Неприкасаемый - Сэм Мариано

— Нет, — стону я, прижимаясь к паркетному полу.

Позади меня Картер стягивает с меня трусики и шлепает по заднице. — Вверх.

— Ты злой, — сообщаю я ему, желая взглянуть на него, но слишком разочарованная, чтобы пошевелиться.

— Я стану злее, если ты, блядь, не послушаешь меня, — говорит он мне, шлепая меня по заднице так сильно, что я подпрыгиваю. Поскольку моя кожа горит, и за дальнейшим неповиновением может последовать еще один шлепок, я приподнимаюсь на предплечьях и подбрасываю задницу в воздух.

— Лучше, господин? — сухо спрашиваю я.

Его голос теплый и насыщенный, и его удовлетворение омывает меня, как жидкое удовольствие, когда он умиротворенно проводит рукой по жгучей коже моей задницы. — Конечно. Красивая.

Теплый румянец ползет по моей груди и шее, несомненно, крася щеки. — Спасибо, — бормочу я немного неуверенно.

Слышен шорох жесткой ткани, когда он стягивает джинсы, а потом я чувствую, как он придвигается ближе. Он трется головкой своего члена о мой вход, затем толкает его внутрь меня. Я могу сказать по тому, как это ощущается, по натяжению моей кожи, он снова входит голым. Я вздыхаю, но не беспокойтесь об этом. Он сделает это в любом случае, так какой в этом смысл?

— Ты будешь меня ненавидеть, если я сделаю тебя беременной? — он спрашивает.

Он не входит глубоко, просто проталкивает гладкий кончик внутрь меня и вытаскивает. Просто играет со мной. Картеру сложно исследовать мои границы, потому что он заставляет меня быть предельно честной — не только с ним, но и с самой собой. Он не позволит мне иметь зону комфорта. Я знаю, что он воспримет мои слова о том, что я не буду его ненавидеть, как разрешение, но я также знаю, что если я начну говорить ему слишком много вещей, это заставит меня ненавидеть его, угроза потеряет всякий смысл и станет неэффективной. Я могу только сказать ему, что буду ненавидеть его за то, что он сделал, если действительно буду. Я могу сказать «нет», только если он действительно на пределе моих возможностей. С Картером вы можете отключиться только в том случае, если вы буквально не можете больше терпеть. Все, что до жесткого лимита, является честной игрой.

— Сейчас не буду, — осторожно говорю я ему. — Наверное, когда-нибудь.

Он снова проводит рукой по моей заднице. — Хороший ответ.

Я закатываю глаза, хотя он меня не видит. Предоставьте Картеру проверить меня, когда он собирается заняться со мной сексом.

Он толкается глубже, и мне приходится упираться одной рукой в пол, чтобы удержаться. Это положение на полу тяжело для моих коленей. Я бы хотела, чтобы он сначала переложил нас на диван. Хотелось бы, чтобы он также надел презерватив. Я должна выяснить, как получить то, что я хочу от Картера. Спор не работает. Спрашивать точно не получалось. Я предполагаю, что подчинение тоже не совсем работает, потому что я более или менее подчинилась, а он толкается глубоко без защиты. Я не знаю, что еще попробовать.

Картер хватает меня за волосы и толкает вниз, пока моя щека не прижимается к полу. Мой живот сжимается, когда он прижимает меня к земле еще более грубо и засовывает в меня свой член. Это грубее, грязнее, еще менее комфортно, но дрожь удовольствия проходит сквозь меня, когда он внутри меня, когда он наполняет меня. Он держит меня и использует. Наказывает меня. Я должна ненавидеть это. Почему я не ненавижу это?

— Эта киска принадлежит мне, не так ли, принцесса? — спрашивает Картер.

Я сглатываю, пытаясь удержаться на полу, чтобы остаться на одном месте, пока он трахает меня.

Его кулак сжимается в моих волосах, и он толкается в меня так жестоко, что у меня вырывается легкий визг. — Ответь мне.

— Да, — быстро предлагаю я.

— Я могу делать с ним все, что захочу, не так ли?

Я стараюсь лучше держаться за пол. На этот раз я знаю, что он хочет ответа, и я также знаю, какого именно. — Все, что ты захочешь.

Вызов тает в его голосе, и он снова становится теплым, так что он омывает меня, как награда, когда он говорит: — Мм, хорошая девочка.

Он пытается меня тренировать. Забавно, ведь я тоже пытаюсь его тренировать. Ну что ж. Я думаю, это сработает, если мы будем тренировать друг друга. Я, конечно, не могу утверждать, что его обучение не работает, потому что это так. Но так же и мой. Своего рода. Возможно, я не всегда добиваюсь своего, но я уверена, что достигаю с ним большего прогресса, чем кто-либо другой.

Моя вера укрепилась, когда после того, как я без жалоб сделала еще несколько жестоких накачек, Картер отпускает мои волосы и вытаскивает свой член из моего тела. Я жду, тяжело дыша, чтобы увидеть, что будет дальше. Я остаюсь на месте, потому что он не сказал мне двигаться. Затем я слышу что-то подозрительно похожее на звук вскрытой упаковки из фольги, и мое сердце подпрыгивает. Он…?

Руки Картера ложатся мне на бедра, и он толкает меня локтем. — На спину.

Я переворачиваюсь на спину, чтобы посмотреть на него. Мой желудок сотрясается от странной смеси чувств, когда я вижу обертку от презерватива, лежащую на земле рядом с нами. Я хочу поцеловать его, и я это делаю. Я выгибаюсь, хватаю его за лицо и целую, аромат благодарности на моих губах смягчается под его губами.

Под благодарностью я чувствую себя победительницей. Подчинение действительно сработало, ему просто нужно было сначала доказать свою точку зрения, показать мне, что он возьмет то, что хотел, и посмотреть, как я отреагирую. Естественно, я ответила правильно, так что теперь он будет уважать мои пожелания.

Тепло разливается по мне. Мне нравятся его извилистые пути. Иногда Картеру трудно маневрировать, но он меня завораживает.

Картер разрывает поцелуй и проводит руками по внешней стороне моих бедер. Затем он поднимает мои ноги и двигается, пока не нависает надо мной, а мои согнутые ноги ложатся ему на плечи. Он наклоняется и касается моих губ своими, затем опирается на одну руку, а другой наклоняется вниз и направляет свой член между моих ног.

Его член в презервативе.

Я не могу не улыбаться. Я не могу не поцеловать его снова. Затем, когда я целую его, он толкается внутрь меня и крадет