Труба Иерихона - Юрий Никитин

Столкнув сержанта на пол, десантник быстро перезарядилпулемёт, развернул стволом к лесу и открыл яростный огонь. Видно было, как еготрясёт, не столько от отдачи, сколько от ярости, и даже Ляхич вспомнил, чтоэтот молодой белобрысый парень и огромный сержант-негр нередко уединялись,после чего сержант выходил, застёгивая «молнию» штанов, а этот всегда довольноощупывал свою задницу...

Остальные наблюдали опасливо. Парень сумасшедший,подставился под выстрелы. Видать, у них с сержантом было серьёзно. Такие моглидаже пожениться по возвращении, вон как теперь трясется от горя и отчаяния...

Когда грохот выстрелов умолк, слышно было, как грохнулсяящик с патронами, Ляхич поднялся на колени, закричал:

Прекратить огонь!.. Прекратить!

Двое по его знаку бросились к вертолёту. Коммандос сделалвид, что не слышит, он рвался выпустить в сторону леса патроны из всех ящиков,но его вытащили, успокаивали, хлопали по плечам.

Джозеф сказал дрожащим голосом:

Их всех убили?

Или они отступили, ответил Ляхич. Какой дурак станетпрятаться под таким огнём? Эй, Лоранс и Жерар!.. Соберите свою группу, проверьтеместо, откуда по нам стреляли. Пепен пусть сядет за пулемёт, он у нас лучшийстрелок.

Коммандос угрюмо ворчали, косились по сторонам, привыклипоявляться в опасных местах только после массивной бомбардировки крылатымиракетами и самонаводящимися бомбами. Наконец погрузились на бронетранспортёр,унеслись, оставшиеся быстро заняли круговую оборону.

Раненые спешно вкалывали себе и друг другу антишоковыевакцины, делали перевязки. Полевой медик, приданный каждому отряду, тут жеразложил походный стол. Раненому лейтенанту вкатили усыпляющее, и уже черездесять минут медик вскрыл черепную коробку и с торжеством показал расплющенныйкусочек свинца.

Вот она!.. Мозг задет, но...

Что «но»? крикнул Ляхич нервно. Что я его матери скажу?

Он сам скажет, успокоил медик. Ещё и приврёт. Мозг задет, яудалил почти четверть, но, к счастью, эти области человеку не нужны. По крайнеймере, американцу. Он сможет не только жить, но и дослужиться до креслапрезидента...

Слава Америке!

Сержант Игленс с задумчивым видом принёс от хирургаокровавленный комок металла. Брови поползли вверх, он тихонько присвистнул.Ляхич спросил раздражённо:

Что там такое?

А взгляните...

Ну?

На широкой черной ладони пуля выглядела безобразно:расплюснутая о кости черепа, смятая, с рваными краями.

Сержант покачал головой:

Если бы я был в своей Алабаме...

Мы не в Америке, напомнил Ляхич нервно и оглянулся.

...я бы сказал, продолжил сержант задумчиво, что это пулямоего отца. Он с такими точно выслеживает оленей...

Ляхич сказал раздражённо:

Что вы несёте? По-вашему, в нас стреляли охотники?

Сержант кивнул:

Сэр, я боюсь, что именно так. Местные охотники на зверя. Ктому же их там не отряд, а намного... намного меньше. Охотники не ходятотрядами.

Ляхич повернулся, смотрел в сторону леса. Джип сиротливотемнел на опушке, в сторонке залёг, выставив пулемёт, один из коммандос.Остальных видно не было.

Простая пуля охотника, проговорил сержант горько. Правда, изхорошего охотничьего ружья.

Ляхич зло сжал челюсти, боль тут же кольнула в виски.

Ещё бы! Охотник скорее останется без штанов, но ружьёстарается приобрести помощнее.

От этого зависит их корм.

Мальчишки!

Подошел Джозеф, услышал, возразил почтительно:

Сэр, осмелюсь заметить, но это вряд ли... Мы все знаем, чтомальчишки уже на нашей стороне. Их прикормили сникерсами, боевиками, порнухой,рассказами о свободе секса... Нет, это кто-то из стариков. Кто-то извымирающего племени коммунистов!

Сержант прорычал люто:

Ну со стариками-то наша армия справится!

Он зло захохотал, молодой и здоровый, похожий на гориллу вбронежилете.

Бронетранспортёр вернулся через полчаса. Десантники молчавыпрыгивали из машины, почти все тут же отправились к вертолёту. СержантЛоранс, который командовал поиском террориста, хмуро кивнул Ляхичу на джип:

Мы привезли труп террориста. Вы будете смеяться... но в лесупрятался всего один!

Ляхич отшатнулся:

Один?.. Всего один неграмотный дикарь сумел убить двоих иранить четверых? Не смешите!

Лоранс буркнул:

Сэр, вам станет ещё веселее, когда вы увидите труп этоготеррориста.

В голосе его звучал неприкрытый сарказм. Ляхич, чувствуянедоброе, заспешил к джипу. На заднем сиденье лежал простреленный в грудь иживот парнишка лет четырнадцати. Раны от пуль крупнокалиберного пулеметаразворотили грудь, а из живота всё ещё с шипением выходил воздух. Парнишка былмёртв, однако Ляхича поразило сосредоточенное и упрямое выражение на почтидетском лице. Мальчишка умер, стреляя, это было видно по его плотно сжатымгубам, по вздутым желвакам, по суровой складке на лбу. Возможно, он уже былсерьезно ранен, но продолжал стрелять, преодолевая боль.

Вы всё проверили?

Сержант услышал, козырнул:

Сэр, я был не последним следопытом в группе «Дельта». Ноздесь следы никто не прятал, ясно даже слепому. Он там затаился один. И всепули выпустил он! Если их собрать, то ясно будет и без экспертизы.

Ляхич нагнулся, поднял из джипа залитый кровью охотничийкарабин. Мощный, дальнобойный, с оптическим прицелом, но всё-таки пули небоевые, рассчитанные разве что на толстую шкуру медведя или лося, но небронежилет. Мальчишка это знал, стрелял только в головы, не защищённые касками.Насколько же меткий стрелок мог бы вырасти из этого... этого...

Ляхич с отвращением швырнул карабин под колёсабронетранспортёра.

Армейский грузовик доставил гуманитарную помощь в посёлок.Акция была подпорчена тем, что пришлось привезти и труп убитого. Ковалеф,спасая положение, велел в село, откуда террорист, отвезти всё, чтопредполагалось распределить по трём ближайшим населённым пунктам. Жители,увидев такое богатство, забудут про ублюдка-односельчанина.

К тому же, сказал он с презрением, русские самыйнеродственный народ на свете! Это чечены за своего пойдут мстить, а русские...Им всегда наплевать на своих. Так что дайте на мешок сахару больше в семьюубитого, там вам сами станут предлагать прирезать ещё кого-нибудь из своейродни!

Ого, это бизнесмены! заметил Ляхич.