Пора убивать - Джон Гришэм

В течение двух часов они сидели, ждали и смотрели, какподъезжают и отъезжают грузовики. Водители, резчики древесины, рабочие сбумажной фабрики, фермеры оставляли свои машины на стоянке и заходили внутрь,чтобы пропустить стаканчик, сыграть партию в пул, послушать и оценитьвиртуозность местной группы. Но все же большинство из них приходили сюда, чтобынайти себе женщину. Некоторые выходили и направлялись к соседнему бару,владелицу которого звали Энн. Но делали они это, похоже, только для того, чтобытут же вернуться к Хью. Заведение Энн выглядело мрачнее и снаружи, и внутри, апотом, там не было заманчивых разноцветных флажков с названиями сортов пива, небыло и настоящей, «живой», музыки, благодаря которой «торчок» пользовался такойпопулярностью. Бар Энн был преимущественно известен как место, где всегда можноразжиться дозой, в то время как у Хью посетитель мог иметь все: музыку, женщин,хорошую выпивку и закуску, игровые автоматы, кости, танцы, возможностьпонаблюдать за то и дело вспыхивавшими драками. На глазах у шерифа и Хастингсаиз дверей выкатился сплетенный из человеческих тел клубок и на автостоянкеначался очередной поединок между деревенского вида парнями, безжалостноосыпавшими друг друга ударами. Выпустив пар, они как ни в чем не бывало вернулисьза свой столик, где продолжили игру в кости.

– Надеюсь, они месили не Бампуса, – спокойно заметил шериф.

Туалет у Хью был маленьким и загаженным до невозможности.Большинство посетителей предпочитали выйти облегчиться между машин на стоянке.А по понедельникам здесь по утрам творилась просто какая-то сортирнаявакханалия: по воскресеньям с наступлением темноты пивом начинали торговать соскидкой, и это привлекало сюда столько народу, что каждое колесо стоявшегорядом с «торчком» грузовика до самого полудня понедельника неоднократно ивесьма тщательно промывалось. Примерно раз в неделю проносящийся мимо ничего неподозревающий мотоциклист рисковал свалиться в канаву при виде того, чтопроисходило между машинами на стоянке. В таких случаях Оззи приходилосьвмешиваться, следовал арест злостного нарушителя общественного порядка. Обычноже шерифу не было особого дела до того, что в этих притонах происходит.

Оба заведения постоянно нарушали целую кучу законов иместных постановлений. Азартные игры, наркотики, незаконная продажа спиртного,другие мелкие правонарушения, они отказывались закрываться вовремя и так далее.Вскоре после того, как его впервые избрали шерифом, Оззи совершил большуюошибку: выполняя свои обещания, данные в спешке предвыборной кампании, онзакрыл все подобного рода забегаловки в округе. Худшей ошибки он сделать немог. Преступность резко скакнула вверх. Тюрьма была переполнена. Судебныеархивы отказывались принимать на хранение новые дела: не было места на полках.Деревенские работяги караванами машин дружно потянулись в Клэнтон, до отказазабив площадь перед зданием суда. Их тут были сотни. Каждый вечер они занималиплощадь, пили, дрались, на полную громкость включали свои магнитофоны ивыкрикивали непристойности в адрес объятых ужасом прохожих. Каждое утро площадьявляла собой огромную помойку, по которой ветер раскатывал пустые пивные банкии бутылки из-под спиртного. Тогда Оззи приказал закрыть и все точки, гдепривыкли собираться чернокожие. К концу месяца количественные показатели кражсо взломом, грабежей, вооруженных разбоев увеличились в три раза, а в одну изнедель случилось два убийства кряду.

В конце концов жизнь в осажденном городе сделаласьневыносимой. Вскоре представители местного самоуправления тайно встретились сОззи. Они умоляли его ослабить введенные им драконовские меры. Шериф вежливонапомнил, что во время предвыборной кампании именно городские власти настаивалина непременном закрытии всех сомнительных заведений. Должностным лицам неоставалось ничего иного, как признать собственные просчеты и просить шерифадать людям возможность спокойно ходить по улицам. Да, они, безусловно,поддержат его кандидатуру на следующих выборах. Оззи внял мольбам, и жизньвернулась в нормальную колею.

Оззи был вовсе не в восторге от того, что в его округепроцветают заведения столь низкого пошиба, однако он был абсолютно уверен:когда эти притоны открыты, законопослушные избиратели чувствуют себя в гораздобольшей безопасности.

В десять тридцать дежурный сообщил по рации, что источникнастаивает на личной встрече с шерифом. Оззи дал свои координаты, и черезминуту они с Хастингсом увидели, как из дверей забегаловки вышел Бампус инаправился к своему грузовику. Пнув пару раз ногой шины, он сел за руль и,взметнув облако пыли, рванул к церкви.

– Да он пьян, – пришел к выводу Хастингс.

Бампус промчался через весь церковный двор и с визгомзатормозил у патрульной машины.

– Привет, шериф! – во всю глотку заорал он.

Выбравшись из машины, Оззи подошел к его грузовичку.

– Почему так долго?

– Вы же сами сказали, что у меня в распоряжении вся ночь.

– Ты нашел его два часа назад.

– Согласен, шериф. Но вы когда-нибудь пытались просадитьдвадцать долларов на пиво, если банка стоит всего пятьдесят центов?

– Ты пьян?

– Ничуть. Просто мне хорошо. Не мог бы я получить вторуюдвадцатку?

– Ну и что ты выяснил?

– О чем?

– О Коббе!

– А! Он сидит там, внутри, успокойтесь.

– Я знаю, что он там. Что еще?

Улыбка исчезла с лица Бампуса; повернув голову, он смотрелна находящийся неподалеку «торчок».

– Он сидит и смеется, шериф. Говорит, что грандиознопошутил. Говорит, что наконец-то ему удалось найти негритянку, которая быладевственницей. Тут кто-то спросил его, сколько же ей было лет, и Кобб ответил,что восемь или девять. Они там просто зашлись от хохота.

Хастингс прикрыл глаза и опустил на грудь голову. Оззи,глядя в сторону, скрипел зубами.

– Что он еще говорил?

– Он здорово набрался. К утру уже ничего не сможетвспомнить. Говорил, это была прелестная черномазая девчонка.

– С ним кто-нибудь был?

– Пит Уиллард.

– Он и сейчас там с ним?

– Да, они хохочут в один голос.

– Где они сидят?

– Налево от входа, рядом с игровыми автоматами.

Оззи улыбнулся:

– О`кей, Бампус. Сработано неплохо. Можешь проваливать.