Блейз Уиндхем - Бертрис Смолл

Громадное копье короля глубоко вонзалось внее, Блейз чувствовала, как приятная истома страсти начинает охватывать ее,затягивая в свой бурлящий водоворот. Она даже не слышала, как началапостанывать, не осознавала, что выкрикивает имя короля.

Внезапно она обнаружила, что лежит в егообъятиях, плача и не зная, сумеет ли когда-нибудь понять этот мир, где мораль иценности так отличны от ее собственных. Король приглаживал ее разметавшиесяволосы и тихо говорил ей в ухо:

— Все, дорогая, самое страшное позади. Тыбольше не будешь бояться меня?

— Но разве такое возможно? —спросила Блейз. — Как вы заставили меня испытать такие чувства? — Онаспрятала лицо на его широкой груди, не в силах взглянуть ему в глаза.

— Моя милая деревенская простушка, —мягко усмехнулся король, — женское тело подобно чуткому инструменту. Какимбы ни было ее лицо, уродливым или прекрасным, ее тело остается нежным ичувствительным. Я — умелый игрок на этом инструменте, возможно, самый искусныйв мире, хотя Франциск и клянется, что он перещеголяет в этом искусстве любого!Возможно, ему просто приходится распускать такие слухи — он ведь слишкомогромный, неуклюжий, безобразный мужлан в отличие от твоего короля. —Генрих усмехнулся, продолжая поглаживать Блейз по голове. — Но это лишьпрелюдия моей страсти к тебе, Блейз. Сегодня я приду к тебе, и оба мы откроемдля себя еще более сладкие удовольствия — это я тебе обещаю.

Еще более сладкие удовольствия? У Блейззакружилась голова. Неукротимая страсть к Генриху пугала ее, ибо она пожираласаму ее сущность. Чудесное влечение к Эдмунду оставляло у нее чувствоудовлетворения и силы. А с королем она была опустошена, ибо знала: он желаетзавладеть не только ее телом, но и душой. Но бежать от него нельзя, надотерпеть — ради ребенка.

— Ты уже успокоилась, чтобы встать, покая зашнурую тебе лиф, дорогая? — спросил король.

Блейз кивнула и застыла, чувствуя, как егопроворные пальцы затягивают шнуровку. Молча она подошла к маленькому зеркалу всеребряной оправе, стоящему на другом столе, и взглянула на себя. Нет, онаничуть не изменилась.

Блейз быстро поправила волосы, как следуетукрепила на них жемчужную ленту и мимоходом заметила, как Генрих возвращаетсвое уже обмякшее орудие под бархатные панталоны, — даже теперь оно имелоневероятные размеры.

Блейз могла только догадываться, каким оностановится в минуту страсти. «Сегодня, — с дрожью подумала она, — яузнаю разгадку этой тайны».

Генрих положил руки ей на плечи и повернуллицом к себе. «Какой он высокий», — подумала Блейз, рядом с ним онаказалась себе особенно хрупкой.

— Ты можешь улыбнуться мне, Блейз? —спросил он, и на мгновение она уловила насмешку в его голосе.

Он совсем одинок, с удивлением поняла Блейз.Окруженный многочисленной свитой, он одинок и печален! Несмотря на то, как он сней обошелся, это понимание вызвало у Блейз сочувствие к Генриху. На мгновениев его голосе прозвучало что-то мальчишеское. Блейз с трудом выдавила на лицеулыбку.

— Вам придется дать мне время, чтобы япривыкла к новым обстоятельствам, милорд, — мягко попросила она.

— Скажи, что я не причинил тебе боли,дорогая! — воскликнул он, прижимая ее к груди. — Я не мог сдержаться,Блейз! Я так захотел тебя, что был не в силах ждать. Но я не из тех мужчин, чтоспособны жестоко обходиться со своими женщинами. Нет, дорогая, моя вина лишь втом, что я слишком мягкосердечен с прекрасным полом.

— Вы не причинили мне боли, милорд —пожалуй, вначале только напугали меня, — поспешила заверить его Блейз.

Как странно! Он оказался уязвимым — таким же,как любой другой мужчина, несмотря на свой высокий титул. Ей никогда неприходило в голову, что король, при всем своем величии, не более чем простойсмертный. Могущественный, но тем не менее смертный человек. Это открытиезаставило ее как-то по-новому взглянуть на то, что с ней произошло и что ейпредстоит. — Может быть, нам стоит вернуться к остальным, пока о нашемотсутствии не начали сплетничать, милорд?

— Наедине можешь называть меняГенрихом, — разрешил он, взяв Блейз под руку и выводя ее из комнаты.

— Черт возьми, — не выдержал ЧарльзБрэндон, когда увидел, как эта пара идет через лужайку, — наконец-то онвкусил ее прелестей!

— Почему ты так решил? — слюбопытством спросил лорд Ховард.

— Он вдруг оживился, а его дама выглядитсмущенной.

Да, точно, он впервые попробовал ее, и, судяпо всему, этого оказалось недостаточно. Он рассчитывает на большее!

— Теперь вопрос лишь в том, —добавил герцог Норфолкский, — продержится ли она так же долго, как миледиТейлбойз или моя племянница Мэри, и сумеет ли она наградить его сыном. Впрочем,все это к лучшему. Всякий раз, когда одна из его прелестниц одаривает егомальчиком, он все больше убеждается в правоте своего решения избавиться отиспанки. Если его святейшество согласится нам помочь, вскоре у нас появитсяцветущая юная королева, которой предстоит подарить Англии здоровых сыновей.

Торжества Майского дня продолжались подблагосклонным правлением прекрасной королевы красоты и любви.

Был объявлен кулачный бой, в котором король слегкостью одержал победу над всеми соперниками.

Блейз наградила его лавровым венком и нежнымпоцелуем, который был встречен дружескими восклицаниями. Блейз и король уселисьпод навесом на помосте, потягивая сладкое золотистое вино, а борцы продолжалибиться, пока победителем не оказался герцог Саффолкский, которому в; наградудостался украшенный драгоценными камнями кубок из рук самой майской королевы.

— А разве победителю не полагаетсяпоцелуя? — осведомился герцог.

— Нет, милорд, — поспешно ответилаБлейз. — Мои поцелуи предназначены лишь для короля.

Готовясь к состязанию в стрельбе из лука,большинство мужчин сбрасывали элегантную верхнюю одежду, сковывающую движения.Король был превосходным лучником, и это развлечение очень нравилось ему.Джентльмены вежливо отклонили предложение посостязаться с ним, утверждая, что вметкости с Генрихом Тюдором никто не сравнится.

Когда день плавно перешел в вечер, на лужайкерядом с Гринвичским дворцом были расставлены столы и устроен ужин надеревенский манер, за которым вновь намечались танцы. Постепенно гости парамирасходились в уединенные уголки, и король склонился к Блейз, тихо прошептав ейна ухо:

— Иди осмотри свои новые покои, дорогая.Скоро я последую за тобой.

Блейз не стала спорить, зная, что этобесполезно. Поднявшись, она попросила: