Я буду тебе вместо папы. История одного обмана - Марианна Марш

Моему мужу — за то, что помогал мне и поддерживал, когда я писала эту книгу, но больше всего — за любовь и счастье, которые ты мне даришь, за ощущение безопасности и надежности, которыми наполняешь мою жизнь.

Также моим сыновьям — не знаю, что бы я делала без вашей поддержки и понимания. Я люблю вас и горжусь тем, какими мужчинами вы стали.

Моей сестре и ее семье — вы всегда готовы прийти на помощь, куда бы ни заносили меня американские горки моей жизни.

Всем моим друзьям — старым и новым, близким и дальним, — вы же понимаете, о ком я. Спасибо вам, спасибо каждому из вас за то, что вы есть.

Моим дочерям — спасибо за то, что дали мне возможность встретиться с вами и обнять вас.

Тони, без которой я никогда не отважилась бы написать эту книгу.

А также Барбаре и издательству «HarperCollins», которые сделали все это возможным.

Этот мужчина искал такую девочку, как я, задолго до моего рождения.

Он искал особенную маленькую девочку — девочку, нуждавшуюся в любви.

Он постоянно расширял круг общения, стремясь знакомиться с молодыми супружескими парами, ждал, пока они станут родителями, и с улыбкой, полной затаенного удовольствия, предлагал себя в качестве крестного отца.

«Он очень хорошо ладит с детьми», — сказал один из его друзей.

Он женился, когда я была еще ребенком, за несколько лет до нашей встречи, и собирался использовать собственную дочь для удовлетворения своих отвратительных желаний. Но жене удалось разгадать его намерения — и она успела спасти девочку.

Никем не замеченный, он наблюдал, как я в одиночестве иду по сельской дороге в школу, а потом возвращаюсь домой, и никто не встречает меня хотя бы на полпути. Он видел, что родители не слишком обо мне заботятся; он знал, что я и есть та самая девочка, которую он ждал так долго.

Он зачастил в паб, где обычно напивался мой отец, и в конце концов познакомился с ним.

Он выслушивал его бесконечные жалобы — на низкую зарплату и кучу голодных ртов — и помог устроиться на работу, позволившую снять приличных размеров дом.

Без проблем, сказал он отцу, всегда рад помочь.

Все вокруг говорили, что он замечательный человек, что его жена, должно быть, счастлива с таким мужчиной и моим родителям очень повезло, что они познакомились с ним.

Он был другом для всех и каждого — тем, кто помнит о днях рождения чужих жен и дарит подарки чужим детям.

Он был желанным гостем, любимым дядей, человеком, которому все доверяли.

В бардачке его большой черной машины всегда лежали конфеты для маленьких пассажиров.

Мне было семь, когда я в первый раз встретила этого мужчину — того, кто называл меня Маленькой леди.

С тех пор как мы разговаривали в последний раз, прошло уже много лет. Но случившееся настолько глубоко впечаталось в мое сердце, что я до сих пор помню все, как будто это произошло лишь вчера.

— Расскажи сказку, — просили меня дети, когда я укладывала их спать.

— И с чего же мне начать? — спрашивала я, снимая с полки их любимую книжку, зачитанную до дыр.

— С начала, конечно!

Я послушно открывала первую страницу и…

— Давным-давно…

Но когда я думаю о своей собственной истории и понимаю, что позади осталось больше лет, чем впереди, ответить на вопрос «С чего начать?» не так-то просто.

История, которую я старалась не выпускать из тайников своей памяти, история, преследующая меня по ночам в кошмарных снах, началась, когда мне было семь…

Разумеется, история моей жизни началась гораздо раньше — в тот миг, когда я была зачата, а может быть, и и до этого, — но только когда я обнаружила себя сидящей за кухонным столом перед стопкой листов, исписанных с двух сторон аккуратным почерком, — только тогда я поняла, что пришло время встретиться со своим прошлым.

«Так с чего же мне начать?» — спрашивала я себя.

«С самого начала, Марианна, — отвечал мне внутренний голос. — С самого начала твоей жизни: тебе придется вспоминать ее год за годом, если хочешь разобраться во всем, что случилось потом».

Так я и поступила.

Пока я жила в родительском доме, в нашей семье существовал своеобразный ритуал. Каждый день моего рождения начинался с того, что мама — еще до того, как я успевала прочитать хоть одно поздравление или открыть хоть один подарок, — обязательно рассказывала о том, какой сильный дождь шел в то утро, когда у нее начались схватки. Не просто ливень, нет — на дом обрушивались потоки воды; тропинки и дорожки в считаные минуты превращались в грязные бурлящие ручьи.

Отец никогда не утруждал себя чисткой водосточных желобов от опавшей листвы, и вскоре дождевая вода полилась по стенам дома; стекая вниз, она с шумом уходила в переполненные канавы. (С годами наш дом покрылся пятнами зеленого мха, а в комнатах появились непросыхающие пятна плесени.)

Итак, мне приспичило заявить о себе рано утром, когда ни на одной ферме петухи еще не успели поприветствовать восход солнца. Маму разбудила острая боль; она посмотрела на промокшую снизу ночную рубашку и поняла, что ее ребенок вот-вот появится.

И внезапно ей стало страшно.

Она потрясла отца за плечо, чтобы тот проснулся; невнятно ругая меня за непредусмотрительность, отец в спешке оделся, заправил брюки в тяжелые ботинки, потуже обмотав штанины вокруг лодыжек, чтобы не попали в цепь велосипеда, и отправился на поиски местной акушерки.

Перед тем как захлопнуть дверь, он бросил стонущей маме что-то вроде «это женские дела» и «мужчинам тут делать нечего», оставив ее наедине со страхом и болью.

Меньше чем через двадцать минут — маме показалось, что прошло несколько часов, — акушерка уже стояла возле ее кровати. Маленькая круглая женщина сразу приступила к делу. После беглого осмотра она подтвердила, что я уже на подходе, и постаралась успокоить маму рассказами о том, что за свою жизнь ей пришлось принять не одну сотню младенцев.