Из тьмы - Елизавета Викторовна Харраби

в сладкие воспоминания. Её босые ноги, соскучившиеся по туфлям для степа, сами собой начали отбивать на мягком шерстяном ковре ритм давно забытой джазовой мелодии. Ольга попробовала вспомнить мотив, но поняла, что может напеть лишь первые две фразы, что её огорчило.

Она начала петь сначала.

«Когда знаешь, о чём писать… Пока знаешь, о чём петь…»

Нет, не так. Как же теперь вспомнить слова? Эту песню написал Тёма в десятом классе; вероятно, он и сам забыл о её существовании.

— Пока есть о чём говорить, нестрашно и умирать, — вдруг подпел Ян на другом конце провода. — Мне тоже нравилась эта песня.

— Да, да, — задумчиво бросила Ольга. — Да, Ян! А как там дальше поётся? Пока поёшь…

Ян не сразу вспомнил продолжение строфы. Он долго мычал, кряхтел, делал длинные паузы и выкрикивал обрывки фраз, в чём Оля ему активно помогала. Через десять минут удалось вспомнить первые два четверостишия:

Когда знаешь, о чём писать,

Становится легче жить.

Пока есть о чём говорить,

Нестрашно и умирать.

Недопетые строки застынут

В головах и сердцах других,

Пока этот мир не покинет

Последний из них.

— Точно! — воскликнула Суббота, прыгая от радости вокруг дивана.

— Это было трудно, — удовлетворённо выдохнул Ян. — Удивительно, что ты вспомнила эту древнюю Тёмину частушку.

— Как же я могла забыть? Я… я помню все наши песни и истории. Я всё-всё помню, честно.

— Честно-честно?!

Собеседник странно усмехнулся, по-своему нагло и слишком громко для Яна Кравченко.

— Тёма, отдай, пожалуйста, телефон, — послышался вдалеке скромный смех Яна.

— Сейчас, сейчас, — торопливо шикнул брат и обратился к Оле: — Бонжур, мадам!

— Bonsoir, — хихикнула та.

— Что ж, раз у тебя такая хорошая память, тогда тридцать первого декабря мы проверим, помнишь ли ты движения наших танцев! Не одевайся слишком вычурно, чтобы шелка и бриллианты не сковывали движения. Если что, я имею в виду следующее: никаких украшений и платьев до пола! На этом всё, не пропадай.

И Тёма повесил трубку, как и все Кравченко, посчитав излишним вежливо попрощаться.

V

Наступило долгожданное, солнечное, свежее, самое снежное и морозное за последнюю четверть века лет тридцать первое декабря.

Во всех домах Петербурга с самого утра кипела работа: хозяйки носились по кухне с кастрюлями и поварёшками вокруг кипящего бульона, говяжьих пельменей и румянящихся на сковороде беляшей, в гостиных звенели ёлочные игрушки и шуршали гирлянды, дети-непоседы скакали вокруг завёрнутых в разноцветную фольгу подарков, ломая голову, как бы уговорить маму открыть их раньше Нового года.

Ольга заранее побеспокоилась, чтобы ровно в пять вечера за Чипировыми и Кравченко приехали по два такси. Артемий, Ян и Джоанна сели в первую машину, разместили в салоне две гитары, а коробки с остальными инструментами убрали в багажник. Сёстры Кравченко захотели вдвоём поехать на втором такси, но, распахнув двери, поняли, что это было никакое не такси, а личный автомобиль Дамира Хассан, за рулём которого сидел их водитель, а на заднем сиденье расположился старший сын Денис, вызвавшийся лично встретить очаровательных сестёр.

— Радость! — закричала Рената, увидев своего двухметрового идола.

Она поскорее забралась в глубь автомобиля и, устроившись рядом с кареглазым студентом-авиатехником, махнула сестре, чтобы та садилась с краю.

Двинулись в путь.

Дорога была долгая, но отнюдь не скучная. Сёстры Кравченко вели непрерывную беседу с Денисом, изредка поглядывая из окон дорогого чёрного автомобиля на пригородные коттеджи. Рената нашла забавным, что дома увеличивались в размерах прямо пропорционально расстоянию от Петербурга, становясь всё богаче и изысканнее. Она вообще много чему удивлялась, даже тем вещам, которые Хассан считали обыденными и вполне тривиальными. Например, один раз она ткнула пальцем в зелёный дом, облицованный сайдингом, и спросила: «Эти дома что, из пластика сделаны?» Денис прыснул, а чопорный шофёр повёл бровями, дав понять, что на вопросы челяди отвечать не привык.

— А скоро мы приедем? — оживлённо спросила она, похлопывая от нетерпения в ладоши. — Жду не дождусь за стол; я смерть какая голодная!

— Уже почти, — бросил Денис. Он на миг выглянул в окно, чтобы убедиться в своей правоте. — Да, ещё минут пять, не больше.

На город и его окрестности уже давно опустились сумерки, и в розовом свете фонарей одетые в снег и иней ветви деревьев приобретали фиолетовый оттенок. Пышные шапки снега на крышах домов напоминали крем для заварных пирожных. Алиса не могла оторвать глаз от чудесного пейзажа, любуясь каждой снежинкой. Она вынула из кармана блокнот и по-быстрому набросала эскиз местности.

— Вот, смотрите. Прямо за поворотом, — Денис приобнял сидевшую рядом Ренату за плечо. Девушка вздрогнула и тут же засмеялась над своей нелепой реакцией. Алиса, кончив рисовать, убрала блокнот и подняла голову.

— Симпатичный домишка, — с доброй усмешкой протянула Рената, увидев вдалеке роскошный трехэтажный особняк, ограждённый высоким резным забором, с выстроенными из белого кирпича стенами.

— И правда, очень красивый, — согласилась Алиса, с большим интересом рассматривая тёмно-розовую кровлю крыши и заснеженные перила балкончиков.

— Большой такой, — добавила Рената, — а вы на каком этажи живёте?

Денис едва заметно улыбнулся, прикрыв глаза.

— «Живём» и спим в основном на третьем, — буднично ответил Денис, — обедаем на первом, а на втором этаже принимаем и укладываем спать гостей. — Молодой человек заметил, как вытянулись от удивления лица обеих сестёр, и немедленно разъяснил: — Это целиком наш дом.

***

Все четыре машины доехали благополучно, хоть и с пробками. Встретила их несравненная богато одетая Тейзис Суббота.

— Добрый день, — как бы случайно обронила девушка в сторону Антона. В голосе её, от природы мягком и бархатном, вновь послышалась напускная сталь. — Рано вы приехали, мама ещё красится.

— У тебя очень красивое платье, — широко улыбнулся Антон Чипиров, с жадным восхищением осматривая девушку.

— Да? А мне не нравится.

Равнодушно поведя обнажёнными белыми плечами и блеснув серебряной диадемой, восточная красавица упорхнула в спальню переодеваться.

Дом казался пустым.

— Вот поэтому я никогда не приезжаю заранее, — наставническим тоном произнёс Артемий. — Скучно.

Ольга на минуту выбежала в холл в шёлковом халате и чулках и спутанно поприветствовала гостей:

— Через двадцать минут спустимся, — сказала она, будто извиняясь, — раздевайтесь пока. Денис повесит шубы.

— А где ваша прислуга? — поинтересовался Тёма.

— Мы же не звери, чтобы заставлять их трудиться в Новый год. У Кристины с Надей тоже мужья и дети.

Ольга снова убежала наверх.

Пока хозяева выбирали лучшие наряды, заливали причёски лаком и пытались понять, достаточно ли золота и рубинов повесили на шею и запястья, гости решили выпить. Кравченко попросили сидра, а Чипировы — зелёного чаю.

***

Навстречу Тёме вышли два ангела