Петербург. Тени прошлого - Катриона Келли

продукции иностранного производства под неуклюжим названием «Инрыбпром» поразила горожан своим великолепием: «Страшные драки стояли за холявными [орфография сохранена] пластиковыми пакетами, с логотипом выставки». В скетче, разыгранном в «первенстве по КВН» рабочими Адмиралтейского завода, звучала пародия на песню из фильма Э. Рязанова «Карнавальная ночь» (1956):

Если вы нахмурясь выйдете из дома,

Если вам не в радость даже Эрмитаж,

Сразу посетите залы «Инрыбпрома»,

Где у сувениров давка и ажиотаж [882].

Предпринимались и попытки придать некоторый экзотический привкус местной продукции. 1970-е годы в СССР начали производиться первые лицензионные продукты – пепси-кола и сигареты «Союз – Аполлон» (по лицензии компании «Филип Моррис»)[883]. Пепси стала в Ленинграде таким же хитом, как и повсюду (хотя поначалу на местный вкус казалось, что напиток «разит аптекой», вскоре он превратился в классический пример «дефицита», который берегли на праздники, чтобы смешивать с водкой[884]). Но в мире одежды «настоящую вещь» заменить было невозможно, и джинсы советского производства никак не котировались. «А джинсы после того, как мы подружились с Индией, не переводились. С ними тоже было как бы так, не… но в какой-то момент, сначала их было мало, когда они только появились, а потом они в каждом магазине лежали…»[885]

Приемлемым компромиссом были товары из социалистических стран: не такие престижные, как западные, но зато более дешевые и гораздо более доступные. «Очень хорошая вискоза была из ГДР, гэдээровские и вот двенадцать пятьдесят, как сейчас помню, цена. И я уже закончила школу, конец школы был, такая вот комбинашка, мне мама подарила, двенадцать пятьдесят. Обязательно обшитая кружевом, вот такой мысок, вот здесь кружево, причем кружево крупное такое, а сама комбинашка была цветная»[886]. Такие вещи тоже активно перепродавали – их можно было приобрести в гигантской «комиссионке» в Апраксином Дворе, крытом рынке неподалеку от Гостиного Двора[887]. Большой популярностью пользовалась и косметика: польские и венгерские шампуни, болгарская зубная паста и т. д. – считалось, что они лучше своих советских аналогов[888].

Что же касается советских товаров, то бытовало мнение, будто продукция, произведенная в Ленинграде, отличается качеством выше среднего; у нее был свой рынок преданных покупателей[889]. Дизайнеры – оформители упаковки тоже играли на этом, выработав своеобразный «ленинградский стиль» и часто используя городские достопримечательности (особенно Адмиралтейство) для формирования «узнаваемости бренда»[890]. Местные газеты восторженно рапортовали о восторге, который ленинградские изделия вызывают за границей (по крайней мере в социалистических странах). В городе также ходили слухи об иностранцах, восхищавшихся качеством местной косметики[891].

В этих историях есть что-то от бессмертного провинциального мифа (достаточно сравнить гордые рассказы жителей «второй столицы» Ирландии, по ирландским меркам немаленького, но, безусловно, провинциального города Корка, о том, что дублинцы – нет, парижане! – любят приезжать к ним за покупками). Но некоторые вещи считались престижными и среди самих ленинградцев. Среди ведущих магазинов города были Ленинградский дом моделей одежды на Невском и Ленинградский дом мод на Петроградской стороне, открытый в 1968 году[892]. Работавшие при них ателье по изготовлению одежды на заказ были самыми престижными модными заведениями в городе. Хотя официально пользоваться ими можно было всем, чтобы заказать там одежду, требовались деньги, пробивные способности (существовали длинные списки очередников) и некое ощущение привилегированности. Этим требованиям отвечали прежде всего те, кому по долгу службы надо было хорошо одеваться, – артисты театра и эстрады[893].

5.10. Режиссер А. Герман и актеры, игравшие в фильме «Двадцать дней без войны», 1976. Обратите внимание на модные дубленки. Фотография предоставлена автором, Галиной Лисютич

Некоторая элегантность все-таки сохранялась[894]. Как вспоминает Т. Дервиз, в предвоенные годы «шляпы носили все – от девочек до старушек. Даже продавщицы уличных ларьков, даже бомжи (только такого слова тогда не было) носили шляпы. Пожалуй, это единственное, что продавалось свободно и даже в специальных магазинах» [Дервиз 2011: 59]. В фильме В. Соколова «День солнца и дождя» (1967) сестра главного героя, хорошенькая миниатюрная блондинка типажа Бриджит Бардо, примеряет элегантные шляпки в Пассаже[895]. К середине 1970-х молодые люди перестали носить шляпы – во всяком случае, летом, – но представители старшего поколения по-прежнему к ним благоволили. Даже в начале XXI века еще можно было увидеть дам определенного возраста в бархатных капорах и кашемировых клошах, похожих на тазики[896].

5.11. Шляпы, 2012

Важно было показать себя миру достойно. Чтобы раздобыть что-то чуть лучше обычного, люди шли на всевозможные ухищрения. Одна из уловок состояла в том, чтобы подать заявление в ЗАГС (независимо от того, собирались вы пожениться или нет), а затем использовать купоны, выдаваемые для покупки одежды в специальном салоне для новобрачных.

Я раза три подавала, не зная даже собственного жениха, – вспоминает женщина, родившаяся в 1960-е. – Ну там, допустим, люди кооперировались и говорили: «Вот там нашему с одного курса надо купить туфли. Там есть сейчас хорошие туфли. Ты не хочешь?» Я шла, смотрела, что мне тоже что-то интересно в этом отделе. Мы просто собирались, подавали, нам выдавали купоны, мы шли – покупали…[897]

Как бы ленинградские покупатели ни ворчали, сетуя на свою участь, те, у кого память была подольше, понимали, что в 1960-е, 1970-е и 1980-е доступных товаров было больше, чем в любой предыдущий период советской истории. Родившаяся в 1950-е годы женщина рассказывала, что в 1960-е люди начали мыть голову шампунем, а не жидким мылом, хотя за шампунем часто приходилось отстоять очередь. «А потом начался бум, польские магазины знаменитые, польские, фирма “Миракулем”, как сейчас помню, и еще была фирма постоянно, “Поллено” вроде бы. <…> небольшие такие шампунечки, и, в общем-то, в фирменных магазинах, на Литейном был такой магазин»[898].

К концу 1970-х походы по магазинам стали довольно популярным занятием, а их результаты превратились в сюжеты для нравоучительных сатирических рассказов. Герой повести Б. Вахтина «Дубленка» (1979), современной вариации на тему гоголевской «Шинели», невзрачный чиновник цензурного ведомства, охваченный страстью к прелестной молодой поэтессе, вынужден прибегнуть к услугам черного рынка, чтобы купить дубленку и завоевать расположение девушки [Вахтин 2010]. В «Кошельке» М. Веллера (1979) такой же затурканный жизнью герой внезапно становится богачом благодаря волшебному кошельку и, отбросив свои принципы, принимается сорить деньгами:

…В Гостином поскользнулся на лестнице, в голове волчком затанцевала фраза: «На скользкую дорожку…», и