Гражданская война в США. 1861-1865 - Кирилл Маль

Тем не менее командовавший фланговой группой 23-летний полковник Майлз счел, что штыковая атака более значительными силами в том же направлении все же может иметь успех. Он обратился к командиру своей бригады с просьбой позволить еще раз предпринять такую атаку. Колдвелл, однако, был достаточно благоразумен и отклонил просьбу юного полковника.

Тогда Майлз решил обратиться к генералу Оливеру Ховарду, командиру очередной дивизии из корпуса Коуча, которая как раз выдвигалась из Фредериксберга на рубеж атаки. Правда, прежде, чем полковник успел исполнить свое намерение, шальная пуля прострелила ему шею. Зажимая рукой кровоточащую рану и с трудом держась в седле, Майлз подъехал к Ховарду и изложил свою просьбу. Не успел Ховард [286] ему ответить, как от генерала Коуча прискакал адъютант, который также привез приказ произвести штыковую атаку на левый фланг бригады Кобба. Ховард уже собирался выполнить это распоряжение, когда к нему прибыл еще один ординарец, на этот раз от Хенкока с просьбой скорее вести свою дивизию в наступление и спасти от совершенного уничтожения остатки его бригад. Ховард видел перед собой усеянное телами поле и тщетно пытавшиеся закрепиться на нем поредевшие части. Он недолго колебался в выборе.

Отказавшись от штыковой атаки, которую требовали от него Коуч и Майлз, Ховард двинул свою дивизию вперед по следам двух предыдущих атак. Правда, когда он прибыл на место действия, оказалось, что поддерживать и даже спасать от разгрома уже некого. Дивизия Хенкока была практически уничтожена или рассеяна огнем артиллерии и пехоты южан. В тот день она потеряла 2100 человек, что составило 42 % от ее состава. Большинство из солдат лежало теперь на подступах к каменной стене, представляя собой дополнительное затруднение для свежей наступающей дивизии. Участвовавшие в этой атаке солдаты Ховарда вспоминали впоследствии, что они то и дело подскальзывались на мокрой от крови траве или спотыкались о чье-нибудь бездыханное тело.

Впрочем, таких тел там вскоре стало еще больше. Увидев перед собой новую неприятельскую часть, южане перенесли огонь на нее и заставили северян в беспорядке ретироваться. Ховард, быстро убедившийся в безнадежности всяких попыток прорвать оборону повстанцев, и не пытался удержать своих людей на залитом кровью поле. Поэтому потери его дивизии были относительно невелики, разумеется, по сравнению с другими частями Самнера, и составили «всего» 700 человек.

На этом резервы 2-го корпуса были исчерпаны, и Самнеру пришлось вводить в дело свежие части 9-го корпуса. Первой из них была дивизия Стёрджиса. По приказу командира правой гранд-дивизии, она попыталась обойти каменную стену справа, но и это не помогло ей овладеть занятой Коббом позицией. Огонь конфедератов был неумолим, и четвертая по счету атака федералов закончилась столь же плачевно, сколь и предыдущие три. [287]

Однако упорство, с которым северяне посылали на смерть одну дивизию за другой, стало внушать вождям Северовирджинской армии некоторые опасения. Первым встревожился Лонгстрит, направивший Коббу приказ отступить в том случае, если его левый фланг окажется под угрозой. В ответ Кобб подобно Пэлхему заявил, что может удерживать свои позиции до бесконечности и никуда с них не уйдет. Это несколько успокоило Лонгстрита, но тут озабоченность проявил Ли.

«Генерал, — сказал он Лонгстриту, — они концентрируют большие силы и, боюсь, прорвут вашу линию». «Генерал, — ответил ему командир 1-го корпуса, — если вы соберете на этом поле всех федеральных солдат, которые находятся сейчас по ту сторону Потомака, и направите их на мою линию, обеспечив меня при этом достаточным количеством боеприпасов, я перебью их всех прежде, чем они смогут до меня добраться. Взгляните лучше на ваш правый фланг. Там вам, возможно, и угрожает опасность. Но здесь все в порядке». Ли был совершенно успокоен уверенным тоном своего генерала, а Лонгстрит, чтобы развеять его последние сомнения, приказал бригаде Кершоу и двум полкам из бригады Рензо ма присоединиться к людям Кобба, увеличив количество защитников каменной стены почти в три раза. Места для всех там, однако, не хватило, и конфедератам пришлось расположиться на Телеграфной дороге в четыре шеренги.

К тому моменту, когда люди Кершоу и Рензома прибыли на передовую позицию Кобба, тот уже был ранен и покидал поле боя. Неприятельская пуля попала ему в ногу, но рана не выглядела опасной. «Я всего лишь ранен, — сказал Кобб на прощание любившим его солдатам. — Удерживайте свою позицию, как и подобает храбрецам». Увы, это были последние слова, с которыми отважный командир обратился к своим не менее отважным солдатам. Ранение оказалось смертельным, и через несколько минут Кобб скончался от потери крови. Его место во главе защитников каменной стены занял генерал Кершоу, который с успехом справился со своими новыми обязанностями. Впрочем, позиция конфедератов была так сильна, а действия федералов так предсказуемы, что с ними справился бы и младенец. [288]

В стане северян тем временем царило замешательство. Вся армия, вернее, та ее часть, которая не участвовала в битве, видела, чем заканчивались лобовые атаки на высоты и в каком состоянии возвращались с поля боя федеральные полки. Количество раненых превзошло все ожидания. Их выносили десятками и сотнями, и те, кто был в сознании, громогласно выражали свое удовольствие в связи с избавлением от смерти. «Никогда не забыть мне радости раненых, когда их приносили назад в наше расположение, — вспоминал генерал Режи де Тробрианд. — Один из них громко кричал: «Вот теперь полный порядок! Я не подохну, как собака в канаве!»

В замешательстве пребывал и генерал Бернсайд. Полный провал всех попыток овладеть высотами Мари заставил даже его усомниться в успехе дела и на время отказаться от безрассудных атак на каменную стану. Взоры командующего северян обратились к левому флангу его армии, но к тому моменту там тоже все было окончено. Мид отвел остатки своей потрепанной дивизии, и, похоже, никто не собирался снова попытать счастья против позиций Джексона. И тогда Бернсайд принял решение возобновить наступление на обоих флангах. Сначала он направил Франклину приказ нанести еще один удар по правому крылу конфедератов, но, как уже было сказано, этот приказ был Франклином полностью проигнорирован.

К сожалению, командиры северян, войска которых были собраны у Фредериксберга, не могли поступить так же. Находясь непосредственно под контролем Бернсайда, они были вынуждены безоговорочно подчиняться его распоряжениям. А тот уже выбрал для своей очередной гекатомбы новую жертву — часть центральной гранд-дивизии, которой командовал герой Энтитемского сражения генерал Джозеф Хукер. Правда, после разгрома своего корпуса у Данкерн Черч Драчливый Джо уже не хотел бросаться в пасть дьяволу, очертя голову, и, прежде чем выполнить приказ Бернсайда, решил лично изучить поле, по которому должна была проходить его атака.

То, что открылось взгляду Хукера, могло удивить даже самого опытного ветерана. Хукер не мог поверить своим глазам. Позже, уже после войны, Драчливый Джо признавался: «Я никогда не мог думать об этом поле без содрогания». [289]

Зрелище, которое он увидел, и впрямь не могло не вызывать дрожи. Подступы к каменной стене были усеяны трупами не менее густо, чем кукурузное поле близ Энтитем-Крик, с той лишь разницей, что все эти трупы были одеты исключительно в синие мундиры. Их было так много, что даже английский офицер, присутствовавший в армии Северной Вирджинии в качестве наблюдателя, не мог скрыть своего изумления. Ему приходилось бывать при Сольферино и на многих других полях сражений, но, по его словам, «груды мертвецов в Фредериксбергской долине превосходили по масштабам все, что пришлось увидать».