Иллюзия закона. Истории про то, как незнание своих прав делает нас уязвимыми - Тайный адвокат

содеянного, часто имеют огромное значение для жертвы преступления, это не единственная доступная форма правосудия. Она, может, и самая важная, но существуют и другие – пусть и менее значимые – формы.

ГРАЖДАНСКИЕ СУДЫ РАБОТАЮТ НА ОСНОВЕ БОЛЕЕ НИЗКИХ СТАНДАРТОВ ДОКАЗЫВАНИЯ, И МНОГИЕ ЖЕРТВЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ДОБИЛИСЬ ДРУГОЙ ФОРМЫ ПРАВОСУДИЯ В ЭТИХ СУДАХ.

В последние годы в Шотландии появились громкие примеры, когда жалобы на сексуальные преступления, которые не привели к уголовным приговорам, были успешно переквалифицированы в гражданские иски (16). Я никоим образом не утверждаю, что это равнозначное правосудие, но это хоть что-то.

Если же вас ошибочно признали виновным, никакой альтернативы у вас нет. На этом все. Самое лучшее, на что вы можете надеяться – это на успешную апелляцию, но, как только эти варианты будут исчерпаны, вы останетесь с неизгладимым пятном на своей репутации и другими последствиями вынесенного приговора. Никакие ваши действия не помогут исправить ситуацию.

И если система уголовного правосудия, которая слишком часто отпускает на свободу виновных, быстро потеряет общественную поддержку, то система, которая с удовольствием заполняет свои тюрьмы «возможно, виновными» и «вероятно, виновными», полностью развалится. Ни одна система, кроме предложенной детективом-инспектором Гримом, в принципе не может обещать поймать всех или даже большинство людей, виновных в совершении преступлений. Между тем хорошая система может пообещать не признавать вас виновным в преступлении, если вы не совершили ничего плохого. Она может расставить приоритеты и помочь соблюсти условия общественного договора: если вы ведете законопослушный образ жизни, вам не нужно бояться санкций со стороны государства. Вместо того чтобы давать размытую формулировку, согласно которой, даже если вы живете законопослушно, принудительные санкции государства все равно могут в любой день вырвать вашу жизнь с корнем и лишить вас всего, потому что так мы поймаем больше плохих парней.

Конечно, даже при столь высоком стандарте доказывания все равно случаются ошибочные приговоры. За последние пять лет 557 приговоров были признаны Апелляционным судом «ненадежными» – критерий для отмены приговора (17). Ни одна система не совершенна. Тем не менее, выверяя бремя и стандарты доказывания, чтобы подчеркнуть и свести к минимуму риск вынесения обвинительного приговора невиновному, мы можем, по крайней мере, сильнее мотивировать людей быть законопослушными.

Вот почему, в общих чертах, у нас есть бремя и стандарт доказывания. Причем многое из сказанного мной может показаться инстинктивно понятным; мы все это и так знаем, даже если никогда специально не проговаривали. И мы, конечно, ожидаем, что эти принципы будут применяться, если нас ошибочно обвинят в совершении преступления. Мы бы хотели, чтобы обвинение было обязано доказывать нашу вину по максимально возможному стандарту.

Но именно тогда, когда мы отходим от вопроса «почему» и переходим к вопросу о том, как этот принцип действует на практике, начинаются проблемы. В частности, постоянно возникает путаница по поводу значения понятий «невиновен» и «виновен», а также презумпции невиновности.

Значение понятия «невиновен»

Проблема с вердиктом «невиновен» заключается в том, что он буквально это и означает. Не. Виновен. Эти два слова охватывают широкий спектр возможных вариантов: от полной уверенности присяжных в невиновности до их уверенности в виновности на 99 процентов. Поскольку мы не требуем от присяжных объяснять свой вердикт, после каждого оправдательного приговора в Суде Короны остается неприятный пробел, так как участникам процесса остается только догадываться, какие доказательства присяжные приняли, а какие нет и какие выводы были сделаны в результате.

Поэтому после вынесения оправдательного приговора заинтересованные стороны выстраиваются в очередь, чтобы предложить свои собственные догадки. Чаще всего подсудимый заявляет, что оправдательный приговор доказал отсутствие его вины. Это, как следует из вышесказанного, просто неправда. Его вина не была доказана. Юридическая презумпция невиновности остается в силе, то есть человек сохраняет иммунитет от принудительного уголовного наказания. Однако ни то ни другое не равнозначно утверждению о том, что отсутствие вины было доказано. Разумеется, значительное число оправданных подсудимых действительно будут по факту ни в чем не виновными, однако этого бинарного, непостижимого вердикта присяжных самого по себе недостаточно, чтобы обелить имя подсудимого. Понимаю, что звучит так, словно его оправдали, но «осадок остался», однако это различие играет чрезвычайно важную роль, потому что оно подпитывает другие мифы о значении оправдательного приговора.

Хорошим тому примером является шумиха в СМИ вокруг футболиста Чеда Эванса, который признали виновным в изнасиловании, после чего его приговор отменили по апелляции, а в ходе повторного судебного разбирательства он был оправдан. В подготовленном заявлении, зачитанном у здания суда Кардиффа после вынесения оправдательного приговора мистеру Эвансу, говорилось: «Факт моей невиновности теперь установлен» (18). Особой и неприятной особенностью этого дела были оскорбления в адрес истца со стороны сторонников мистера Эванса, включая его товарищей по команде, которые начались еще в 2011 году, когда Эвансу было предъявлено первое обвинение (19). Имя девушки разлетелось по интернету в нарушение законодательного запрета на публикацию личных данных истцов, выдвигающих обвинения сексуального характера, и она и ее семья подверглись ужасным оскорблениям и угрозам, из-за чего ей пришлось пять раз менять имя и место жительства (20). После вынесения оправдательного приговора в 2016 году призывы к мести зазвучали в социальных сетях. Заявительницу стали называть «лгуньей» (21). Разумеется, это было совершенно не так. Ее ложь, как и любого истца в судебном процессе, в котором был вынесен оправдательный приговор, была доказана не больше, чем непогрешимость подсудимого. Вынесенный вердикт попросту не позволяет сделать подобный вывод. В данном судебном процессе решался вопрос о том, дала ли заявительница – которая была настолько пьяна, что даже не помнила, как занималась сексом с Эвансом и его товарищем по команде, Клейтоном Дональдсоном, причем этот факт выяснился только в ходе полицейского расследования после того, как девушка написала заявление о потере сумочки во время ночной прогулки, – согласие и обоснованно ли Эванс полагал, что она это согласие давала. Оправдательный вердикт совершенно не исключал уверенности присяжных в том, что в силу своего нетрезвого состояния истец попросту не могла дать согласие – просто они оказались не до конца уверены в том, что Эванс также это понимал. Подобный сценарий не предполагал никакой лжи со стороны истца, однако, заявив о своей «доказанной» невиновности, Чед Эванс, будь то намеренно или нет, дал понять, будто ему удалось доказать, что девушка его оболгала.

РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ МИФА О ТОМ, ЧТО ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ ПРИГОВОР АВТОМАТИЧЕСКИ ПОДРАЗУМЕВАЕТ ЛОЖНОЕ ОБВИНЕНИЕ, ВЫЗЫВАЕТ БЕСПОКОЙСТВО.

Удивительный обмен мнениями произошел в октябре 2017 года между ведущим Radio 4 Today Джоном Хамфрисом и генеральным прокурором Элисон Сондерс, когда последняя сделала очевидное