Почтовые открытки - Энни Пру

представил себе семью счастливых детей, тепло постели, голос в темноте вместо яростных звезд и безмолвной записной книжки индейца.

Конечность плавала в гнойной жидкости, и, глядя на оголенную локтевую кость, он понял, что уже поздно трепыхаться, поздно покупать ферму, не говоря уж обо всем остальном, но знал он и то, что нужно что-то сделать, иначе следует просто сжечь деньги в печке. Может, так для него и лучше. Может, Вернита оказала ему услугу. Зачем он так долго здесь торчал?

Прощай, саманная хижина, прощайте, морозные ночи. Прощайте часы, глупо проведенные над цинковой стойкой бара Криддла в ожидании, когда Бен будет готов к тому, чтобы он уволок его домой.

34

Перекати-поле

И вот он в Северной Дакоте. Ему пятьдесят один год. Ферма – изогнутый участок земли; обшитый досками дом, открытый всем ветрам; истощенное поле среди ранчо и ферм, где выращивают сахарную свеклу. На кой черт он покупает это, удивлялся он сам себе уже в тот момент, когда совал чек мужчине с лицом стервятника, в овчинной куртке. Заключенный в его голове, как радужный жук в спичечном коробке, жил образ пологого поля, увенчанного вдоль края живописными кленами, а не этот тощий клочок земли. Он даже не знал, что с ним делать.

Полчаса спустя он увидел того самого мужчину с лицом стервятника на улице, тот сидел, навалившись на руль своего грузовичка, словно решил отдохнуть немного, перед тем как двинуться в путь.

Он не мог называть то, что купил, фермой, поэтому именовал «местом». Оно и было местом. Он не знал, что хочет делать – выращивать сахарную свеклу, соевые бобы, пшеницу? Окружной агент упомянул новые сорта – «дурум», «карлтон» и «стюарт»: зерно хорошего качества и устойчивость против стеблевой ржавчины. Машинное оборудование было дорогим. Он мог разводить скот или выращивать свиней. На скотоводстве можно заработать, но для этого нужно родиться скотоводом. Он был знаком только с молочным производством, его заботами были выпас, сено, лесной участок, отчасти полеводство. А «место» для всего этого не годилось. В фермерском деле теперь все изменилось. Пока размышлял, он купил пятьдесят барред-роков[86]. Можно заняться птицеводством. Или выращивать фасоль и горох.

Место было неудобным для сна: металлическая кровать с облезшей краской, простыни, сползающие на пол. Неуютный дом. На линолеуме вечно скрипел мелкий песок; почва, занесенная сюда ветром со всех концов света; коричневые клубки, прилетевшие откуда-то из центральноазиатских степей, оканчивали свой путь у него на подоконниках. Тарелка, которую он ставил на стол, тоже издавала скрежещущий звук. Он начал постоянно кашлять – пыль раздражала горло.

Какими-то задворками сознания он верил и не верил в то, что работа на ферме поможет ему встать на ноги. Его тревога скорее отодвигалась, чем успокаивалась. Однажды ночью он проснулся, увидев во сне Бена, но Бена более молодого, он таял у него в руках, округляясь, превращаясь в женщину с дырявым швом на интимном месте, с лицом шлюхи из бара Криддла, с мутными глазами и зубами, как у койота. Отшатнувшись, он ощутил горячие пузыри величиной с блин на шее, ягодицах и предплечьях. В зеркале его мягкие черные волосы, уже прошитые сединой, все дальше отступали со лба. В нем еще клокотал гнев, горячий, как молодая кровь. И он ненавидел его в себе.

Ближайшая ферма, свиноферма Шиерса, находилась в трех милях к западу – кучка строений, беспорядочно соединенных в нечто общее. Со стариком Шиерсом, в бейсболке с сеточкой сзади, которая подходила по цвету к его седым волосам, и с усами, обрамлявшими сочные губы, он познакомился на продуктовом складе. Кто-то указал ему на двух пшеничноголовых старших сыновей старика, Орсона и Пиго, фермеров, чьи земли примыкали к отцовским с запада. Их работник Ойвинд Руша с целым выводком сыновей сновали туда-сюда из своего дома на колесах, установленного у дороги.

Старик Шиерс был полнолицым, жующим табак яростным прогрессистом в области фермерской механизации. Он подвиг Орсона и Пиго в складчину купить новейший самоходный комбайн с кондиционером.

– Берите с восемнадцатифутовым режущим лезвием. Берите с защитными стеклами и кондиционером. Скажите, что вам нужна модель со смазывающимися подшипниками, новым V-образным ремнем и ременной передачей. Берите самый большой и сильный, какой только существует. Только так все будет работать – с помощью мощного и верткого оборудования. Нет его у тебя – нет и шанса преуспеть.

К нему они присовокупили еще и прицеп – подборщик валков. Когда все это доставили, старик первым опробовал новый комбайн, нахваливая плавность работы рычага переключения передач и акселератора.

– Этот сукин сын может убирать все, что ты вырастишь – пшеницу, овес, ячмень, лен, бобы, рис, клевер, люцерну, сою, сено, люпин, подсолнухи, сорго и сорняки, а эти двое могут выращивать все, что он может убирать.

– Да, особенно сорняки, – вставил Орсон, домашний шутник. Он нравился Лоялу. Напоминал ему Даба. Как-нибудь на днях он напишет домой, сообщит, что у него теперь есть ферма.

Женщина из аптеки, где Лоял покупал свое лекарство от кашля, рассказала ему о еще одном сыне Шиерса, младшем, который вернулся с вьетнамской войны таким мизантропом, что поселился в сарае и ест с тарелки, сделанной из древесной коры, заостренной палочкой или старым штыком, на котором по-прежнему видны пятна крови.

Аптека представляла собой блестящее металлическое сооружение, горбившееся позади Кооперативного фермерского банка. Фигура у продавщицы была бесформенной, как размокший сахар. Два странных передних зуба, напоминавших острия вязальных спиц, втыкались в губу.

– Он не помогает им на ферме. Просто сидит, закрывшись в сарае. Шиерс решил выгнать его оттуда голодом. Поэтому они уже неделю не носят ему еды. Но миссис Шиерс не выдерживает и каждый вечер, когда идет кормить кур, подсовывает ему тарелку. Еще они регулярно кладут его в ветеранский госпиталь в Фаунтейне. Говорят, годы потребуются, чтобы мозги у него прочистились.

Каждый раз, проезжая мимо фермы Шиерсов, Лоял смотрел на сарай в надежде увидеть этого типа.

Он подумывал о том, чтобы выращивать сахарную свеклу. Окружной агент активно склонял его к этому. Сейчас как раз имелись семена высокопродуктивного гибридного сорта, стойкого против скручивания верхушек и ложной мучнистой росы[87]. Прослышав об этом, старик Шиерс не замедлил поделиться советом:

– Итак, у тебя есть выбор, какое оборудование для уборки свеклы использовать. Существует две возможности. Первая: уборочная машина с ботворезкой. Она идет по полю и срезает ботву, оставляя корнеплоды в земле. Дальше: у нее есть два диска, установленные под углом друг к другу, они вгрызаются в землю, выкапывают и выбрасывают на поверхность