРИДЕ. «МИГАЛКА» СПРЯТАНА ДО ПОРЫ… НИКТО И НЕ ДОЛЖЕН О НЕЙ ЗНАТЬ. ВЕДЬ СЕРДЦЕТВЕРЖЕ КАМНЯ, И КАЖДЫЙ ВЗРАЩИВАЕТ В НЕМ, ЧТО МОЖЕТ… И ВОЗДЕЛЫВАЕТ.

Мысли и видения эти убаюкали Луиса Крида, мало-помалуотключили его разум… следом исчезли и сами мысли. Луис проваливался в глубокий,беспросветный сон.

Не успело порозоветь небо на востоке, как на лестнице в домеКридов послышались шаги. Медленные и нетвердые, но решительные. В серомполумраке коридора появилась тень. А с ней — нестерпимый запах, вонь. Даже вглубоком забытьи Луис почуял эту вонь, что-то пробормотал и отвернулся к стене.Дышал он глубоко и ровно.

Тень замерла у двери в спальню. Потом шагнула в комнату.Луис лежал, зарывшись лицом в подушку. Белые, без кровинки руки потянулись кдокторскому чемоданчику, щелкнул замок, чемодан открылся.

Зашуршало, клацнуло, тихо стукнуло — в чемоданчике рылись.

Руки равнодушно ощупали и отложили ампулы, шприцы. Но вотнашли что-то, вытащили. В рассветных лучах блеснула острая сталь.

Почти неслышно тень удалилась.

«Иисус же, опять скорбя внутренне, приходит ко гробу. Тобыла пещера, и камень лежал на ней. Иисус говорит: отнимите камень.

Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! уже смердит;ибо четыре дня, как он во гробе…

(Помолившись) Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон!

И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальнымипеленами, и лицо его обвязано было платком.

Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет».

(Евангелие от Иоанна, гл. XI: 38, 39, 43, 44)

«— И как я сразу не догадалась? — чуть не плача воскликнулаона. — Даже не подумала! И ты тоже!

— Да о чем? — удивился он.

— О двух оставшихся желаниях, — торопливо проговорила она. —Ведь мы только одно попросили исполнить.

— И тебе мало? — возмутился он.

— Мало! — победоносно заключила она. — Мы попросим еще ободном. Беги бегом, поторапливайся, попроси, чтобы наш сынок снова был живым».

(У. Джекобс. «Обезьянья лапка»)

Джад Крандал проснулся, будто его толкнули. Он едва не упалсо стула. Долго ли спал, он не знал. Может, минут пятнадцать, а может, и часатри. Взглянул на часы: начало пятого. Ему казалось, что все вещи в комнате чутьсдвинулись с привычных мест. Спина затекла от долгого неподвижного сидения.