Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить - Монтегю Родс Джеймс

держался. К тому же сам материал, в такое мало кто поверит, какая-то смесь из всем известных мифов и историй из «Золотой Легенды»[195] с рассказами о жестоких обычаях существующих сегодня. Несомненно, все они очень интересные, только при том условии, если знаешь, как их подавать. А Карсвелл получается, этого не знает, вот он и ставит «Золотую Легенду» и «Золотую Ветвь»[196] в один ряд, и верит всему, что там написано. Короче говоря, книжица вышла довольно жалкая. После того несчастья, которое приключилось с моим братом, я опять взял её в руки. Лучше мне она по прошествии времени не показалась, но то впечатление, которое она произвела на меня в этот раз, совсем отличалось от первого. Я подозреваю (как я Вам уже и говорил), что Карсвелл затаил зло на моего брата, и даже думаю, что он в определенной степени виноват в случившемся. Сейчас я смотрю на его книгу как на некое демоническое и зловещее произведение, вот так. Особенно меня поразила одна глава, в которой он рассказывает о том, как надо правильно бросать руны, чтобы предсказать судьбу человека. Также там есть способы, как для привлечения любви, так и для того, чтобы кого-нибудь уничтожить. В данном случае, мы имеем дело с последним вариантом. Он обо всем этом рассказывает так, как будто действительно знает в этом толк. У меня нет времени вдаваться в детали, понимаете ли, опираясь на известные факты, я с уверенностью могу утверждать, что тот человек на концерте, культурный, образованный, воспитанный – и был этот самый Карсвелл. При этом у меня есть опасения, что эту закладку он туда вложил специально. Я абсолютно уверен в том, что если бы моему брату удалось её вернуть ему обратно, то, скорее всего, он был бы еще жив. А сейчас я хочу спросить, нет ли у Вас каких-нибудь замечаний, которые Вы хотели бы добавить к моему рассказу. Может быть, Вам удалось что-нибудь вспомнить».

В свою очередь Даннинг рассказал о том случае с кейсом, который произошел в Британском Музее, в Зале Древних Рукописей.

– Он отдал вам в руки листки? Вы их смотрели? Нет? Да вы просто обязаны заглянуть в них, причем просмотреть их надо очень внимательно.

Они отправились в дом Даннинга. Тот до сих пор стоял пустым, мрачным и бесхозным, поскольку двое его горничных были еще не в состоянии вернуться к работе. Кейс с документами так и валялся на письменном столе, собирая пыль. В этом кейсе лежал небольшой блокнот, который он использовал для заметок. Случилось так, что, когда он вынимал этот блокнот, из него вывалилась и полетела по комнате тоненькая, легчайшая полоска бумаги. Окно было открыто, правда, Харрингтону удалось вовремя его закрыть и тут же поймать её. – Знаете что, – сказал он, – это точно такая же закладка, какую он подсунул моему брату. Будьте осторожны, Даннинг, Вы в опасности. Это может для вас очень плохо кончиться.

Они долго её изучали. Вызывающая суеверный страх, закладка была ими исследована тщательнейшим образом. Как Харрингтон и говорил, так и выходило, символы больше были похожи на рунические знаки, чем на что-нибудь еще, тем не менее, никто из них обоих не смог расшифровать того, что там было написано. Они решили, что лучше не копировать эти знаки, так как не хотели, чтобы зло, заложенное в этих символах, проявилось в мире людей. По этой причине сейчас абсолютно невозможно (в чем я могу вас заверить) выяснить то, что было написано на этом клочке бумаги. Оба – и Даннинг, и Харрингтон были твердо уверены в том, что записка эта может таким образом повлиять на её владельца, что тот окажется в таком месте и в таком окружении, где оказаться он вряд ли бы хотел[197]. Они сошлись на том, что её во чтобы то ни стало необходимо вернуть тому, кто её подложил. Единственное, как это можно было сделать, так это подложить её самим, а для этого требуется смекалка, потому что Карсвелл уже встречался с Даннингом и теперь легко узнает его. Ему, конечно, можно сбрить бороду, для того чтобы изменить внешность. А если посмотреть с другой стороны, нельзя же всю операцию ставить под угрозу провала с самого её начала? Харрингтон решил, что они должны рассчитать всё до самых мелочей. Он знал день, когда состоялся концерт, во время которого его брату подсунули заколдованную закладку – это было 18 июня, а умер он 18 сентября. Даннинг вспомнил, что в той странной рекламе, на стекле трамвая, упоминались три месяца. – Похоже, – добавил он мрачно посмеиваясь, – и мне купюра досталась неразменная, по которой придется платить через три месяца. Помню, я записал день в своем дневнике. Ну да, 23 апреля, мы с ним встретились в Музее; итак, выходит 23 июля надо ждать. Поймите меня правильно, для меня чрезвычайно важно знать всё, что Вы знаете о том, что происходило с Вашим братом после получения такого сюрприза, если только Вы захотите говорить об этом. – Я прекрасно Вас понимаю. Само собой разумеется, наиболее неприятным для моего брата было чувствовать, даже находясь в полном одиночестве, как будто за ним кто-то наблюдает. Время от времени я оставался на ночь в его комнате, и от этого ему становилось лучше. Только он всё время что-то бормотал во сне. – А что он говорил? – Вы думаете, я толком понимал? К тому же это было еще до того, как всё произошло. Думаю, что нет, но вот что я Вам расскажу. К нему по почте за две недели пришли какие-то две посылки, на обоих были Лондонские почтовые марки и подписаны они были как коммерческие. В одной была гравюра Бьюика,[198], выполненная на дереве, причем грубо вырванная из книги. На ней была изображена дорога в лунном сиянии, по ней шел человек, а над ним нависал ужасный демон. Под гравюрой были стихи из «Сказания о старом мореходе»[199], которые, я считаю, очень хорошо к ней подходят, о человеке, который идет и, внезапно обернувшись, видит…

Ступай, и не смотри назад.

Иди, и прибавь же ход.

И знай, что тот, кого создал Ад,

Позади, за спиной твоей ждет.

Во второй посылке лежал отрывной календарь, такой обычно заказывают торговцы. Мой брат на него никакого внимания не обратил, но, после того как он умер, я заглянул в него, и оказалось, что все