Целительница. Первое испытание - Наталья Бульба

Не ошибся. Марат, поддерживая игру, понимающе хмыкнул. Открыв шкаф, достал шарф, пальто, из внутреннего кармана которого торчало несколько свернутых в трубочку листов бумаги.

– Ты на машине? – не пропустил Марат его взгляда.

– Оставлю у бара, – взялся Андрей за ручку двери. – Парни потом заберут.

Комментировать последнюю реплику Марат не стал, уже в третий раз за последние пятнадцать минут выйдя вслед за ним и плотно закрыв дверь.

Первые три бара, попавшихся по дороге, они пропустили. Зарулили в четвертый, вывеску которого заметили едва ли не случайно.

То ли повезло, то ли просто сработало чутье, но внутри оказалось относительно спокойно. Народу хоть и достаточно, но до нужной кондиции, похоже, еще никто не дошел, так что со стороны выглядело довольно пристойно.

Обстановка была соответствующей. По центру островок барной стойки. По периметру полузакрытые зоны. Гардероб у самого входа.

Стены отделаны деревянными панелями. На полу плитка, но в том же стиле, похожа на паркет.

Свет приглушен. Музыка негромкая, легким фоном.

Свободных столиков осталось немного. Выбрали тот, что находился в дальнем углу. Не самое лучшее место, однако это если не сравнивать с другими. Раздеваться не стали, сбросив верхнюю одежду на стулья.

Выбор алкоголя был большим, но остановились на односолодовом виски, заказали мясную и сырную тарелки.

Для картины, которую гнали, лучше бы совсем без закуси, но…

Сашка его, конечно, покормила, но лишь тем, что нашлось в холодильнике. Для него, ведшего последние дни полуголодное существование, этого оказалось мало.

– Ну что, по первой? – когда композиция на столе приобрела законченный вид, поднял стакан Марат.

Предсказать их появление здесь было из области маловероятного, да и слежки, пока добирались, Андрей не заметил, но привычка доводить игру до логического конца взяла свое. Когда последовал примеру помощника Трубецкого, взгляд пылал предвкушением.

Выпили. Закусили. Помолчали, вроде как расслабляясь на фоне принятого.

Снова выпили. Снова закусили. Андрей «пожаловался» на тупость сотрудников. Марат – на самодурство Трубецкого.

Опять выпили. Опять закусили.

Обстановка в баре за это время перестала быть тихой – народ догонялся, явно ставя своей целью полное снятие стресса, однако до острой стадии процесс еще не дошел, что оставляло возможность слышать друг друга, несмотря на усилившийся гул.

Марат посчитал момент подходящим. Достав из пальто бумаги, передал Андрею. Тот развернул, пролистал.

Первым лежал протокол осмотра кабинета, где обнаружили тело князя Ушакова. Затем заключение эксперта-мага… Слабые следы ментального воздействия.

Убрав документы во внутренний карман пиджака, Андрей вопросительно посмотрел на Марата. То, что все не так просто, он уже понял, но вот насколько…

– По расследованию теракта прошла утечка, – оправдал его ожидания Марат. – Анализ информации показал, что сведения ушли из кабинета князя.

Андрей машинально потянулся к стакану, но движения не закончил. Выпить он еще успеет. И возможно, не один раз.

– Подслушивающий артефакт? – сделал он предположение.

Существовали, конечно, и другие варианты, но возможными они были не в контексте князя Трубецкого.

– Он, – кивнул Марат. – Обнаружили сегодня во время проверки, но пока решили не трогать. Посмотрим, где и что проявится.

Идея выглядела неплохо, но появление подобного артефакта в кабинете князя тревожило. Это говорило о серьезности противника, с которым имели дело.

* * *

Спала я беспокойно. Андрей так и не вернулся, но хотя бы отписался, сообщив, что заночует в другом месте.

Знала я это другое место. Но уже не ревновала. Это сначала слегка растерялась, узнав, что у крестного, оказывается, имеется и своя жизнь, теперь же только радовалась. Он был еще достаточно молод, чтобы создать семью. Ну а то, что Мария не могла иметь детей… Я была уверена, что они найдут решение этого вопроса. Если очень захотят, могут взять малыша из приюта. Или…

Работая в больнице, я видела женщин, которые рожали для других.

Тоже вариант, хоть и не самый, на мой взгляд, этичный.

Встала я рано. Позавтракала остатками ужина – холодильник был практически пуст, а идти в дом профессора не хотелось, собралась и поехала в академию.

На стоянке я оказалась за сорок минут до начала занятий. Как раз чтобы тихонько просочиться к нужной аудитории. Вчерашние события хоть и прошли мимо студентов – все случилось, когда пара уже началась, но я решила перестраховаться.

Зря надеялась. Не успела выйти из машины, как едва не уткнулась носом в грудь преградившего мне путь Кирилла.

Дернулась от неожиданности, но была вынуждена сдаться, когда Кир прижал меня к себе. И крепко так, не рыпнуться. Хорошо еще и куртка, и пиджак были расстегнуты, так что обошлось без впившихся замков и пуговиц. Да и его парфюм оказался пусть и незнакомым – раньше он им не пользовался, но приятным. Что-то холодное, морское.

– Я беспокоился, – когда вынужденно затихла, произнес он мне в макушку. – Почему не позвонила?

– А почему я должна была звонить? – слегка придушенно огрызнулась я.

Кир оказался сообразительным. Отстранившись, посмотрел на меня сверху вниз:

– Потому что я старше.

Стоило признать, аргумент звучал серьезно. До такой степени, что я и не хотела, но улыбнулась.

Его ответная улыбка была теплой. И – родной. И от этого внутри были не столь однозначные чувства, как хотелось бы. Да, он действительно родственник, но…

Напавшая на меня Ирина Салтыкова тоже не значилась в списках чужих. Как и дед Воронцов, собиравшийся воспользоваться мною, чтобы решить свои проблемы с родом Бабичевых.

Ни обольщаться, ни расслабляться раньше времени я не собиралась. Вот вернется отец, пусть он и закрывает все эти вопросы. А я просто побуду послушной дочерью, сделаю, как он скажет.

– Кир, – воспользовалась я моментом, – это нам известно, что я – твоя кузина, а вот остальным…

Он отпустил меня сразу, но с таким выражением лица, что на миг почувствовала себя извергом.

Продолжалось это недолго. И опять же благодаря Киру.

– Про кузину рассказал крестный?

Вздохнув – осадок в душе после того разговора остался не самый приятный, подтвердила:

– Он. Хоть и под пытками.

Кир усмехнулся – явно знал, что такое эта самая женская настойчивость, но его взгляд тут же стал растерянным.

– Саша, ты только не подумай…

– Я не думаю, – молниеносно заверила я, предположив, в чем именно он хотел меня убедить.