Перезагрузка времени - Отто Шютт

– Слышь, засранец, подвинься, если не хочешь ломом огрести!

– Пропустите гражданского, ― твердил робот, тыкаясь шарообразным корпусом в волевую бригаду расступающихся спецовок.

– Эй, Бэлкэн, ― идентифицировал его стюард. Махнув дулом оружия, гаркнул: ― Живо проходи, ― и отошел в сторону, освобождая путь к экипировочной раме. Шуруповерт подтолкнул Сержа через сборище агрессивно настроенных смельчаков, желавших любой ценой покинуть космический объект.

Когда он проходил мимо учтивого на вид работяги, тот больно толкнул в плечо. Озверелый окрик кольнул в ухо:

– Здесь я был первый!

– Отпусти его! ― пригрозил пистолетом ушастый стюард.

Подойдя к нему, Серж заявил:

– Я не полечу.

– Парень, не глупи, ― полушепотом сказал тот.

– Пусть летит кто-нибудь из них.

Несколько человек, стоявших рядом, восприняли отказ в свою пользу. Они навалились, чуть не сбив с ног.

Дуфф. Выстрел в потолок заставил замереть.

– Парень, проходи. Последняя возможность, ― совсем тихо прошипел лопоухий.

– Слышали? Других шлюпок нет! ― заорал кто-то. ― Вперед! ― прогремел боевой клич.

Восставшие снесли ограждения, вдавились в стыковочный порт. Темно-синяя униформа мелькнула под гравибутсами, отлетела фуражка с золоченой кокардой.

Раззадоренная толпа клюнула в спину. Сержа толкнули в экипировочную раму, вместе с ним протиснулось еще двое. Механизм провернулся, запечатав троих в один комбинезон. Голова застряла в рукаве, руки-ноги переплетены, под дых врезается чей-то локоть ― ни пошевелиться, ни вдохнуть.

Поток унес Сержа и его соузников в стыковочный рукав. Вокруг трещали кости, гудели спрессованные легкие. Дикие возгласы вспыхивали тут и там, заглушая мысли о спасении. От шлепка по уху в голове пронзительно зазвенело. Нога оказалась запечатанной в штанине с двумя другими ножищами, которые смотрели коленными чашечками в противоположную сторону. Когда те двое согнули свои ноги, коленный сустав пошел на излом. Сергей заорал. Вскрик захлебнулся в общем гвалте.

Изловив в кармане наконечник копья, он кое-как просунул его в тугую вязанку ног и изнутри надрезал штанину. Распороть комбинезон не удалось, он случайно выронил острие.

Озверелые массы дотолкали безвольную связку до переполненного салона, где экипировка окончательно расползлась на лоскуты, и Серж избавился от собратьев поневоле.

Пассажиры челнока сидели друг на друге, под креслами, в проходах.

– Даже не думай! ― проголосил узколицый мужчина, испугавшись, что новоприбывший заставит его потесниться.

Полубоком, толкаясь, Сергей протиснулся в закупоренный людской пробкой соединительный рукав, в котором развязалась рукопашная борьба за шлюзовые створки. Атакующие ― те, кто еще не перешагнул заветный рубеж, ― напирали разъяренной массой на ополченцев, пытающихся закрыть створки и улететь. В борьбу вмешался темнокожий бугай в облегченной экзоскелетной экипировке, торчащей из-под порванной робы. Он размахивал кулачищами, выбивая глаза и выламывая челюсти стоящим рядом. Чью сторону он защищал ― непонятно. Серж, согнувшись, проталкивался сквозь неразбериху к выходу. Мужчина ― вместо лица ужасное месиво ― в бессознательном состоянии повалился, перегородив собой путь. В слабой гравитации он весил не больше крупной лисицы, но сдвинуть его не представлялось возможным.

Дуфф. Просвистело над самым ухом.

Темнокожий в экзоскелете истошно заорал. Серж греб локтями, цеплялся за робы, как за болотный камыш, проталкивая себя из человеческой пучины на спасительный берег терминала.

Дуфф. Пуля прошла сквозь стонущие слои толкучки. Завопили раненые, запахло паленым мясом.

Дуфф-дуфф. Поредевшие атакующие увязли в буреломе из мертвецов, примагниченных гравибутсами к полу.

Несколько выстрелов ― и возня стихла.

Он выполз. Шлюзовые створки закрылись, зажав гравибутс. Кто-то пнул его в подошву, избавив от борьбы за свою ногу. Он в терминале. Выбрался из окопа стонущих тел. С ним вылезло еще двое. Они бросились прочь, а Сергей подошел к панорамному окну, у которого стоял стюард, живой и окровавленный. Теребя разодранную фуражку и глядя наружу, он зачем-то принялся объяснять:

– Они не улетят, нет. Их слишком много. Отстыковки не будет из-за перегруза. А если отстыкуются вручную, до Земли не хватит запасов воздуха. Их слишком много.

Блестящая гладь узкофюзеляжной капсулы неожиданно прорезалась дымчатым шипом. Вторым. Третьим. Беспорядочные пики были пулевыми отверстиями, из которых воздух улетучивался в бесконечный вакуум.

Шлюзовые створки загремели под агонизирующими стуками. Вскоре редеющий воздух обеззвучил предсмертные крики.

Понимание разыгравшейся трагедии пришло не сразу. Мозг прокрутил картинки свирепой бойни через потустороннее измерение, отстраняя сознание от действительности, будто не он пробирался под свистящими пулями через запруженный человеческими телами стыковочный узел, будто царапались вовсе не задыхающиеся люди, будто окружавшие его покойники совсем ненастоящие. Он стоял в расползающейся темно-красной луже и думал, что это пролился сок из диких томатов, и Кристин его сейчас отругает ― вдруг пронизывающие крики, которые не утихали ни на секунду, стали слышны громко-громко, захотелось пить и мелко задрожали руки.

– Мистер Бэлкэн. ― Серж не откликнулся. ― Эй, парень, ты в порядке? ― очень по-американски осведомился стюард, дернув за рукав. Не дожидаясь ответа, он затараторил: ― Это была последняя шлюпка. Отправляйся в Эдем, подальше отсюда. Туда прибудут спасатели. Слышишь? У меня полно дел, робот тебя проводит. ― Он сфокусировал взгляд на пустой точке, будто там появилась панель управления, видимая только ему, и размашистым жестом провел по невидимым кнопкам. Шуруповерт, встрепенувшись, сверкнул диодами.

Мужчина водрузил на свои оттопыренные уши фуражку с оторванной кокардой и в этот же миг переключился на фонтан крови, толчками вырывающийся из разорванного горла рабочего, которого на Земле ждала семья. В ничтожно малой гравитации струя била метра на три вверх, разбиваясь в брызги об информационный дисплей.

Серж заторможено наблюдал за перевязкой раны, пока в глазах не потемнело. Зажмурился. Вышел из ступора, когда обновленный Шуруповерт подрулил к нему и что-то сказал. Стюард уже возился с чьим-то вывихом, а тот угрюмый семьянин с пробитой шеей лежал бледный и смотрел в никуда.

– Мне на первую палубу, ― обратился он к стюарду, пряча за спину трясущиеся руки.

– Гражданским там делать нечего, ― ответил тот, разрезая мокрую штанину кряхтящего рабочего.

Сергей вообразил перед собой ледяную глыбу. Он с таким жаром принялся растолковывать, зачем ему нужно на первую палубу, что в его представлении от произнесенных слов растаял бы даже лед. В действительности он говорил нескладно и от волнения путал англоязычные фразы с китайскими.