Гражданская война в США. 1861-1865 - Кирилл Маль

К тому времени, когда в районе 10 часов дивизии Мида, Даблдея и Гиббона двинулись в наступление, правый фанг конфедератов уже приготовился к бою, и сам Джексон Каменная Стена выехал на позиции, чтобы насладиться триумфом своих войск. «В то утро он появился в новой яркой униформе вместо своей обычной измятой одежды, — вспоминал полковник кавалерии конфедератов Фитцхью Ли. — Это была одна из самых замечательных метаморфоз, но его людям она не понравилась. Они испугались, как сказал один из них, что Старый Джек побоится испачкать свое платье и не возьмется за дело как следует». Однако причин бояться у солдат Джексона не было. Каменная Стена был как всегда спокоен в ожидании наступления неприятеля и уверен, что атака северян будет отбита. Когда же один из его адъютантов с тревогой спросил, каковы силы противника, двигавшиеся на них, Джексон невозмутимо ответил: «Майор, иногда мои люди не могут взять позицию штурмом, но они всегда могут ее удержать. Я рад, что янки идут сюда».

Однако, пока густой туман мешал южанам рассмотреть идущих к ним янки, и они были вынуждены придержать огонь. Северянам этот туман был в общем-то на руку, хотя и они испытывали из-за него некоторое неудобство. Бригада Синклера, шедшая в первой линии дивизии Мида, сразу взяла такой быстрый темп, что остальным частям пришлось нестись вслед за ней едва ли не рысью. В результате боевые поряди дивизии несколько смешались, и, чтобы выровнять пришедшие в замешательство шеренги, Миду пришлось приостановить наступление.

Конфедераты, догадавшиеся по звукам шагов, бряцанию оружия и неясным расплывчатым силуэтам, что атака началась, решили использовать эту короткую остановку. Майор Джон Пэлхем, молодой артиллерист из кавалерийского корпуса Стюарта, обратился к своему командиру с просьбой разрешить ему с двумя орудиями занять передовую фланговую позицию и оттуда потревожить огнем неприятельскую [272] пехоту. Стюарт дал свое согласие, поставив условием, что Пэлхем отступит по его первому приказанию.

Мид тем временем продолжил движение вперед, и в районе 11 часов утра три его бригады пересекли рубеж старой Ричмондской дороги. Вдруг, словно по мановению волшебной палочки, утренний туман рассеялся, и взору расположившихся на высотах южан открылось все поле и на нем — развернувшаяся для атаки армия неприятеля.

«Федеральные флаги весело трепетали на ветру, начищенное оружие ярко сияло в солнечных лучах, а красивая униформа бравых войск придавала всей сцене скорее вид некоего праздничного действа, нежели армии, готовившейся начать яростную битву, — вспоминал генерал Лонгстрит. — С вершины холма Ли (центре линии) я мог видеть почти всех солдат, которые были у Франклина, и тот впечатляющий порядок, в котором они построились. А на дальнем расстоянии виднелись оборванные пехотинцы Джексона и потрепанные кавалеристы Стюарта в своих перепачканных землей шляпах и желтых ореховых мундирах, представляя собой поразительный контраст с хорошо экипированными федеральными войсками».

Как только невидимая рука сорвала с этой потрясающей картины белую туманную кисею, два орудия Пэлхема открыли огонь, и великолепие боевых порядков северян было мгновенно нарушено. Стрельба конфедератов оказалась столь неожиданной и столь точной, что передние шеренги федералов рухнули в грязь, несколько испортив парадный вид своей униформы. Это, впрочем, мало им помогло. Гранаты южан лопались прямо в гуще залегших на земле людей, посылая высоко в воздух части человеческих тел, детали амуниции и предметы обмундирования. Один из этих разрывов подбросил на 20 футов чей-то армейский ранец, который раскрылся в воздухе так, что на землю посыпались нехитрые солдатские пожитки. Среди прочего там была и колода игральных карт. «Ого! — воскликнул увидевший это ветеран из дивизии Мид а. — Ну-ка сдай и мне карту получше».

Но увы, тот, кто сдавал этим утром карты, явно не благоволил делу Севера, и вся Потомакская армия села играть без единого козыря на руках. Атака Мида стала захлебываться, [273]еще не успев начаться, и виной тому были всего два орудия конфедератов. Чтобы заставить их замолчать, федералы развернули несколько своих батарей и открыли по позициям Пэлхема ураганный огонь, но бесстрашный майор ничуть не был смущен обрушившимся на него смертоносным градом. Даже после того, как одно из его орудий было подбито, он отказался покинуть фланговую позицию и продолжал обстреливать пехоту противника из единственной остающейся у него пушки.

Трижды Стюарт посылал Пэлхему приказ вернуться, и трижды тот отвечал одной и той же фразой: «Скажите генералу, что я могу удержать свою позицию». Наконец после часа стрельбы, когда боеприпасы закончились, Пэлхем приказал взять свою уцелевшую пушку на передок и спокойно присоединился к кавалерии Стюарта. В тот день он заслужил восхищение всей армии и лично генерала Ли, наблюдавшего за его работой из ставки Джексона. «Как славно видеть такое мужество в таком молодом человеке», — сказал он о Пэлхеме.

Действия артиллерии Пэлхема были не просто дерзкой выходкой безрассудного юнца. Огнем со своей удачной фланговой позиции он задержал атаку дивизии Мида почти на час, а дивизию Даблдея и вовсе выключил из предстоящего дела. Рейнольде, решивший, что после артобстрела слева южане обрушатся на его фланг и тыл, приказал ей остановиться и повернуть на юг.

Мид, таким образом, возобновил свое наступление без поддержки слева. Однако продвинуться далеко вперед ему снова не дали. Когда до передовых линий конфедератов оставалось не более 800 ярдов, батареи Джексона под командованием начальника его артиллерии Линдсни Уокера открыли огонь, и по сравнению с этой адской канонадой стрельба двух орудий Пэлхема показалась просто праздничным фейерверком.

«Мятежники палили по нам шрапнелью, картечью, гранатами, деталями железнодорожного полотна и кусками железного плуга», — вспоминал капитан 149-го Пенсильванского полка. Пехоте северян снова пришлось залечь, а их артиллерии выдвинуться вперед и вступить с противником в [274] ожесточенную дуэль. Однако заставить орудия повстанцев замолчать было не так-то просто, и в течение почти двух часов батареи северян и южан от души угощали друг друга ядрами и гранатами без малейшего намека на перевес какой-либо из сторон. Наконец в районе 1.30 Мид, дивизия которого все это время пролежала на брюхе под неприятельским огнем, решил, что, если он не возобновит атаку, то все его солдаты будут перебиты без всякой пользы для дела.

Как раз в этот момент один федеральный снаряд угодил в зарядный ящик на батарее Уокера, и мощный взрыв вывел артиллерию конфедератов из строя. Воспользовавшись этим, Мид приказал своим людям подняться и ускоренным шагом двинуться вперед. Когда они пересекали полотно железной дороги, южане снова ударили картечью, но охваченная азартом дивизия только смыкала ряды и уверенно продолжала наступление. Вскоре она вступила под сень леса и неожиданно и для противника, и для себя вышла прямо к незаштопанной прорехе между флангами Арчера и Лейна. Воспользовавшись оплошностью конфедератов, пенсильванцы Мида тотчас устремились прямо в эту прореху и двумя одновременными атаками по расходящимся направлениям буквально разорвали дивизию Хилла, точно старую тряпку.

Левофланговая 3-я бригада федерального генерала С. Фегера Джексона развернулась против незащищенного левого крыла Арчера и рассеяла его убийственным огнем. Правофланговые же полки бригады южан попытались отразить нападение, но не смогли выдержать поединка с превосходящими силами федералов и отступили к Гамельтон-Кроссинг.