Целительница. Первое испытание - Наталья Бульба

– Воронцовы знают? – предпочла я спросить, а не терзаться сомнениями.

– Да, – разливая чай по чашкам, ответил Андрей. – Ни твою бабушку, ни твоего дядю это не смущает. И давай уже отмирай и садись за стол.

Похоже, среди моих родичей были болванчики, потому что я вновь кивнула. Потом подумала, что не зря относилась к Киру как к брату. Затем мысли перескочили на кафе, в которое мы так и не попали…

– А по поводу Кирилла и Петра, – продолжил Андрей, – одно другому не мешает. И не стали бы они с тобой возиться лишь по указке старшего родича. Не так воспитаны.

Нет, болванчики в предках у меня точно значились. Кивать у меня получалось уже автоматически. И ведь понимала, что особого смысла в этом не было, но…

– Саш… – Андрей закончил с сервировкой и развернулся ко мне.

– Я соскучилась по папе, – жалобно вздохнула я, чувствуя, как подступают слезы. – Я так хочу его увидеть!

Андрей лишь грустно улыбнулся.

Чем меньше оставалось времени до встречи, тем мне становилось тревожнее.

* * *

По-хорошему стоило остаться с Сашкой, но поздний звонок князя Трубецкого – событие не из тех, которые стоило игнорировать. Как и молчание в ответ на вопрос: «Что случилось?» Когда не можешь говорить и по защищенному магемами магофону, дело весьма серьезное.

Марат, личный помощник Трубецкого, ждал у кабинета. Когда Андрей бросил пальто на стул, он без предварительного стука открыл дверь и вошел следом, плотно прикрыв за собой створку.

Освещение было неярким. Шторы задернуты, добавляя отнюдь не уюта, а напряжения.

Да и защита…

От выставленной защиты весьма ощутимо пощипывало кожу.

Князь сидел в кресле за рабочим столом, но, судя по полупустой бутылке коньяка и бокалу, сохранившему на стенках следы спиртного, настрой у него был совсем не на работу.

– Ваше превосходительство, – отступив в сторону, чтобы осталось место и для Марата, замер Андрей.

То, что все хреново, было понятно с первого взгляда на антураж. А вот насколько…

– Подойди! – продолжая изучать бутылку, рыкнул Трубецкой.

Подумав о том, что жизнь была прекрасна до этого мгновения, Андрей сделал несколько шагов. Вновь замер, оценивая сложившуюся диспозицию.

Подходить ближе не стоило – обоим требовалось место для маневра, но и наглеть опасно. Человек на нерве. От любой мелочи могло сорвать резьбу.

Но эти мысли шли фоном. Главная же, бившаяся в черепушку, повторяла уже не раз возникавший вопрос.

– Гадаешь, что случилось? – словно и не замечая оставшегося у двери Марата, хмуро посмотрел на него Трубецкой.

– Ваше превосходительство? – не шелохнулся Андрей.

– Паяц! – скривился Трубецкой, лишь теперь бросив короткий взгляд на помощника. – В общем, так, господа, – неожиданно легко поднялся он с кресла. Выйдя из-за стола, встал напротив Андрея. – Все это, конечно, вписывается в канву расследования, но… – Трубецкой качнул головой, словно давая понять, что ему все это совершенно не нравится. – Четыре часа назад в собственном кабинете был обнаружен мертвым князь Ушаков. Первоначальная версия – самоубийство. Выстрел в висок. Из наградного пистолета. Из предсмертных записей лишь прошение на имя его императорского величества передать титул младшему сыну.

– Неожиданно… – слегка обмяк Андрей, уже иначе воспринимая и полупустую бутылку, и бокал, и нервозность Трубецкого.

Чем дальше, тем больше находилось свидетельств, подтверждающих предположение Стрельникова о том, что род Ушаковых имел отношение к теракту в университете. И хотя все они были косвенными, рано или поздно количество обязано было перейти в качество. И, судя по тенденции, именно это и должно было вот-вот случиться.

Случилось…

Стоило признать, такого поворота событий Андрей не ожидал.

Возмущение. Заявления. Попытки подкупить или надавить. Но на доказательство вины самоубийство князя не тянуло. Если только на признание, что не видел иного выхода из ситуации. А это придавало истории уже иной окрас, наводя на мысль, что все не так однозначно, как казалось.

– И что молчишь? – Трубецкой чуть склонил голову к плечу, рассматривая его, как неведомую зверушку.

Ехидство внутреннего голоса слегка напрягало, но в отличие от выстрела в висок это было не смертельно.

– Думаю, – буркнул он, продолжая оценивать ситуацию.

С одной стороны…

С другой…

Тщательно просчитанная подстава? Ловушка, в которую они попались, как несмышленыши? Или все-таки реальное участие, а то и контроль засветившихся по полной идиотов из «Валите в свою провинцию»?

Варианты были, четкого ответа – нет.

– Следы ментального воздействия?

Трубецкой скривился. Вернувшись за стол, сел.

– Ваше…

– Эксперт не смог ответить на этот вопрос, – исподлобья посмотрел на него Трубецкой. – Но никаких признаков присутствия посторонних в помещении нет.

– Я могу…

– Не можешь! – резко перебил его князь. – И своему Стрельникову скажи, чтобы не лез куда не надо. Занимаетесь охраной, вот и…

Еще и взглядом добил. Мол, только попробуйте ослушаться.

Пауза затягивалась.

Впрочем…

– Я могу быть свободен? – прекрасно понимая, что именно стоит за этой тишиной, спокойно поинтересовался Андрей.

В чем-то князь оказался прав – эти игры уже не их уровня, но говорить об этом здесь и сейчас Андрей точно не собирался.

Но это был второй момент. Первый…

Были в истории их взаимодействия и худшие времена. Но и тогда князь Трубецкой не терял присутствия духа, отрабатывая четко и жестко.

То, что видел перед собой Андрей, напоминало истерику. Не сказать, что явную – все-таки князь не перебарщивал, но тем не менее истерику.

– Можешь, – уже без излишней экспрессии буркнул Трубецкой. – Ты, – посмотрел он на Марата, – тоже.

За дверь они вышли в том же порядке, что и входили. Сначала Андрей, затем помощник князя, аккуратно прикрывший за собой дверь.

– Час как вернулся от императора.

Андрей кивнул – услышал, но ничего не сказал. Взял со стула пальто, надел.

Выходить из тепла на улицу не хотелось, но когда жизнь учитывала их желания?

– Пропустим по глоточку? – неожиданно предложил Марат.

Андрей оглянулся.

С помощником Трубецкого они общались… сохраняя соответствующую дистанцию.

– Не хочу, – поморщился Андрей, – но не откажусь. После такого… – надеясь, что правильно понял, кивнул он на дверь кабинета.