Иллюзия закона. Истории про то, как незнание своих прав делает нас уязвимыми - Тайный адвокат

на справедливое судебное разбирательство – может исказиться в метели путаной и вводящей в заблуждение риторики, которая окутывает уголовное правосудие. Если вы читали книгу «Тайный адвокат. Ложные приговоры, неожиданные оправдания и другие игры в справедливость» и/или уверенно разбираетесь в теоретических основах уголовного судопроизводства, переходите сразу ко второй части.

Первая часть. Как устроена наша система уголовного правосудия

[У нас] коррумпированная правовая система и полиция, искалеченная политкорректностью, в щедром государстве всеобщего благосостояния, где права преступников ставятся выше прав жертв и общества в целом.

Ричард Литтлджон, Daily Mail, 24 мая 2016 года (2)

Более полное описание истории развития нашего уголовного права можно найти в других источниках, но для наших целей будет не лишним быстро пробежаться по некоторым основным моментам.

Уголовные суды Англии и Уэльса работают по состязательной системе, в которой две противоборствующие стороны – обвинение и защита – представляют и аргументируют свои доводы перед независимым судьей и/или присяжными, которые выносят вердикт о том, доказана ли версия обвинения на основании имеющихся доказательств[98].

В шестнадцатом веке в моде были судебные процессы без адвокатов, в которых обвинитель выступал в роли предполагаемой жертвы, а подсудимый самостоятельно представлял свои интересы. Суд должен был внимательно наблюдать за конфронтацией двух сторон в стиле Джереми Кайла[99], делая соответствующие выводы. Весь этот процесс подчинялся минимальному набору правил.

В восемнадцатом веке, однако, начала развиваться новая модель, которая предполагала наличие адвокатов у обеих сторон. С 1985 года, когда была создана независимая Королевская прокурорская служба (КПС), уголовные дела (3) стали возбуждаться главным образом КПС на основании доказательств, собранных полицией, а в суде их представляли либо штатные юристы КПС, либо независимые барристеры (вроде меня). Важно отметить, что поскольку уголовные дела теперь возбуждаются государством от имени Короны, а не заявителя, предполагаемые жертвы по факту не являются официальной стороной судебного разбирательства. Они часто играют важнейшую роль в процессе, выступая в качестве свидетелей, и КПС должна обеспечить, чтобы их информировали и консультировали о ходе дела, однако само дело не является «их» делом: в суде друг другу противостоят государство и обвиняемый.

ОБВИНЯЕМЫХ ПРЕДСТАВЛЯЮТ В СУДЕ НЕЗАВИСИМЫЕ АДВОКАТЫ ЗАЩИТЫ – ЛИБО СОЛИСИТОР, ЛИБО ОДНОВРЕМЕННО СОЛИСИТОР И БАРРИСТЕР, В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ХАРАКТЕРА ДЕЛА.

Теоретически это гарантирует равенство сторон. У каждой стороны есть адвокат, который консультирует, готовит и представляет дело, допрашивает свидетелей в суде и рассматривает любые споры о применении закона. Поэтому дела должны решаться на основе доказательств, а не потому, что одна сторона имеет преимущество юридической помощи, а другая блуждает в потемках[100].

Характер судебного процесса, в ходе которого будет вынесен приговор по уголовному делу, зависит от типа предполагаемого преступления и суда, в котором оно рассматривается. Несмотря на неизгладимую культурную ассоциацию между судом и присяжными, из 1,37 миллиона уголовных дел, возбуждаемых ежегодно, лишь 1 процент рассматривается судом присяжных (4). Все уголовные дела начинаются в мировых судах, и около 95 процентов остаются там. Как правило, только самые серьезные дела – те, где при вынесении обвинительного приговора ожидается наказание в виде лишения свободы на срок более шести месяцев, – направляются в Суд Короны, где обвиняемых уже может ожидать суд присяжных (5).

В мировых судах заседает либо «коллегия» из трех судей-добровольцев, не имеющих юридической квалификации[101] (которым помогает квалифицированный «юридический советник»), либо один окружной судья, имеющий юридическую квалификацию.

Магистраты (или мировые судьи) отвечают за весь процесс: они принимают заявления от обвиняемых («виновен» или «не виновен»); выносят постановления, чтобы подготовить заявления о невиновности к суду; решают любые юридические вопросы, которые могут возникнуть (например, споры о том, является ли то или иное доказательство допустимым); заслушивают показания; выносят решения по делам и, если обвиняемый признает себя виновным, выносят приговор. Общая идея заключается в том, что для менее серьезных уголовных преступлений оправдан более быстрый, дешевый и упорядоченный процесс, чем в Суде Короны (согласны ли вы с этой предпосылкой – это, конечно, другой вопрос, но это так).

Из тех немногих дел, которые передаются в Суд Короны, большинство заканчиваются признанием обвиняемым своей вины (или иногда прекращением дела стороной обвинения), и остается лишь (относительно) небольшое количество дел, которое рассматривается судом присяжных. В отличие от мирового суда, в Суде Короны существует строгое разделение труда. Судья председательствует на процессе, решая все вопросы права (включая, если до этого дойдет, приговор), в то время как все вопросы факта, включая вердикт, находятся в руках присяжных. Коллегия присяжных состоит из двенадцати случайным образом отобранных представителей общественности из списка избирателей, которые обязаны под угрозой тюремного заключения явиться в местный Суд Короны и выполнить свой общественный долг.

Хотя в своей первой версии (от тринадцатого века) коллегия присяжных состояла из местных жителей, непосредственно знакомых с рассматриваемым делом, которым предлагалось провести собственное независимое расследование в рамках судебного процесса, в наше время акцент делается на независимости. Присяжные не должны знать лично никого из участников процесса.

В АМЕРИКАНСКОЙ СИСТЕМЕ ПРИСЯЖНЫЕ МОГУТ БЫТЬ ОПРОШЕНЫ НА ПРЕДМЕТ ИХ УБЕЖДЕНИЙ, И СТОРОНЫ БОРЮТСЯ ЗА НАИБОЛЕЕ БЛАГОПРИЯТНЫЙ СОСТАВ ПРИСЯЖНЫХ, НО В НАШИХ СУДАХ ТАКОГО НЕ ПРОИСХОДИТ.

Вы получаете тех, кого вам дают, а тем, кого вам дают, судья объясняет, что они не должны проводить никаких собственных исследований или обсуждать дело с кем-либо еще. Вердикт должен быть мнением двенадцати человек, которые выслушали одни и те же доказательства, а не основанным частично на слухах, которые кто-то прочитал в Твиттере.

Само судебное разбирательство, будь то в мировом суде или Суде Короны, проходит в одном и том же формате. Обвинение открывает дело (сообщает суду, в чем заключается обвинение), а затем называет имеющиеся у него доказательства. Обычно это устные показания свидетелей (заметьте, из свидетельской ложи – в Англии и Уэльсе никто не дает показания у трибуны), но также могут быть представлены документы и другие «вещественные доказательства» – например, окровавленный нож или украденное имущество. Свидетель рассказывает суду, что ему известно, а затем подвергается перекрестному допросу адвокатом защиты (обычно это солиситор в мировых судах, и барристер в Суде Короны) (6). Когда обвинение заканчивает излагать свою позицию, обычно наступает очередь стороны защиты, и обвиняемый (если захочет) может дать показания и вызвать своих свидетелей, которые будут надлежащим образом подвергнуты перекрестному допросу прокурором. Все доказательства должны соответствовать строгим и сложным правилам, которые призваны гарантировать, что они действительно относятся к делу, имеют доказательную силу, были получены законным путем и не несут в себе