Перезагрузка времени - Отто Шютт

Растревоженный воспоминаниями, Серж держался подсвеченной тропинки. «Мертвые бродят только в сказках», ― твердил он себе, ускоряя шаг.

Бряк. Что-то упало и покатилось.

Он замер, затаив дыхание так, что стало слышно, как кровь шуршит по венам. Капающее масло звенело громче металлической болванки, которой в лагере созывали на обед. Пошевелился ― хрустнуло колено, словно наступил на сосновую ветку. Сделал осторожный шаг. Когда эхо отыграло свое, ступил второй.

– Вжух, вжух, ― сказала тьма, а эхо ей подпело. Он не один. Аккуратно-плавные движения ощущались совсем рядом.

Серж бросился навстречу сужающемуся свету. Бежал быстро, но выход, к которому он так стремился, уменьшался еще быстрее.

Не успел…

Сердце с таким напором трепетало в груди, что он стал задыхаться и закружилась голова.

Что-то жужжащее объехало его.

– Включить свет? ― прозвучало на английском.

Сергей чуть не лишился сознания. Закрыл ладонью рот, чтобы усмирить дыхание. Когда вопрос повторился, он утвердительно промычал.

Просветлевшая мастерская оказалась не такой страшной, хоть и походила на пыточную механических монстров, вздыбленных на подъемных кранах. Здесь хозяйничали роботы, в чьих стеклярусных диодах тлела электрическая жизнь. Один из них, маневренный двухколесный снеговик, ростом метра полтора, перегородил путь. Если бы не глубокие царапины на корпусе и въевшиеся пятна машинной смазки, этого забавного чудика с руками-шуруповертами можно было принять за игрушечного.

– Несанкционированное проникновение, ― заключил робот-механик.

– Как пройти на первую палубу? ― командным тоном спросил Серж.

– Рапорт о правонарушении подан, ― снеговик проигнорировал вопрос, ― за вами скоро придут.

– Я еще ребенок, ― захныкал Сергей. Упоминание несовершеннолетия ослабляло алгоритмическую хватку хозяйственных роботов. ― Прошу, выпусти меня.

– Передвижение гражданских в производственных зонах недопустимо. За вами прибудет сопровождение.

Серж попятился, но механик, резво наехав на нарушителя пузатым корпусом, подрезал путь, принуждая стоять на месте.

– Пришел ответ: личный состав занят внеплановыми мероприятиями, свободных ресурсов нет. Мне поручено вывести вас с ремонтно-технической зоны. Следуйте за мной.

– Куда? ― настороженно спросил Серж.

– На промежуточную палубу 1.2.

– Она наверху? В лифте такой не значилось.

– Технические уровни на табло не обозначаются.

– Может, сразу на первую?

– У меня распоряжение сопроводить вас на палубу 1.2 до точки сбора.

Дальнейшее пререкание было бесполезно. Серж проследовал за скользящим двухколесным слесарем, перед которым распахивались двери и включался свет.

– Как тебя зовут? Я ― Сергей.

– У меня нет имени. Мой инвентарный номер SURV888.

– Как-то сложно. Назову тебя Шуруповертом.

– Хорошо, Сергей.

Серж заметил, что по мере их продвижения герметичные двери попадались все чаще, а количество указателей, визуальных датчиков атмосферного давления и запрещающих знаков росло. Наконец они пришли в лифтовой холл и поднялись на 240 метров выше.

Панорама полумесяца Земли застала врасплох. Полусфера окна, располагавшаяся в начале вытянутого терминала, выпучивалась над поверхностью астероида так, что, зайдя в нее, можно было любоваться завораживающим видом безграничного космоса. Если бы не подсвеченная солнцем налипшая на стекле пыль, можно испытать полное единение со звездами. Обширное смотровое окно предназначалось для наблюдения за отстыковками эвакуационных шлюпок. Улетев, они оставили после себя торчавшие из космического тела, словно обрубки труб из земли, пустотелые стыковочные коридоры. По этим коридорам ― закрытым трапам, которых насчитывалось под сотню, ― туристы в спешке покинули терминал. Со стороны зала ожидания шлюзовые створки, над которыми горело информационное табло «Отстыковка завершена», были наглухо задраены. Картина запустения ввергала в неприятное чувство изолированности.

Глухая к просьбам железяка потребовала не задерживаться. Они прошли помещение, заваленное горами вскрытых чемоданов, нераспечатанными сувенирами, ботинками, нижним бельем, портативными гаджетами, шляпами, газовыми шарфиками, игрушками. Груды тряпок покрывали вмонтированные в пол скамейки, придавая им схожесть с разноцветными сугробами. Ценные вещи пассажиры забрали с собой на борт, а багаж, видимо, было приказано бросить.

Второй по счету зал ожидания мало отличался от предыдущего. Повсюду сумки, оградительные ленты и закрытые портальные выходы. Ни души. Тишина нарушалась сломанной экипировочной рамой, с клацаньем и кряхтением выплёвывавшей комбинезоны для полетов. Слипавшиеся в непроницаемый кокон, они грозили разорвать подвижную раму на части.

Где-то на полпути раздалось детское хныканье. Плач доносился из-под скамьи. Под ворохом мокрого тряпья, впитавшего в себя растекшуюся газировку из выкорчеванного автомата, Серж нащупал ручную люльку. Под кружевным одеяльцем лежал малыш. Большие глаза уставились в незнакомое лицо, рот искривился, язычок высунулся, по подбородку побежала слюна, и ребенок заревел.

Серж сунул в кричащий рот выпавшую соску и задвинул люльку обратно под скамью.

– Кукла, ― с облегчением выдохнул он.

SURV888 не отреагировал. Парень упрекнул Шуруповерта в нечеловеческом отношении к детям, но получил сухой ответ:

– Прошу не задерживаться.

На подходе к следующему терминалу ― судя по указателям, он был последний ― гремела ругань. В дальнем конце зала, идентичного предыдущим, у открытого шлюзового порта сгустилась толпа. Посадочное табло информировало о количестве свободных мест в шлюпке: всего одно.

Человек тридцать в разноцветных робах с эмблемами добывающих компаний взяли в кольцо молодого стюарда, хаотично размахивающего пистолетом. Перегородив собой проход к эвакуационной капсуле, темно-синей китель держал толпу желтых касок на колеблющемся расстоянии. Стоило оборонявшемуся отвернуть дуло, как рабочие надвигались, и тут же отступали, когда оружие направлялось в них. Атакующие были вооружены пиками, щупами и прочими насадками для роботов, похожими на те, что были в ремонтном доке.

– В астеполисе Вапс еще есть свободные шлюпки. Не вынуждайте стрелять! ― призывал к благоразумию организатор порядка. Сострадательное лицо и оттопыренные уши никак не вязались с той решимостью, которую он выдавал. ― Расходитесь! Это место займет гражданский. Он скоро придет.

– Меня ждет семья, пустите, ― выпрашивал угрюмый работяга с порезом на скуле. Другие были настроены враждебно:

– Сам вали в свой Вапс!