Блейз Уиндхем - Бертрис Смолл

Блейз рыдала безутешно. Боль осознанияоказалась невыносимой. Он любил ее! Любил всем сердцем! Он даже солгал королю вдерзкой попытке завладеть ею! И если бы она не надоела Генриху, на Энтони могобрушиться неукротимый гнев. Он подвергал опасности свою жизнь и сделал эторади нее. Все ради нее! А она не любила его и не знала, сможет ли когда-нибудьиспытать к нему более глубокое чувство, чем сейчас. Впрочем, что же оначувствовала сейчас? Блейз ни в чем не была уверена. Поразительное откровениеТони привело ее в полное замешательство. Ей следовало радоваться его любви, аее мучили угрызения совести — за то, что она не может ответить ему тем же.

— Будь ты проклят. Тони! —всхлипнула она. — Будь ты проклят! — И она в бешенстве заколотила егопо груди.

Он не мог понять причин внезапной яростиБлейз. Разве он не признался ей в любви? Разве не поведал об опасном ирискованном обмане, на который решился, лишь бы жениться на ней? Он надеялся,что искреннее признание, наоборот, сблизит их, что, может быть, Блейз даже скажет,что любит его. Как же глуп он был! Ее мнимая дружба — всего лишь игра. Он былправ. Вероятно, она плачет оттого, что он увез ее от двора и той жизни, которойона наслаждалась. Ложь, кругом только ложь. Все ее объяснения — не более чемискусная выдумка!

Схватив Блейз за плечи, он взглянул ей в лицо,не замечая его беспомощного выражения.

— Если это очередная уловка, чтобы ивпредь уклоняться от своих супружеских обязанностей, то вы потерпели неудачу.Вы немедленно начнете исполнять свой долг перед Лэнгфордом! — Его голосстал жестким и ледяным.

Она на мгновение прикрыла рот ладонью, азатем, опустив ее, негромко произнесла:

— Вы намерены заставить меня,уподобившись королю? — На ее лице отразилась безнадежность.

— Муж ни к чему не принуждаетжену, — ответил Тони. — Жена принадлежит мужу. Он может поступать сней как пожелает, Блейз. Разве дядя не объяснил тебе это?

— Как вы посмели упомянуть имя Эдмунда,грозя изнасиловать меня?

— Изнасиловать вас? — презрительнопереспросил он. — Мужья не насилуют жен. Жены — их собственность, онипринадлежат мужьям душой и телом.

Блейз промолчала. Повернувшись, она прошагалак постели и покорно легла.

— Мне не выиграть в борьбе с вами, —безучастно произнесла она. — Вы получите меня, милорд, но это не доставитвам удовольствия.

Жаркое желание, уже давно нараставшее в нем,вдруг исчезло без следа. Он взглянул на свое орудие — теперь маленькое ипоникшее. Блейз покорно и бесстрастно ждала, раскинувшись на постели. Первымпорывом Тони было оскорбить ее и уйти, но затем рассудок возобладал. Он вновьне так понял Блейз.

Она не лгала ему. Она сказала правду, и Тониинстинктивно понимал это. Покинув ее сейчас, он не сможет устранитьпрепятствие, вставшее между ними, и потеряет ее навсегда. Он должен бытьтерпелив — даже в своем гневе и глубоком разочаровании. Чей-то знакомый голос вглубине души упрекал Тони за неоправданную ярость.

Подойдя к постели, он попросил:

— Укройся, мой ангел. — И когдаБлейз послушалась, сел рядом. — Блейз, умоляю, выслушай меня. Когда тывышла замуж за Эдмунда, вы с ним не знали друг друга, но вскоре полюбили.Неужели ты забыла об этом? Такая любовь — блаженство. Много браков совершаетсябез любви, даже без дружбы и уважения, связующих супругов.

Но я всегда был уверен, что в браке должнавозникать любовь; это забавляло маму. Я признался в любви к тебе и в ответузнал, как тебе жилось при дворе. Мы решили не воздвигать между собойпрепятствий, но ты вдруг нарушила наше решение. Не надо так делать, мой ангел.

Я люблю тебя, и даже если ты не испытываешь комне никаких чувств, я не заслуживаю ненависти. Возможно, я только начинаю тебенравиться. На этом крепком, хотя и крошечном основании мы должны строить семью.Я справлюсь. А ты?

Слеза скатилась по ее бледной щеке.

— Ты так много предложил мне,Энтони, — ведь я знаю истинную ценность любви. Мне стыдно, что я могу датьтебе взамен так мало. Если ты еще не отказался от своих намерений, тогда ятвоя, — в ее голосе прозвучала такая печаль, что Энтони сам едва сдержалслезы.

Вместо этого он отдернул одеяло и скользнулпод него.

— Я мерзну, — пробормотал он иосторожно обнял ее. — Согрей меня, мой ангел.

Блейз неподвижно лежала в его объятиях, думая,что сейчас, вероятно, ее тело еще холоднее, чем тело Энтони.

Он обнимал ее так нежно, что она чувствоваласебя не в плену, а скорее под надежной защитой. Он не двигался, не пыталсяласкать ее, и постепенно они согрелись и заснули.

Они проспали вместе полночи и проснулись,когда огромное полено в камине с треском выбросило сноп искр.

Нехотя поднявшись, Энтони прошелся по спальнеи подложил в огонь еще одно полено, ушибив при этом палец на ноге.

— Черт! — раздраженно пробормоталон.

— Что случилось, милорд?

— Ушиб палец, — проворчал он.

— Вы позволите мне поцеловать его, чтобыболь прошла? — послышался насмешливый вопрос. Очевидно, сон улучшил еенастроение.

— А вы согласны? — спросилЭнтони. — Или же, может быть, вы одарите поцелуем какую-нибудь другуючасть моего тела?

Блейз рассмеялась.

— Милорд! — в притворном негодованиивоскликнула она. Сон вернул ей и здравый смысл. Энтони — ее муж, и, любит онаего или нет, у них есть свой долг. Ей еще повезло, что Энтони ее любит. Значит,он будет стараться угодить ей.

Энтони вернулся в постель и, заключив Блейз вобъятия, начал ласкать ее упругие груди.

— Господи… — простонал он. — Такихвосхитительных плодов природа еще не создавала, мой ангел! — И он страстнопоцеловал ее.

Блейз пришлось признать, что она наслаждаетсяприкосновением его ладоней. Она почувствовала было угрызения совести, новспомнила, как король сравнивал женское тело с утонченным инструментом. Блейзсчитала, что найдет в Энтони такого же виртуозного исполнителя на этоминструменте, каким был Генрих Тюдор. По-видимому, он не торопился овладеть ею,и Блейз вздохнула и довольно потянулась, принимая его ласки.