Песок в раковине - Н. Свидрицкая

голову свободной рукой, потому, что Ивайр совершенно забыл, что волочёт её за собой. Он отбрасывал в стороны обломки стен, какого-то оборудования и людей, оказавшихся у него на пути, даже не замечая этого, потому, что похожая на Л: вара инопланетянка была в опасности и звала его на помощь. И он точно знал в этот момент, что если не успеет, убьет всех на этой станции.

Анну они с Зианой увидели внезапно, когда рухнула очередная стена, на руках военного в белой форме. Он нёс её по коридору, вновь парализованную, но, увидев Зиану и инопланетянина, быстро отреагировал: перехватил её одной рукой, приставил нож к горлу и начал говорить что-то угрожающее… Ивайр не дал ему закончить. Никто не смог проследить его движения, когда он вырвал нож, подхватил Анну и ударом рукоятки в лоб свалил военного на пол. Зиана, поймав его взгляд, побледнела и бросилась между ним и другими военными:

— Стойте!!! С ней всё в порядке? Заряд был слабый?! Говори, идиот, быстро!!!

— Самый лёгкий. — Ответил один из военных. — Мы же понимаем, что это второй за сутки. Она дралась, и мы только хотели её успокоить.

— Всё будет нормально! — Зиана чуть не кидалась на Ивайра. — Слышал?! Всё нормально!

— Где корабль? — Едва сдерживая ярость, спросил он. Они могли повредить Анне так, что это будет уже непоправимо, и его бешенство росло. Ему было плевать в этот момент на них и их проблемы; он всей душой стремился на Грит, где сможет ей помочь.

— Ты обещал! — Растерялась Зиана.

— Где корабль?! — Повысил он голос, и по одежде его побежали разряды. Зиана уже знала, что это, отступила на шаг.… И вдруг напустилась на него:

— Слушай, ты!!! Нам всё равно помирать! Ты и твой корабль — это вся наша надежда! Я тебя не отпущу, понял?! Мне всё равно, пусть здесь всё рухнет, всё равно подыхать! Ты на всё готов ради этой девки, а за мной весь Пелл!!! Или ты выполняешь, что обещал, или ты не вынесешь её отсюда живую!

— Вы навредили ей!

— Из-за пары идиотов не должна страдать вся планета!

И неожиданно Ивайр сдался. Он увидел в Зиане того себя, кто безрассудно бросился убивать Л: вара после гибели своего мира: существо, готовое на всё, слишком импульсивное, чтобы внять голосу рассудка. Сказал:

— Хорошо. Я обещал тебе, что установлю маяк, и я это сделаю. Но сначала я должен помочь ей, а это можно сделать только в нашем корабле.

— Это скоро пройдёт. — Оживилась Зиана. — Через час, максимум, через два. Можно мне полететь с тобой? Я хочу увидеть это сама. Может, скоро умирать… Прошу тебя! Всего полчаса, и я вернусь. Она может полежать в моей комнате, там вам никто не помешает, хорошо? И я отвезу вас к кораблю. Я знаю, где он.

— Сумеешь договориться с охраной?

— Конечно. — Зиана улыбалась, но глаза подозрительно блестели.

Её комната была большой и удобной, но какой-то безликой, словно её хозяйка относилась к комфорту и удобству совершенно равнодушно. Так оно, наверное, и было, и Зиана принадлежала к тем учёным, какие есть во всех человеческих мирах, тем, кто всецело принадлежит одной науке. Она показала Ивайру, куда положить Анну, где находятся удобства, как с нею связаться, если что, и ушла, попросив у Ивайра клипсу для подтверждения своих слов. Он присел рядом с Анной, осторожно убрал прядь волос ей за ухо, как всегда делала она сама. Она лежала, открыв глаза и неподвижно глядя в потолок, но Ивайр подозревал, что она всё видит и слышит. Гнев снова проснулся в его душе.

— Я виноват. — Сказал он, спрятав в ладонях её руку. — Я не должен был тебя сюда привозить. И нет смысла оправдываться и говорить теперь, что невозможно было всё это предугадать. Я разведчик, и должен был учитывать все варианты, даже самые невероятные. Но ты не волнуйся, больше ничего плохого с тобою здесь не случится. То, что я временно оказался недееспособен, случайность, и я всегда теперь буду её учитывать.

Тихий стук в кухонное окошко заставил его повернуть голову. Это была Зиана, уже в белой куртке с капюшоном, она делала ему через стекло какие-то знаки, и он вышел к ней, прикрыв дверь.

— Не волнуйся. — Сказала Зиана. — Мы получили хороший урок, к тому же, наши техники подтвердили, что ваша машина не может быть космическим кораблём, в ней нет ни достаточных запасов пищи, ни воздуха, ни воды. Усовершенствованный геликоптер, только и всего.

— Что дальше? — Спросил Ивайр, нарушая паузу.

— Я хотела, во-первых, спросить, как устроен механизм этой клипсы? Я не могу её разобрать.

— Это не механизм, это такой материал. А что во-вторых?

— Скажи честно: ты робот? — Она даже дыхание затаила.

— Я киборг. На четверть я — механизм. Оставшиеся живые ткани усилены золотой и титановой сеткой, вживлённой в мышцы.

— Совершенное существо! — Глаза Зианы засияли. — Недостаток человека — в ограниченности его физических возможностей, недостаток машины — в ограниченности её интеллекта. А у тебя недостатков нет! Вот бы исследовать тебя…

— Так нельзя поступать с людьми, Зиана. Даже не пытайся делать это.

— Я могу найти добровольцев!

— Но сначала объясни, что их ждёт.

— Ерунда! Что такого особенного их ждёт? Да я сама, первая, пошла бы на это! Несовершенство моего тела раздражает меня. В конце концов, важны только мозг, интеллект. Я уверена, что люди будущего вообще откажутся от тела, как от ненужного атавизма.

— Человек не только мозг. Прежде, чем мечтать о возможностях киборга, подумай, что всё останется здесь. — Ивайр коснулся пальцем виска. — Мне по-прежнему хочется есть, спать, особенно пить — порой эта жажда сводит меня с ума. Я чувствую себя похороненным заживо. Иногда у меня чешется отсутствующая рука, или ноют пальцы. Мне хочется всего, что хочется нормальному человеку, мужчине, но возможностей этих у меня больше нет.

— Тебе не безразлична эта женщина? — Прямо спросила Зиана, и что-то в её глазах потухло, когда он ответил:

— Да.

— Эмоции! Всегда эти эмоции! Можно же отыскать участок мозга, отвечающий за них, и избавиться от них раз и навсегда…

— И что останется? — Возразил Ивайр. — Что толкает человека на поиск, открытия, на действия? Те самые презренные эмоции. Даже чистое познание — это всё равно эмоция, это жажда нового, жажда превосходства. Убей все эмоции, и что останется? Жалкий апатичный кусок мяса, без желаний, без цели, без страхов и надежд.

— Люди разные. — Не сдавалась Зиана. — Все по-разному относятся к одним и тем же вещам.

Ивайр вспомнил, что говорить «все люди