Блейз Уиндхем - Бертрис Смолл

Дилайт кивнула, и дрожь пробежала по ее спине.В глубине души она была уверена, что Генриетта — дурная девушка и что ей неследовало приходить сюда. Но затем у нее в голове мелькнула мысль об Энтони, иона устремила взгляд на парочку. Конюх уже расшнуровал и снял лиф Генриетты,спустил ее кофточку до талии и обнажил ее пышные груди. Встав на колени передней, он сосал, лизал и целовал грудь, оказавшуюся на уровне его губ. Генриеттапренебрежительно взглянула на него, а затем заговорщически улыбнулась Дилайт.Вскоре руки конюха скользнули под юбки девушки, он опрокинул ее на солому иподнял юбки до пояса. К удивлению Дилайт, между ног у Генриетты оказалсятреугольник иссиня-черных кудрей. Конюх устроился между этих широко раскинутыхног, отстранился, расстегнул бриджи, и вдруг Дилайт увидела его орудие — мощноеи длинное, с пурпурной головкой.

Она охнула от удивления, ибо никогда неподозревала, что мужское достоинство может быть таким огромным. Конюх услышалэтот сдавленный звук и, обернувшись к Дилайт, довольно ухмыльнулся. К егонескрываемому удовольствию, девушка покраснела, но тут Генриетта прошипела:

— Что ты тянешь, ублюдок? Скорее же!

С явным сожалением Джонни повернулся к своейпартнерше и вонзился в ее тело. Он свирепо двигал чреслами, и Генриетта под нимвскоре начала извиваться и стонать. Дилайт не могла оторвать глаз от этойпарочки. У нее затуманились мысли, казалось, что не Генриетта и этот конюх, асама Дилайт и Энтони сплелись в страстных объятиях.

У Дилайт задрожали ноги, и она вцепилась вдверь денника, чтобы не упасть. Ее дыхание стало хриплым, и она простонала —еле слышно, так, что никто не смог бы различить ни слова: «Энтони! О мой милый!Люби меня! Люби меня!» Только вскрик удовлетворения Генриетты вернул Дилайт к реальности.

Француженка улыбнулась и, оттолкнув от себялюбовника, томно потянулась, прежде чем начать приводить в порядок свою одежду.Покончив с этим делом, она переступила через тяжело дышащего конюха и, взявДилайт под руку, вывела ее из темной конюшни, любезно осведомившись:

— Разве это не прелесть, дорогая? Тыпредставила себя и Тони на нашем месте?

Дилайт вспыхнула.

— Да, Генриетта, — призналась она.

Француженка приглушенно рассмеялась.

— Но действительность гораздо лучшевоображения — когда-нибудь ты это поймешь.

— Когда же? — спросила возбужденнаядевушка. — Когда, Генриетта?

— Незачем так спешить, милочка, —упрекнула Генриетта. — Весной мы подготовим план — обещаю тебе, дражайшаяДилайт. А пока ты сможешь наблюдать за мной и Джонни. Тебя ведь еще никогда неласкал мужчина, Дилайт?

Держу пари, что никогда, — ты слишком ужнеприступна.

— Да, никогда, — призналасьДилайт. — Я жду Энтони.

— В следующий раз, когда придешьпосмотреть на меня и Джонни, позволь ему немного поиграть с твоими хорошенькимигрудками, Дилайт. Ты останешься девственницей и при этом получишь удовольствие.Можешь закрыть глаза и представлять, что тебя ласкает Энтони, — предложилаГенриетта.

— Не знаю, стоит ли… — заколебаласьДилайт.

— Поговорим об этом в следующийраз, — сладким голоском предложила Генриетта. — Ведь я — твоя лучшаяподруга, и я хочу видеть тебя счастливой, милочка.

Наступил февраль, и Блейз поняла, что дольшене сможет отказывать супругу в его праве. С каждым днем Тони нравился ей всебольше, но чувство к нему ничем не напоминало любовь к Эдмунду. Да и можно либыло сравнивать эти чувства? Однако долг повелевал графине Лэнгфорд дать жизньнаследникам семейства Уиндхем. Она согласится на близость с Тони — хотя бы впамять об Эдмунде. Он так мечтал о наследнике! Если у них с Тони родится сын,они назовут его именем первого мужа Блейз. Она знала, что Энтони не откажет ейв этом.

Утром пятого февраля Блейз приказала Геартекак следует промыть свои медовые волосы и надушить их ароматом фиалок. Дажеесли Энтони и помнил дату, он ничего не сказал. Вечером, после ужина, Блейзподнялась со своего места со словами:

— А теперь я оставлю вас, милорд, —я хотела бы вымыться перед сном.

— Я буду у вас через час, —отозвался Тони, даже не взглянув на нее.

Значит, он ничего не забыл! Блейз не знала,радоваться или расстраиваться по этому поводу. Последние недели он нежноухаживал за ней, и Блейз виновато признавалась себе, что ей все больше нравятсяпоцелуи Тони. В своей комнате Блейз с удивлением обнаружила, что ванна ужеготова и наполнена ароматной водой.

— Ты просто сокровище! — похвалилаона Геарту.

— Сегодня ведь пятое февраля,верно? — последовал резкий ответ. Горничная расшнуровала лиф Блейз ипомогла ей избавиться от юбок.

— Да, — подтвердила Блейз, выбираясьиз вороха нижних юбок. — Но при чем тут ванна?

— Разве не сегодня вы решили наконецпустить мужа в свою постель? — удивленно спросила Геарта.

Блейз рассмеялась. От Геарты невозможно былоутаить хоть что-нибудь — она знала все секреты своей хозяйки.

— Я только хотела убедиться, что не ждуребенка от короля, — объяснила Блейз горничной. — Не хочу, чтобы вЛэнгфорде были незаконнорожденные дети, — она сняла чулки и велела Геартеубрать их.

— Ясно, — кивнула Геарта. — Атеперь забирайтесь в ванну, миледи, пока вы не простудились насмерть!

Блейз легла в ванну и блаженно вздохнула,когда горячая вода начала смывать с нее дневную усталость.

— Дай мне немного полежать, —попросила она.

— Только не сегодня, миледи, —последовал быстрый ответ. — Незачем заставлять милорда ждать дольше, чемэто необходимо. Лэнгфорду нужен наследник!

Блейз покачала головой. Очевидно, ни семья, нислуги не успокоятся, пока она не произведет на свет сына для Уиндхемов. Онамолча сидела, пока Геарта тщательно мыла ее, а затем приказала вылезать изванны. Досуха вытерев хозяйку и чуть ли не с ног до головы обсыпав ее ароматнойпудрой, Геарта взяла сиреневую ночную рубашку, которую припасла для брачнойночи Блейз.

— Никаких чепцов! — тоном приказазаявила она, и Блейз не осмелилась спорить. — А теперь ложитесь в постель,миледи. Нет, подождите…

— В чем дело, Геарта? — спросилаБлейз, начиная раздражаться.