Пособие по выживанию для оборотней - Светлана Гусева

ткнул в него пальцем. — Наших ты послал там, в больнице, а теперь у тебя зачесалось.

— Что там, Борис? — раздался знакомый глубокий голос.

Через секунду в воротах показалась Дарья. Прищурившись, она смерила Туомаса тяжелым взглядом и поманила за собой. В ангаре было прохладно, и, кроме дремавшего на матрасе Вшивого, он никого не увидел.

Зайдя следом за Волчицей, Туомас и оглянуться не успел, как она резким движением припечатала его к стене всем телом. От нее несло потом и тонким фиалковым ароматом, грудь, обтянутая черной майкой, прижималась к нему так, что Туомас против воли ощутил желание, и только лед амулета помогал не забыть, зачем он явился на самом деле. Дарья, заметив реакцию его тела, спокойным и властным жестом положила руку ему на ширинку.

— Больше никаких разговоров, красавчик, не за просто так, — горячо прошептала она ему на ухо. — Мои ребята и так не могут понять, с чего это я терплю подобное отношение. Давай быстренько и жарко — а потом мило поболтаем.

Она чуть прикусила ему мочку уха, усиливая давление ладонью.

— И я люблю сверху, как ты уже догадался.

Туомас на мгновение представил, что переспать с Дарьей — не такая уж большая цена. В конце концов, обычный животный секс — и ничего личного. Он заставил себя нагнуться и провел языком по ее шее. Женщина застонала и прижалась к нему еще сильнее.

Руки, которые он уже плохо контролировал, гладили ее по спине, спускаясь все ниже, в то время как ее пальцы занимались его ремнем и молнией. Прикрыв глаза, он легко нашел ее губы своими, и в какой-то момент ему показалась, что она готова съесть его живьем.

— О… хороший мальчик, — пробормотала Дарья, укладывая его на кучу одеял. — Мой хороший мальчик.

Амулет стал куском льда со дна Марианской впадины. Желания как не бывало.

— Сначала объясни, что такое Пакт и кто на самом деле его нарушил, — объявил Туомас, чуть отодвигаясь.

— Что? — Обезумевшая от желания Волчица попыталась снова повалить его на землю. — Ты что, мудак, совсем с катушек съехал? Я тебя сейчас…

Туомас никогда не думал, что ему придется драться с женщиной. Но именно этим он и занимался, отбиваясь от кулаков и пинков Дарьи. Она наносила удары куда попало — несильно, но чувствительно. Отворачивая лицо от длинных ногтей, Туомас кое-как умудрился застегнуть обратно джинсы, но тут же получил болезненный удар по коленной чашечке.

— Борис! Мальчики! — внезапно взревела Дарья.

Они словно прятались за воротами в ожидании приказа. У Туомаса запоздало возникло нехорошее ощущение, что к его приезду готовились. Борис на этот раз избегал встречаться с ним взглядом; Вшивый, как оказалось, не спал. К ним присоединились Карапуз, Леха Черный и даже Захар, любитель мотоциклов.

Туомаса грубо повалили, хотя он, стоило Дарье отойти в сторону, защищался в полную силу, не придерживаясь честных приемов. Но их было больше, и каждый обладал силой оборотня. Его избили и связали тяжелой цепью, бросив прямо на песок в углу ангара, словно куль.

— Нельзя отказывать женщине в естественных потребностях, — прошептал ему на ухо Борис. — Тем более несколько раз подряд.

— Все про Пакт расспрашивает, гнида. — Дарья стояла над ним, держа в руке толстый хлыст. — Не думай, интурист, что теперь ты уйдешь отсюда так просто. Теперь я буду делать с тобой все что захочу. Если надо — тебя подержат, пока я буду получать удовольствие. Понял?

— Извращенка, — пробормотал Туомас слипшимися от крови губами. — Я собирался предупредить тебя… я…

— Предупредить? Ишь, какой благородный! — Она с размаху врезала ему носком сапога по почкам. — Отдохни маленько, там и поговорим.

Дарья наклонилась и сжала его ширинку в кулаке с такой силой, что Туомас не сдержал стон.

— Вот так, вот так хорошо. Рыжик хочет, чтобы его приручали силой, — это я умею, не сомневайся. Не ты первый. Скоро поймешь, что значит на самом деле быть частью Стаи.

Из разговоров между оборотнями, которые не скрывали своих намерений, Туомас не узнал ничего хорошего.

— Да пускай до первой Луны тут поваляется, неделя осталась. Подержим на хлебе и воде, а там…

— Что там, идиот? — Дарья уже не торжествовала. — Что ты думаешь делать-то?

— Выпустим его. В Покровку ту же.

Повисло молчание. Предложивший страшный план Карапуз счел необходимым пояснить:

— Да разве вы не видите? Он еще целка, никогда не пробовал…

— Заткнись! — оборвала его Дарья. — Сам-то себя слышишь?

— А ты его еще и защищать будешь? — окрысился Карапуз. — После того что он сделал? Мы для чего его неделю караулим тут?

Раздались сдавленный крик и звук падения. Дарья, похоже, даже намеков на непослушание не спускала.

— Я подумаю, Карапуз. А ты последи за языком, на всякий случай.

Туомаса оставили в покое до вечера. Кто-то из Стаи уехал в город, другие разбрелись по ангару, занимаясь своими делами. Приезжала и о чем-то шушукалась с Дарьей Люська Счетовод, после чего тоже укатила. Постоянно в Логове никто не жил — да тут и не было для этого никаких условий.

Когда за окном начало темнеть, Дарья подошла к Туомасу с бутылкой воды.

— Вижу, просить о пощаде ты не собираешься.

Она дала ему сделать несколько жадных глотков.

— Что Карапуз имел в виду?

На этот раз она посмотрела на него с нескрываемым удивлением:

— Ты же общаешься с Германом. Он должен был тебе сказать.

— О чем?

— О важных точках, — она нахмурилась, подбирая слова, — о моментах, которые… ну…

— Да, говорил. Про укус и две…

— Три, — поправила его Волчица. — Их три. Первая Луна, где-то полгода спустя и первая кровь.

Туомасу показалось, что он ослышался.

— Прости?

— Первая кровь, — спокойно повторила Дарья. — Когда ты впервые ешь не заготовленное заранее мясо, а впиваешься зубами в нечто живое, пьешь еще пульсирующую кровь. Этого ощущения твоя животная сущность уже не сможет забыть, и ты будешь жаждать испытать это вновь, Томми. Жаждать всем нутром.

Туомас вздрогнул. Это было хуже любой эротической инициации, которую он только мог представить.

— И ты отпустишь меня, если… — теперь настал его черед подбирать слова. — Если я не подведу тебя?

Дарья рассмеялась, но как-то невесело.

— Теперь спектакль придется разыграть прилюдно, хлопец. И стегануть тебя кнутом пару раз. — Она замолчала, что-то прикидывая. — Я тебе совсем не нравлюсь, так? Любопытно, почему не… И ты согласен перепихнуться, лишь бы свалить отсюда?

В ее голосе слышалась угроза. Но Туомас просто кивнул, зная, что врать бесполезно. Жажда все еще мучила, а, кроме того, в ангаре витал удушливый, горьковато-пряный запах, и только песок, на котором он валялся, приятно холодил