Берег Турецкий. Жить счастливо не запретишь - Александр Викторович Соболев

В конце концов Катя оставила Сергея объясняться с администратором. Села на диван. Тут подбежали подбежали дочери, перебивая друг друга, затараторили.

– Мам, что случилось?

– Мам, как ты себя чувствуешь?

– Ты поссорилась с папой?

– Может останешься?

Катя подняла руки.

– Все, дети. Тихо. Не мельтешите. Мне надо ехать в Москву. Я себя чувствую действительно неважно. Но это никак не связано с папой или с вами. И даже с климатом Турции. Просто у меня появилось срочное дело в Москве. У меня совсем мало времени, чтобы откладывать его на потом.

– Что за дело? – не унималась Лиза.

– Я тебе потом расскажу, доченька, – Катя обняла Лизу. Потом Машу. Затем Артема, – вы отдыхайте здесь за нас с папой с утроенной силой. Хорошо?

Ее девочки растерянно закивали.

– Будем. Жаль, что без тебя.

– Я обо всем договорился, – подошел Сергей, – ты, Маша, живешь в одноместном номере. Мы освобождаем только Катин номер. Блин!

Сергей вдруг осекся, замолчал и посмотрел в сторону лифта. Как по команде, все Громовы развернулись в ту же сторону. А посмотреть было на что.

Двое полицейских в полной боевой выкладке, в бронижилетах, с автоматами и в шлемафонах с зеркальными забралами вели перед собой Алексея. Руки у того были сцеплены за спиной наручниками. За ними следом, опустив головы, шествовали Людка и ее две поранские подруги. Замыкали процессию два турецких полицейских.

Алексей на миг задержал взгляд на Кате. Та инстинктивно подняла руку для приветствия и сразу одернула.

– Опять этот чертов Алексей! – Сергей цыкнул, – когда он исчезнет из моей жизни?

– Я постараюсь, Катя, – крикнул Алексей, за что получил увесистый толчок локтем в бок.

Катя отвернулась. Не задался отпуск у ребят, – подумала она. Арестовывают второй раз. Девчонок-то за что? За что да за что? За компанию. Там разберутся. Вот не хотелось же Кате ехать сюда? Не хотелось. Это все Сергей придумал. Мол, последний раз. Проведешь время с детьми. Это так классно, душевно. Что получилось хорошего? Никто меня не слушает. А все могло быть иначе. Теперь Сергей сам не рад. Катя посмотрела на недовольную физиономию мужа.

Тот посматривал в сторону Алексея с нескрываемым злорадством. Ведь справедливость восторжествовала. Соперник повержен, схвачен и заточен в турецкую тюрьму. Его жена сейчас улетит в Москву и, они больше никогда не увидятся. Никогда.

Катя как с листа считала эмоции, которые творились в душе Сергея. На его месте она поступила бы точно также. Надо уметь защищать собственное семейное счастье и благополучие любыми доступными способами. В этом ее муж молодец. Но что хочет сама Катя? Она совсем не радовалась аресту Алексея. Скорее сожалела о неудачной ночной попытке похищения. Каков Леша все-таки! Мужчина за нее совсем редко дрались и ее ни разу не похищали. Кто еще из знакомых может похвастаться, что у нее такие поклонники? Никто. А у нее был. Вернее, есть Леша. Катя вдруг подумала, что за ночную мальчишескую проделку она готова простить Алексею почти все.

Если бы на горизонте не маячила призрачная надежда увидеть Ванечку, то она бросилась бы в полицию Турции и настаивала бы на досрочном освобождении Леши. Дорогие турецкие полицейские, все это шутка, хулиганство, не более того. Но что в заявлении написал Сережа, знает один лишь черт. Что теперь грозит ребятам? Катя даже не хотела узнавать.

– Приехало такси, – Сергей подхватил Катю под локоть, чем вывел супругу из задумчивости. Перед посадкой еще раз обнялись с детьми. Лиза с Ритой немного прослезились. Оставаться всегда немного печальнее. Даже, если ты на курорте. Илья стоял, как вкопанный, не понимая, что происходит. А может даже взвешивал, стоит ли связывать свою судьбу с девушкой из столь странной семьи. Ведь она, что вероятно, будет похожа на свою мать. Или не думал? Катя пока не могла прочитать мысли этого нового члена ее семьи. И теперь, наверное, не успеет научиться.

– Не сомневайся, – сказала Катя Илье на ушко во время объятия, – у вас все будет хорошо. Не тяните шибко со свадьбой. Когда у невесты большой живот, много неприятных разговоров за спиной.

– Я не сомневаюсь, – ответил Илья.

– Люби его и береги, – шепнула Катя Рите.

– Хорошо, – смутилась Рита.

Турецкий таксист терпеливо ждал, пока Катя всех обнимала и целовала. Со стороны могло показаться, что люди прощаются навсегда. Хотя уже через три или четыре дня они могут прийти друг другу в гости.

– В Москву? – таксист спросил единственный вопрос, наверное, который знал по-русски.

– Ага, – кивнул Сергей, севший на сиденье рядом с водителем.

– Тамам (хорошо), – сказал таксист, порылся у себя в бардачке и поставил диск Надежды Кадышевой, которая запела:

Постучалась в дом, боль не званная.

Вот она любовь, долгожданная…

Катя закрыла глаза. И правда же, постучалась. Нежданно-негаданно. Зачем ей любовные переживания напоследок? Ведь, она почти привыкла. Наверное, – думала Катя, – каждому человеку в жизни необходимо совершить определенные поступки. Катя не долюбила? Надо долюбить. Детей родила, вырастила. Работала худо-бедно. А вот с любовью вышла промашка. Но так бывает у многих. Не одна она такая несчастная. А в прошлые века, когда выдавали замуж, не спрашивая мнения девушки, и подавно жили без любви. Стерпится-слюбится. И весь сказ.

Коротаем мы ночи длинные

Нелюбимые с нелюбимыми

Катя никогда не увлекалась творчеством Кадышевой, но именно эта песня именно в этом месте попала в точку. Сердце сжалось в дремучей тоске. За окном проплывало бескрайнее Средиземное море с мелкими белыми точками-парусами. Там на палубах корабликов, наверное, какие-то счастливые и полноценные люди. Они ничего не боятся. Ходят по морям и океанам, месяцами не заходя в порты. Им это не нужно. Они самоцельные, самоценные.

Тучи низкие прячут лунный свет

Полететь бы мне, да вот крыльев нет

А она так не может. Ей надо твердо стоять на ногах. Знать, что с ее детьми все хорошо. Тогда, и только тогда, можно немного расслабиться. Беззаботно скользить по морской волне, не для нее. Но заманчиво. Это же очень красиво. Морской ветер, брызги в лицо. Романтика. Неужели можно жить вот так вольно? Неизвестно.

Катя не помнила имя человека, но кто-то ей рассказывал, что самое интересное на яхте это ходить в туалет. Не все яхты большие, не все оборудованы более-менее приличным современным туалетом. Не берем в расчет гигантские суда российских и арабских нефтяников. Места гальюн занимает много. Часто яхтсмены просто свешивают пятую точку за борт и…

Так и заканчивается романтика. Катя улыбнулась. Мысленно помахала серебристым парусам на горизонте. Удачи вам, смелые и нетребовательные в быту мореплаватели.

В самолете Катя захотела еще раз посмотреть фотографии Женьки, который в воображении почти слился с Ванькой. Но постеснялась. Не хотелось, чтобы оборвалась нить возможностей. Катя была уверена, что пока никто не знает о ее догадке, возможно многое. Как только узнают люди, ситуация пойдет не по плану, потому что в причинно-следственную связь вмешается слишком много вводных данных. Так что надо терпеть. Она только спросила Ларису с надеждой:

– Приедет Женька тебя встречать в аэропорт?

– Нет, – покачала головой Лариса, – у него смена. Надо было заранее отпрашиваться. Он с утра замену не нашел.

– Жаль. Скучаешь?

– Да, – Лариса привычным движение руки проверила пульс. Нормальный. Температуры тоже не было. Самочувствие Екатерины Витальевны было удовлетворительным, хотя с приездом Сергея Владимировича заметно ухудшилось. Поймав себя на этой крамольной мысли, Лариса пожалела о приезде выгодного по всем финансовым соображениям работодателя.

Девушка, высчитывая удары сердца, заметила изучающий и одновременно теплый взгляд Кати.

– Что-то не так? – Лариса проверила прическу, пуговицы на груди, смахнула воображаемые пылинки с подбородка.

– Нет, все так.

– Почему вы на меня так смотрите?

– Извини, больше не буду, – Катя отвернулась к иллюминатору. Не будешь же объяснять, что она рада такой невестке, как Лариса. Хотя девушка, вполне вероятно, не обрадуется новой родне в лице Сережи и Кати. Повидала она за последнюю неделю слишком много. Жаль, если так.

Самолет пошел на взлет. Немного потрясло, потом воздух подхватил огромную, человеком