Только хорошие умирают молодыми - Алексей Гридин

Тот, словно прочитав мысли Музыканта, сказал:

— Там девять. Здесь двадцать моих людей. Да нас трое. Проблем возникнуть не должно. Игорь, снайперы на местах?

— Конечно, — бодро отрапортовал Игорь и тут же вновь чихнул. — Вот черт…

— Будь здоров, — рассеянно пожелал ему Доцент. — Олег, может, ты тоже к снайперам подашься? Тебе это привычнее, может быть? Или с нами пойдешь?

— Лучше с вами.

— Вот и отличненько. — Штабист потер руки и вынул из кармана пистолет. — Ира, оставайся внизу. Вася, Сережа, за нее головой отвечаете. Понятно?

Оба одновременно кивнули.

— Хорошо. А мы пошли. Игорь, беги вперед и скажи, чтобы там ломали дверь. Снайперы пусть валят тех, кого сейчас ведут, но лучше, если они будут бить не насмерть. Чем больше возьмем живьем, тем лучше.

— Да понятно, — как-то обиженно отозвался Игорь и отправился передавать распоряжения.

— Слушай, — тихо спросил Олег у Доцента, — ну зачем я тебе сейчас? Поохотимся, поохотимся… Какая тут охота — просто бойня. И толку от меня — ноль. К тому же в людей стрелять не хочется.

— Что ж ты, такой гуманный, дома не остался? — поинтересовался штабист, не останавливаясь. — Силой я тебя не тянул. Ты сам поехал. Идем теперь, идем. Потом расскажу, не беспокойся. Главное — под пулю не лезь.

Они как раз подошли к подъезду, когда сверху раздался шум драки и глухо хлопнуло несколько выстрелов. Снайпер мазнул взглядом по рядам окон, отметив, что пара из них тщательно занавешены, однако сквозь плотные занавески чуть-чуть, но пробивается желтоватый свет. Обычный человек мог бы и не рассмотреть, но Олег никогда не жаловался на слабое зрение. Дверь подъезда распахнулась, и Доцент с Музыкантом рванулись в разные стороны, тыча стволами в выбежавшего человека. Тот тоже вскинул короткий тупорылый автомат, но тут же опустил оружие.

— Доцент, ты? Все, мы их взяли.

— Черт тебя дери, — ругнулся штабист, пряча пистолет в карман. — Сейчас бы вот шлепнули тебя. Профессионалы, мать вашу за ногу.

— Других нет, — философски заметил выбежавший из подъезда человек. — Могли бы поторопиться или, наоборот, подождать, пока мы закончим. Я бы вас позвал.

— Дима, — подозрительно ласково поинтересовался у него Доцент, — а что, оцепление вы поставить не додумались?

— Какое оцепление? — Дима явно не понял вопроса. — Зачем? Мы же их накрыли тепленькими. К ним за все время, пока мы тут торчали…

— Да-да, знаю, — перебил его Доцент. — Пришли четверо, ушел один. А кто тебе обещал, что через минуту их не нагрянет целый десяток? Разучились мы друг с другом воевать… С одной стороны, это, конечно, хорошо. С другой — даже не знаю. Только везение, похоже, и вывозит. Да дурость этих, прости господи, мятежников. Ладно, Дима, веди. Пошли, Олег.

Он приглашающее махнул рукой и исчез за подъездной дверью. Музыканту не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.

В трехкомнатной квартире на четвертом этаже было многолюдно. Снайпер из прихожей сразу прошел в зал. Какие-то незнакомые Олегу хваткие мужички сновали туда-сюда, двое бледных парней лет восемнадцати сидели в углу на синем в желтую полоску диване, и под присмотром бородатого здоровяка в камуфляже один из них бинтовал другому предплечье. Рыжеволосый парнишка, опершись обеими руками на стол и наклонившись вперед, что-то горячо доказывал сидевшему перед ним по-казачьи усатому мужчине, который степенно кивал, вроде бы соглашаясь с каждым его словом. Доцент мгновенно исчез, еще через пару секунд так же неожиданно появился, а спустя еще мгновение-другое снайперу показалось, что штабист создал себе братца-клона и они вдвоем оказываются одновременно в разных местах, спрашивают о чем-то, жадно впитывают новости, тут же отвечают на вопросы, строят планы, подтверждают опасения, рушат догадки…

— А этот зачем? — донеслось до него.

Это мужчина с казачьими усами, сделавшими бы честь любому казачьему уряднику или хорунжему, негромко поинтересовался у встретившего их на улице Димы, указывая взглядом на Музыканта.

— Он-то зачем? — повторил «урядник» свой вопрос.

Судя по тону, Олег ему не нравился. Снайпер не был уверен, что они с усатым раньше где-нибудь встречались, но мало ли… Похоже, тот был уверен, что Музыкант его не слышит или не понимает, что говорят про него.

— Не знаю, — пожат Дима плечами. — А что? Ты знаешь его, что ли?

— Ну, — кивнул «урядник». — Это Музыкант. Слышал про такого?

— А-а, — протянул Дима, — слышал. Его босс с собой привез.

— Странно, — задумчиво проговорил усатый. — Доцент вроде умный мужик. А про Музыканта всякое говорят, если ты в курсе…

Дима еще раз пожал плечами: мол, в курсе, конечно, действительно говорят всякое, ты дальше давай, не тяни.

— Не люблю я тех, про кого всякое говорят, — пожаловался ему усатый. — Знаешь, дыма-то не бывает без огня. Раз травят о нем байки, значит, есть что-то в нем не то… Не наше. В общем, не хотел бы я с ним дело иметь.

Ну и ладно, философски подумал Олег. Я тебе, дорогой, в друзья не набиваюсь. Я сейчас, честно говоря, хочу спать. Спорить не желаю, отношения выяснять не намерен, я привык, что я для многих какой-то не такой… не такой, каким должен был бы быть, хотя хрен его знает, каким меня хотели бы видеть. Сейчас бы обратно в постель, с мягкой и теплой любимой Иришкой, поцеловать, обнять и уснуть…

Он, старательно делая вид, что ничего не слышал, а на самом деле вовсе даже изучал полосатые, серые с зеленым, обои, вышел в коридор.

В коридоре, закинув руки за голову, стояли еще трое пленных. Их караулил носатый черноглазый Валера, которого Музыкант как-то раз собственноручно вытащил из боя, где Валере не повезло получить пулю повыше колена. Увидев снайпера, тот легонько кивнул, не сводя глаз с понурившихся захваченных мятежников.

— Так, что тут у нас, — спросил за спиной промелькнувший мимо Доцент. — Пятеро живыми? Неплохо, неплохо. А где трупы? Там?

Он исчез в соседней комнате, оттуда донеслись неразборчивые голоса — штабист опять что-то спрашивал, кто-то из его людей отвечал ему. Несколько мгновений — и Доцент вернулся, явно разочарованный. Хотя он тщательно старался не подавать виду, Олег, неплохо его знавший, легко мог прочитать по лицу штабиста, что тот надеялся увидеть кого-то если не среди схваченных живьем, то уж точно среди убитых при штурме, но ожидания его не сбылись. Интересно, промелькнула у Музыканта шальная мысль, не Дениса ли рассчитывал он увидеть? Тогда становится понятно, зачем он привез меня сюда. Своего рода очная ставка: вдруг я тоже как-то в этом замешан. Взятый с поличным Денис мог бы и сдать меня — если не специально, то случайно. Может быть, даже вырвавшимся словом или непроизвольным движением. Но, похоже, расчеты не оправдались. Ах, Доцент, Доцент, старый проныра, ты везде чуешь измену. Удивительно, что до Катастрофы ты не работал в какой-нибудь спецслужбе. Впрочем, кто, кроме тебя, может сказать наверняка, что за скелеты хранишь ты в своем шкафу?