Труба Иерихона - Юрий Никитин

Рашентауны... Понятно, Сказбуш пытается найти там людей длямассовых операций против расползшихся по всей планете имперцев. Вроде бы всеправильно, любая страна всегда старается опереться на свои диаспоры. Увы, этосрабатывает абсолютно со всеми странами, кроме... России.

Действительно, рашентауны возникают в любой стране, кударазом переселяется огромная масса русских. Но вскоре они исчезают. А вотчайнатауны остаются. Как и курдотауны.

Чайнатауны не прерывают связи со своими странами, ихобитатели часто ездят взад-вперёд, а нередко и возвращаются. Но русские зарубежом стараются как можно быстрее забыть о своей русскости, стыдятся её. Ихдети уже не русские, языка не знают... И Сказбуш пытается найти там кого-то,кто поучаствовал бы в операции?

Я посмотрел вслед директору ФСБ. Вряд ли... Скорее всего, онбросит туда ложный след. Убивая, так сказать, сразу двух зайцев.

От места, где столпились вокруг Кречета, донесся гулголосов. Я видел раскрасневшиеся лица, мелькали листки бумаги, графики,диаграммы.

Без жалости, напомнил я себе. Без того слюнтяйства, котороемногие ошибочно полагают интеллигентностью. Наш враг страна, где никогда небыло любви. Не было даже самого простого естественной любви к женщине! Толькодешёвая и доступная для всех подделка — секс. Не было любви к своему Отечеству,потому что своя шкура дороже, всяк за себя, и ещё плюй на всё и берегиздоровье. Не было любви к своей вере, идее... Ибо если народ исповедуеттерпимость, то это значит: исповедуй любую веру или идею, только не мешай мне имоему огороду. Слесарю это конечно же кажется хорошо и правильно. Единственноправильно...

Я подошёл к окну, уставился на внутреннюю кремлевскуюплощадь. Толстые стёкла, что выдержат попадание любого снаряда из тяжёлогооружия, не искажают перспективу, мир чист.

На миг перед глазами встала Стелла. Такая, какой она былаутром в постели, когда я пересилил себя и встал первым. Нам противостоитстрана, напомнил я, которая уже многих поймала на своего сладкого червячка.Страна упрощений. Да-да, страна, где любви нет... и никогда не было. Страна,где вообще никогда не было высоких страстей. Где никогда никого не жгли заверу, за любовь, за женщину... Или наоборот никто никогда никого не убивал за веру,за идеи, за любовь, за женщину. За деньги да, за скот, за земли, за наследство!Но не за веру, идеи, любовь.

Даже Война за независимость всего лишь война людей, которыене хотели платить налоги. Отделившись от Англии, большинство было уверено, чтоналогов платить не будут вовсе. Разумное меньшинство понимало, что платить всёже придется, но надеялось, что платить придется меньше. А главное, что собиратьбудет именно оно, разумное меньшинство, затеявшее эту войну, а не другие люди,люди с острова...

Да и как могла возникнуть в такой стране даже любовь кженщине? Ведь туда ехали авантюристы в погоне за золотом и сокровищами, тудассылали каторжников. Туда же ссылали шлюх и преступниц. Из них устраивалибордели. Привлеченные слухами, что на землях за океаном нашли золото, тудахлынули женщины лёгкого поведения из всех стран Европы. Золотоискатели,вернувшись с прииска, находили новые бордели с услужливыми женщинами, что засутки успевали обслужить весь прииск.

И вот таких брали в жены, за неимением лучшего. Брали вжёны, чтобы получить право трахать самому, без соседей и собутыльников. И чтобыкто-то готовил обед и мыл посуду. Вот так у этого создающегося народа с самогоначала складывалась своеобразная мораль, очень своеобразная... Та самая, чтоживёт и в каждом из нас, но у нас она подавлена воспитанием, культурой,искусством.

Тем несчастным было не до культуры. Да и не слыхали о ней, апотом, когда нарыли золота, когда построили банки и создали авианосцы, тосказали: а на фиг нам культура вообще? Вы со своей культурой где? А мы и безкультуры ставим вас на четыре кости и пользуем. Так что обойдёмся без этойгрёбаной культуры!!! От неё одни неприятности...

Рядом раздались настолько громкие голоса, что я вздрогнул,вернулся в действительность, в кабинет. Голос Краснохарева, всегда барский,покровительственный, благодушный, сейчас за моей спиной ревел неузнаваемо зло,словно у воеводы, которому пощипали заставы.

Они сыграли беспроигрышно!.. услышал я его рык. Если бызакрепились на Дальнем Востоке, то... понятно что, но даже если мы их оттудавышибем... а мы вышибем!.. то сейчас же заявят на весь мир, мол, смотрите,какие мы гуманные! Прилетели, затратив сто миллионов баксов, поохраняли границудля русских тюленей, пока те не подтянули свои войска, а китайцы не остыли,завидев их автоматы, и вот теперь уходим обратно. И никакой платы не требуем.Вот какие мы добрые!.. А в сознании рядового дурня закрепится, что они чужихземель не захватывают. Просто помогают блюсти справедливость.

Яузов прорычал ещё свирепее:

Если бы этот рядовой дурень был только там. На той стороне!А то и у нас их до фига...

Я повернулся, Краснохарев смотрит подозрительно, ненамекивает ли министр обороны на его тугодумие, но разъярённый Яузов сейчас нашуточки не больше способен, чем бронетранспортёр, на котором любит ездить погарнизонам.

Хорошие вы мои! Держитесь.

Десантный вертолёт снизился, по канату вниз быстроскользнули фигуры в камуфляжной форме. Вертолёт тут же поднялся, пошёл покругу, а двое пулемётчиков застыли за крупнокалиберными пулемётами. Глаза идлинные стволы высматривали во впадинах и редких зарослях травы хоть что-то,что может оказаться спрятавшимися боевиками.

Майор Шмелевич упал на землю, привычным перекатом ушёл всторону, уходя от линии возможного выстрела и освобождая место длядесантирования следующего, а если Глушенко прыгнет на спину, то даже спинаслона хрустнет...

В десятке шагов горел бронетранспортёр. Пятеро десантниковринулись со всех ног, пальцы на ходу разрывали медпакеты, Глушенко на бегудостал шприц.

Фугас, судя по всему, рванул прямо под ходовой частью.Механик и лейтенант, командир отделения, что ехал с ним рядом, погибли наместе. Ещё двое, тяжело контуженные, застрелены чуть позже.

Хорошо воюют, хмуро определил Глушенко. Ушли без потерь.

Наши погибли все?

В бэтээре да...

Один из десантников вскрикнул. В десятке шагов отбронетранспортёра, в низинке за бугорком, лежали двое молодых ребят вгимнастёрках. Настолько молодых, что Шмелевич усомнился, что будто все воюющиечасти комплектуются только прослужившими не меньше года.

Он услышал страшный скрежет, словно бронетранспортёрразвернулся на брусчатке, но это отдался в черепе скрежет его собственныхзубов. У обоих расстёгнуты брюки, кровью залит низ живота и ноги, но издаливидно, что гениталии вырезали... нет, вырвали ещё у живых. И только потом,насладившись криками и муками, добили выстрелами в упор. Оба буквальноискромсаны, изорваны, патронов не жалели.