Как покорить герцога - Меган Фрэмптон

Лашем спокойно ждал, он как будто читал ее мысли. Однако Маргарет надеялась, что все-таки это не так, в противном случае ему вряд ли захотелось бы целовать ее, хотя они договорились считать их поцелуи просто частью их авантюрных похождений, не имеющих никакого отношения к их личной жизни.

Маргарет наклонилась и поцеловала его. В тот же миг стало ясно: то, что сейчас произошло, это нечто другое.

Никогда раньше она не чувствовала ничего подобного. Они были наедине и оба прекрасно понимали, что делают. Более того — что они будут делать дальше, и это было волнительно до ужаса.

Маргарет провела рукой по его шее, по его голой шее, с которой он только что снял галстук. Кожа была гладкой и даже нежной. Ее пальцы принялись играть прядями его волос.

Лашем нежно обнял ее за плечи, затем его руки скользнули вниз — на не прикрытую платьем часть груди. От каждого его прикосновения на Маргарет накатывали волны сладкого томления, вызывая сладкую истому и желание получить нечто большее.

Но теперь Маргарет знала, что ей хотелось, и сама стремилась к этому.

Она была полна решимости, во всяком случае, она так считала.

Если бы ее спросили, готова ли она к дальнейшему, она, не раздумывая, ответила бы утвердительно.

Продолжая ласкать ее грудь, Лашем одновременно начал целовать ее шею, ее обнаженные плечи. У Маргарет закружилась голова. Вдруг его рука проскользнула под платье, а потом еще дальше, под сорочку и ласково обхватила ее грудь. Его пальцы, такие нежные и такие умелые, теперь ласкали сосок, и от этой ласки у Маргарет потемнело в глазах, а земля начала уплывать из-под ног.

Она застонала и прогнулась. Ее телу сразу захотелось чего-то большего, и оно прижалось к телу Лашема, словно прося его продолжать и не останавливаться ни на минуту. Маргарет невольно крепко обхватила его руками, желая быть еще ближе, ей хотелось ощутить тяжесть его огромного тела, чтобы оно придавило ее, тем самым помогая ей слиться с ним в одно целое.

Лашем моментально все понял. Он ловко подвинул ее вниз, а сам аккуратно лег на нее сверху. Он посмотрел ей прямо в глаза:

— Я не слишком тяжел?

— Нет, нет, что за глупости! Пожалуйста, продолжай. — В ее голосе слышалась мольба, и он не мог не внять ей. Маргарет не совсем понимала, о чем она его просит. Она просто хотела его, хотела принадлежать ему, чтобы он окружал ее со всех сторон, более того, чтобы он был внутри нее.

И это могло произойти очень скоро.

Взгляд Лашема стал тверже, он словно над чем-то задумался. Неужели он считал ее слишком торопливой, даже, может быть, нахальной? Да, в скромности ее никак нельзя было упрекнуть. А может, он колебался из-за того, что опять начал гадать, не совершают ли они большую ошибку?

Нет, нет, только не это! Боже, как же ей надоела его порядочность! Но тут же Маргарет отбросила эти надоевшие мысли прочь.

— Я думаю над тем, как лучше всего снять с тебя платье, — сказал Лашем.

Ну, наконец-то! Дело вроде пошло на лад.

— Если я сорву его, то, несомненно, оно где-нибудь порвется, и тогда даже не знаю, как ты сможешь объяснить это своей до крайности любопытной камеристке.

Маргарет чуть вздрогнула. В его словах было скрыто столько страсти! Однако сейчас ей не хотелось ничего слушать: что надо делать и, тем более, что не надо; она хотела лишь одного — подчиняться движениям его рук, всем его желаниям.

Она повернулась на бок. Со стороны это, скорее всего, выглядело смешно и нелепо: он лежал на ней, однако ее нога и руки были свободны и чуть свисали с дивана.

— Ты сумеешь расстегнуть на мне платье? — обернувшись к нему, спросила девушка.

— Конечно, сумею, — уверенно отозвался Лашем. Интересно, куда только девались его прежние застенчивость и робость? Неловкий герцог уступил свое место совсем другому человеку.

Он принялся быстро расстегивать пуговицы сзади на ее платье, не переставая одновременно целовать ее шею и плечи. Наконец пуговицы закончились, но он не переставал ее целовать, и это было чудесно. Лашем, обхватив Маргарет и прижав ее к себе, встал с дивана.

Они стояли, глядя друг другу в глаза. Они оба были красны то ли от смущения, то ли от растущего нетерпения и желания. Его чувственный рот манил к себе, и Маргарет, не задумываясь, поцеловала его, слегка покусывая за нижнюю губу.

Это его, похоже, удивило и натолкнуло на кое-какие любопытные мысли.

— Повернись, — прохрипел Лашем. Не дожидаясь, он развернул ее спиной к себе и принялся снимать с нее платье, начав с рукавов. Маргарет охотно помогала ему, ловко вынимая руки и развязывая шнурки на корсете. Наконец платье упало на пол.

Маргарет осталась в одной сорочке, почти обнаженной, но она настолько доверяла ему, что ей было нисколько не страшно. Более того, она хотела, чтобы он продолжал. Что именно Лашем станет делать дальше, она не очень понимала, но последствия ее нисколько не пугали. Будь что будет!

«Будь что будет!» — стучало и стучало в ее голове.

Даже так?!

«Да, именно так?» — прозвучало в ее сознании. Маргарет машинально отметила, что голос очень похож на голос Энни.

Точно, это ее голос.

Ну что ж, прекрасно. Маргарет полуобернулась к Лашему, невольно прикрыв руками грудь, но затем медленно опустила их, открываясь перед ним.

Он смотрел на нее жадно, не отрываясь, как бы раздевая взглядом. У Маргарет пресеклось дыхание. В комнате было тихо-тихо.

Но его еще что-то сдерживало. Для того чтобы подтолкнуть его к дальнейшим действиям, Маргарет принялась медленно поднимать подол сорочки, смотря прямо в лицо Лашема.

— Ты предпочитаешь оставаться в одежде? Или как? — спросила Маргарет, когда поднятый край сорочки оказался на уровне ее бедер.

Еще немного, и он увидит то самое место, которое сейчас так мучительно ныло и пульсировало, место, от которого по ее телу распространялась странная дрожь.

Лашем не отводил глаз от ее бедер, одновременно стаскивая с себя пиджак. Миг, и он полетел в угол комнаты. Теперь пришел черед рубашки.

Зажмурившись, Маргарет задрала сорочку еще выше, оголяясь ниже пояса. Ей не было прохладно. Напротив, она вся пылала от нетерпения. Внутри нее словно горел огонь.

— Быстрее, — прохрипел Лашем. — Быстрее, а не то я сорву с тебя все это.

Если бы Маргарет сохранила ясность ума, то вероятно, спросила бы себя, почему столь откровенная резкость не напугала ее, а напротив, лишь подхлестнула, усилив внутренний жар и томление.

Более того, ей хотелось, чтобы он продолжал говорить с ней в том же духе — откровенно и резко. Это, как она догадывалась, возбуждало бы ее все сильнее и сильнее.

Маргарет облизнула внезапно ставшие от волнения сухими губы и бросила на пол сорочку. Лашем кинул туда же рубашку.