Том 2. Кошачье кладбище - Стивен Кинг

— Скажите же, что происходит?! Скажите — может, и последуювашему совету. Но мне нужно знать!

— Приедете в Ладлоу — сразу домой не заезжайте. Сначала ко мне.И я вам все расскажу! А пока сижу, Луиса поджидаю.

— Ну, скажите же!

— Нет, только не по телефону. Нельзя, Рейчел.Отправляйтесь-ка в Портленд, сосните чуток.

Рейчел помолчала, видно, обдумывая положение.

— Хорошо, Джад. Может, вы и правы. Скажите только одно. Этострашно?

— Как бы ни пришлось, справлюсь, — спокойно ответил Джад. —Не так страшен черт, как его малюют.

На дороге мелькнула огоньками машина, ехала она оченьмедленно. Джад привстал, всматриваясь, но тут же снова сел: у дома Кридовмашина набрала скорость и исчезла из вида.

— Ну, что ж, — вздохнула Рейчел. — Я поняла. Видно, каменьна сердце у меня так до конца пути и останется.

— Сбросьте его, милая моя. Пожалуйста, сбросьте. Сберегитесилы на завтра, не беспокойтесь, все здесь будет в порядке.

— Так вы обещаете мне все рассказать?

— Обещаю. За бутылочкой пива расскажу все-все.

— Тогда до свидания. До скорого.

— Именно: до скорого. До завтра, Рейчел.

Она не успела и слова сказать, как Джад повесил трубку.

Помнится, в домашней аптечке хранились таблетки кофеина. Нонайти их Джаду не удалось. С сожалением он убрал пиво в холодильник, заварилкрепкий кофе. Вернулся к окну, уселся и снова стал наблюдать за домом Луиса.

Кофе — равно и беседа с Рейчел — не давали ему уснуть еще счас. Потом он опять начал клевать носом.

НА ПОСТУ НЕ СПЯТ, СТАРИНА! РАЗ УЖ ТЫ СЫГРАЛ НА РУКУ НЕЧИСТОЙСИЛЕ, РАЗ УЖ ЗАВАРИЛ КАШУ, ТЕБЕ ЕЕ И РАСХЛЕБЫВАТЬ. НА ПОСТУ СПАТЬ НЕЛЬЗЯ!

Он закурил очередную сигарету, глубоко затянулся, закашлялся— тяжело, по-стариковски. Положил сигарету в желобок пепельницы, обеими рукамипотер глаза. По шоссе пронесся тяжелый многотонный грузовик, слепя фарами,разрезая ветреную, насупившуюся ночь.

Он задремал, но тут же вскинулся, похлопал себя по щекам иладонью и тыльной стороной руки. В ушах зазвенело. В сердце пробудился страх,вором прокравшийся в святилище.

МЕНЯ КЛОНИТ КО СНУ… БУДТО КТО-ТО ГИПНОТИЗИРУЕТ… ИЛИ ЧТО-ТО…ХОЧЕТ, ЧТОБЫ Я СПАЛ. ПОТОМУ ЧТО СКОРО ЛУИС ВЕРНЕТСЯ, НУТРОМ ЧУЮ. А ЭТА СИЛА НЕХОЧЕТ, ЧТОБЫ Я ВМЕШИВАЛСЯ.

— Нет! Ни за что не поддамся! Слышишь! Я покончу со злом.Дело слишком далеко зашло.

Под крышей застонал-завыл ветер, деревья через дорогузамахали ветвями — ни дать ни взять гипнотические пассы. Джаду опятьвспомнилась та ветреная ночь шестьдесят лет тому — посиделки вокруг печурки втесном сарае. Там сейчас огромный мебельный магазин. А в ту ночь друзьяпроговорили до утра… Нет уже ни Джорджа, ни Рене Мишо. Один он остался. Ренераздавило в лепешку между двух товарных вагонов буйной мартовской ночью в1939-м. Джордж Чейпин умер от инфаркта в прошлом году. Последний из друзей,тоже дожил до преклонных лет, а в старости все глупеют. Иногда глупость рядитсяв личину доброты, иногда — гордости, иногда тянет раскрывать прошлые тайны,передавать, так сказать, эстафету, переливать из пустого в порожнее…

ПРИХОДИТ ЕВРЕЙ-ТОРГАШ И ГОВОРИТ: «ТАКИ ЧТО-ТО Я ВАМ ИМЕЮПОКАЗАТЬ. ТАКОГО НЕ ВИДЕЛИ. КАРТИНКИ. СМОТРИШЬ: ВРОДЕ, ДЕВУШКИ В КУПАЛЬНИКАХ,ПОТРЕШЬ МОКРОЙ ТРЯПОЧКОЙ, А ОНИ УЖЕ ГОЛЕНЬКИЕ…

Голова у Джада опускалась все ниже… подбородок уже лег нагрудь…

…А ВЫСОХНУТ И ЧТО БЫ ВЫ ДУМАЛИ? ОПЯТЬ ОДЕТЫЕ! НО ЭТО ЕЩЕ НЕВСЕ…»

Рене увлеченно рассказывает, подавшись вперед, улыбаясьдрузьям. Джад держит бутылку, ласково обнимает ее… но пальцы хватают воздух.

Сигарета в пепельнице почти догорела, свесив длинныйпепельный хоботок. Но вот он свалился вниз, мелькнула и погасла последняяискра, пепел так и остался клубочком — точно свиток с руническими письменами.

Джад крепко спал.

Он не слышал, как минут через сорок к дому напротивподъехала «хонда» Луиса, и хозяин поставил ее в гараж. Джад не шелохнулся, непробудился… как и апостол Петр, когда римские легионеры пришли взять под стражубродягу по имени Иисус.

Луис нашел новую катушку с пластырем в шкафчике на кухне,отыскал он и веревку — в гараже, рядом с кучей «зимних» покрышек. Пластырем онскрепил кирку и совок воедино, перевязал еще веревкой с петлей на конце инакинул на плечо.

Итак, инструменты ??а плече, Гейдж на руках.

Открыв дверцу машины, он с трудом вытащил брезентовый куль.Да, Гейдж много тяжелее Чера. Пока его до индейского могильника дотащишь, семьпотов сольет. А там ведь еще землю рыть каменистую, неуступчивую.

Ничего, он справится. Непременно.

Луис Крид вышел из гаража, подумав, зажег фонарь, постоял.Вот здесь кончается асфальт, начинается лужайка, а за ней — тропа на Кошачьекладбище. Хотя ночь выдалась темная, Луис отчетливо видел ее, будто фосфоромсмазана.

Налетел ветер, взъерошил волосы. На мгновение Луиса охватилдавний детский страх перед тьмой. Он снова почувствовал себя слабым, маленькими беззащитным. Неужто и впрямь войдет в этот черный лес с телом сына на руках,и ветер все настойчивее будет гнать его, а тьма будет все сгущаться. Неужто оносмелится пойти в этот раз один?

НЕ ДУМАЙ ОБ ЭТОМ. ИДИ И ВСЕ.

И Луис пошел.

Через двадцать минут он добрался до Кошачьего кладбища. Рукии ноги дрожали от напряжения. Луис рухнул наземь, спустив тяжелый сверток наколени. Минут двадцать сидел недвижно, отдыхал, иногда задремывая. Но страхабольше не чувствовал — его вытеснила усталость.

Наконец снова поднялся на ноги, не особо надеясь одолетьгору валежника. Но нужно попытаться, крутилась неотступная мысль. Ноша,казалось, весила не двадцать килограммов, а все сто.

Странное дело, все, что он испытывал и чувствовал в первыйраз, повторилось и сейчас. Нет, не вспомнилось, а именно повторилось. Едва онступил на нижний поваленный ствол, как его снова охватило безудержное ибеспричинное ликование. Усталость не спала, но он ее уже не замечал.

ИДИТЕ ЗА МНОЙ. ИДИТЕ, И НЕ СМОТРИТЕ ПОД НОГИ, ЛУИС. НЕОСТАНАВЛИВАЙТЕСЬ И НЕ СМОТРИТЕ ПОД НОГИ. Я ЗНАЮ ПУТЬ, НО ПРОЙТИ ЕГО НУЖНОБЫСТРО И УВЕРЕННО.

Да, именно, быстро и уверенно, как и вытащить жало из шеисына.