Блейз Уиндхем - Бертрис Смолл

— Ну конечно! — с притворнымвоодушевлением воскликнул Роберт Морган. — Как только брак Дилайт будетулажен, мы с радостью пригласим к себе мистрис Генриетту! — «А до тех пор— ни за что, — молча поклялся он. — Не хватало еще, чтобы этапронырливая девчонка утащила ирландского лорда прямо из-под носа у моей дочери!»

Едва Роберт Морган уехал, Дилайт спросила уподруги:

— Так что ты задумала, Генриетта? У меняосталось всего несколько недель, а затем мне придется выйти замуж за какого-тонезнакомого ирландца. На этот раз отец не отстанет от меня. Он твердо намеренвыдать меня замуж. — В ее глазах появилось затравленное выражение.

— Успокойся, милочка. — Генриеттавзяла Дилайт под руку и повела ее в конюшню. — Незачем так беспокоиться.

Давай разыщем Джонни, и он утешит нас обеих.

— Не знаю, стоит ли… — с сомнением произнеслаДилайт.

— Ты говоришь так каждый раз — с тех пор,как он впервые поиграл с твоими грудками. Ну зачем так волноваться, милочка?Твоя девственность останется нетронутой, как в день твоего рождения.Разумеется, стоит тебе только пожелать… Джонни — славный жеребец, его хватит ина нескольких кобыл, и он по-прежнему останется неутомимым.

— Нет, — покачала головойДилайт. — Я не настолько уверена в своей способности изображатьдевственность, которой не существует. Я сохраню свою невинность до дня нашейсвадьбы с Тони.

Они достигли уединенного денника в глубинеконюшни и увидели, что конюх уже поджидает их.

— Я видел, как вы направилисьсюда, — объяснил он и, схватив Дилайт, сунул руку ей за вырез платья.

Опомнившись, она оттолкнула его свосклицанием:

— Ты порвешь мне платье, грубиян! От тебявоняет луком, и ты делаешь мне больно! — Повернувшись к Генриетте, онапроизнесла:

— Я буду ждать тебя в саду. Ты немедленнорасскажешь мне, что задумала, иначе я сообщу сестре о том, чем ты тутзанимаешься. — И она ушла.

Конюх ухмыльнулся, глядя ей вслед. Аппетитнаядевчонка, пусть даже немного не в себе. Он с удовольствием бы насадил ее насвой вертел, но знал: если только она закричит, его ждет веревка палача. Ниодна женщина не стоит того, чтобы ради нее расставаться с жизнью.

— Куда это ты уставился, негодяй? —сердито спросила его француженка.

— Никуда, детка, — отозвался он и сосмелом повалил ее в солому.

Дилайт бродила по саду, где среди первой травыуже мелькали розовые и желтые примулы. Лужайки покрылись свежей зеленью, а рекаУай сбросила ледяные оковы. Сколько она еще сможет выдержать? Сколько временией еще придется наблюдать за Блейз и Энтони? В последнее время Блейз заметнопеременилась — она стала спокойнее и все чаще задумчиво поглядывала на Тони.

Бедный Тони! Его заставили жениться наженщине, которую он не любит! Его принудили выполнить приказ короля! Но ничего,скоро она избавит его от этой шлюхи, которая встала между ними. Вскоре она,Дилайт, будет сидеть рядом с Энтони за обеденным столом. Она будет спать впокоях графини и вынашивать долгожданных наследников. Она подарит ему своюдевственность, и вместе они произведут на свет новое поколение Уиндхемов…

— Напрасно ты так хмуришься,Дилайт, — заметила Генриетта, подходя к подруге.

— Говори, что ты задумала? —спросила Дилайт. Пусть только попробует ей не ответить, и, Бог свидетель, онарасскажет Тони об отвратительных выходках его кузины! Как только они поженятся,она вышвырнет Генриетту отсюда, если той не посчастливится выйти замуж за какого-нибудьнищего сквайра.

— Сию минуту, милочка. Много недельподряд я обдумывала свой план и теперь готова привести его в исполнение, —ответила Генриетта, видя, что Дилайт вот-вот взорвется.

— Говори же!

— Ты сделаешь сестре особый подарок,Дилайт, чтобы поблагодарить ее за доброту.

— Что еще за подарок? —подозрительно спросила Дилайт. Неужели Генриетта задумала сыграть с ней шутку?

— Ночную рубашку из тончайшего шелка. Вкладовых есть несколько мер такой ткани. Мы выберем цвет, который будет к лицумадам Блейз, и я помогу тебе сшить рубашку. Придворные дамы во Франции ценилимое искусство вышивания. Как только рубашка будет готова, мы пропитаем ееособым ядом — я знаю, как его изготовить.

Когда твоя сестра наденет рубашку, ядвпитается в ее кожу, и она умрет. Эта смерть будет выглядеть естественной.Милорд Энтони достанется тебе!

Первое, что поразило Дилайт в планеГенриетты, — его простота. Ее даже не потрясла мысль об убийстве роднойсестры. Полубезумная страсть к Энтони перевешивала все доводы рассудка. ВнезапноДилайт задумалась.

— Если мы будем пропитывать рубашку твоимядом, мы и сами можем погибнуть, — заметила она.

— Я приготовлю для нас особое снадобьедля рук — засохнув, оно защитит нас от яда. Но сразу же после этого мы должныбудем вымыть руки.

— Давай начнем сегодня же, — решилаДилайт. — Мне понадобится несколько недель, чтобы раскроить рубашку, сшитьее и вышить. Времени у нас мало, Генриетта.

— Потому-то я и помогу тебе, милочка, иты успеешь вовремя. Ты сделаешь подарок мадам Блейз в день своего отъезда, икогда она умрет, ты будешь уже далеко. А уж я позабочусь, чтобы она наделарубашку в ту же ночь. Доверься мне, милочка, — так, как доверялась востальном. — Генриетта заговорщически улыбнулась Дилайт, но та уже далекоунеслась в мечтах, представляя день своей свадьбы с Энтони Уиндхемом.

Дни сливались в недели, весна была в самомразгаре.

Прошло Вербное воскресенье, а за ним и Пасха.Весь пост Дилайт и Генриетта прилежно готовили подарок для Блейз.

Усевшись в гостиной и сблизив головы надшитьем, они аккуратно клали стежок к стежку, но никому не показывали своюработу.

— Это сюрприз! — говорила Генриетта.

— Сюрприз для моей сестры, —пояснила Дилайт леди Дороти. — Она была так добра ко мне, несмотря на моюгрубость. Не знаю, смогу ли я простить ее за Энтони, но теперь я не питаю к нейвражды — ведь родители уже устроили мой брак с ирландским лордом. Выйдя замуж,я покину Англию и, возможно, больше никогда не увижусь с родными. Мне быхотелось расстаться с Блейз по-хорошему.