Выпускник. Журналист - Мэт Купцов

В общагу приезжаю вовремя, но тетя Рая всё равно что — то бурчит себе под нос:

— Гуляют допоздна. Зачем спрашивается мучились, поступали в университет, если учиться не хотят.

— Тетя Рая, я хочу. Очень даже. Только годы — то молодые, нужно всё успеть. Жизнь, знаете какая короткая? Не успеешь жениться, родить детей, как уже помирать пора. А еще квартиры у младшего сына нет, живет со своей семьей в родительской квартире. Взрослый лоб.

Тетя Рая смотрит на меня ошарашенно.

— Ты чего, паренек, переохладился? Мужчины не рожают детей!

Тьфу ты, зарапортовался. Это же в двадцать первом веке только начали говорить так.

— Я пошутил.

— Шути — ка ты, дружок, в другом месте, пока не пожаловалась на тебя, — смотрит угрожающе.

— Нет вопросов, — отдаю честь под несуществующий козырек. Поспешно ухожу к себе. Поднимаюсь на свой этаж, толкаю дверь замерзшей рукой, только сейчас понимаю, что перчатки забыл где — то. Потерял получается.

В комнате царит веселье, парни о чем — то ведут разговоры. Едва я вхожу, как всё внимание устремляется к моей персоне.

— Вот и наш защитник пожаловал.

— О чем это вы?

Показывают на банку малинового варенья, стоящую посреди стола.

— Ждем тебя, чтобы угоститься. Сами не лезем.

— Кто принес? — спрашиваю, сбрасывая куртку.

— А ты предположи!

У меня много кандидатур в очереди — Лидия просила подсобить с работой, но ее кандидатура отпадает сразу — Лидка не будет заискивать, с нее и один раз хватило. Она меня обхаживала в ту ночь, а в глазах ее комсомольских было так много презрения, аж с ног сносило и кусок в горло не лез.

Машка? Ей — то с чего? Я же ее дурынду уму — разуму учу, это ее только злит. Или она снова решила заигрывать со мной и рассказывать всем, что я ее парень. Такая дурашка в подоле принесет, и на меня свалит вину. Надо держаться от нее подальше, перестать пичкать ее нравоучениями.

Пускай Веселова берет Сергееву на поруки.

Может, та девчонка, что просила джинсами отоварить ее и ее друзей. Сама — то боится по фарцовщикам ходить. Честная комсомолка, с бешеным желанием быть не как все? В 1976 только дети элиты могли позволить себе джинсы, это не восьмидесятые. И она желает одеться вычурно, что косить под столичную модницу? Лицо — то куда денешь? Нанесешь тонну макияжа, чтобы скрыть происхождение из пролетариата. Ты же даже улыбаться не умеешь на манер сытых, куда тебе.

Вспоминаю Нику Королеву, ставлю рядом с ней наших девочек — пропасть. Борзая самоуверенная самодовольная Королева и тихие скромницы — студентки.

— Так всё! — тру лоб рукой. — Не буду я гадать на кофейной гуще. Если не скажете, кто принес подношение, никто не будет есть варенье. Спрячу банку куда подальше, не найдете.

— Не надо так жестко, — пугается Колян. — Ты же сам говорил, что нам глюкоза нужна, чтобы соображали.

— Маша Сергеева принесла, — не выдерживает Серега, и начинает доставать хлеб из — под полотенца.

— Чайник поставлю, — Мишаня выходит из комнаты.

— Маша? — напрягаюсь.

— Сказала, что ты знаешь за что это! Ты оказывается у нас дружинником умеешь прикидываться. Повязку покажи.

— Нет у меня, — огрызаюсь я.

— Что у нее стряслось?

— Ребята какие — то на нее залупились, ты им тумаков надавал. А они вчера караулили тебя у университета, хотели отомстить. Да нарвались на наших ребят — дружинников. А среди них был Сашка Дрозд, с третьего курса, боксер. Долговязый как ты. Ну они его и перепутали с тобой. Сашка еще тот правозащитник, для него забота о безопасности граждан на первом месте. Вот он не только отбил атаку, а еще и сдал ребят в милицию. Оказалось, вовремя, их разыскивали. Они уже на кого — то из девчонок в МГИМО напали.

В МГИМО? Где — то под ложечкой неприятно сосёт.

Валя слишком поздно домой возвращается.

Убеждаю себя, что мысль эта мелькнула просто так. Но всё же думаю, что нужно заехать к ней в один из дней.

Глава 22

— Слушай, а ты же тоже боксом и карате занимался.

— Я и сейчас боксирую, собираюсь в секцию записаться. Вот только с одним делом разберусь, — говорю я.

— А то шел бы в добровольную народную дружину. Будет у тебя красная повязка с надписью «Дружинник», удостоверение, свисток.

Удостоверение? У меня уже два. Куда мне ещё?

— Лидия наша в дружину записалась, — Миша вернулся и подмигивает. — Может, ты пойдешь с ней в одну команду.

— Я не командный игрок, предпочитаю одиночные виды спорта.

— Например, стрельбу по мишеням.

— Почему нет. Была мысль в ДОСААФ записаться, времени только ни на что не хватает.

— Самый занятой студент на свете, — парни переглядываются.

— Так что, сказать Веселовой, что ты снова ее не поддержишь? — интересуется Колян, с трудом сдерживая смех.

— Я бы с удовольствием, ребят, но дополнительные обязательства по поддержанию правопорядка подразумевают под собой свободное от работы и учебы время. А у меня такого не наблюдается. На следующий год подумаю, как только возьмут в штат газеты, вернусь к этому вопросу. Сами — то чего не идете?

— А мы тоже на следующий год с тобой вместе будем думать, — отвечает Колян, открывая банку с вареньем.

— Ну да, патрулирование улиц чем тебе не приятная прогулка на свежем воздухе, — усмехаюсь я.

— Участие в жизни общества на всех этапах. Предотвращение преступлений, усмирение хулиганов, сопровождение пьяных домой или в вытрезвитель, оказание помощи старика и детям, — перечисляю я все те обязанности, которые возложены на дружинников, по той самой причине, что кто — то когда — то не захотел раздувать штат МВД.

— Если вступим, то будет у нас Тимур и его команда, — усмехается Серега.

— Лидия оценит наше участие в активной жизни общества! — усмехаюсь я.

— Ага! Заставит нас самих стенгазету про себя рисовать, — громко гогочем, усаживаясь за стол, на котором уже дымятся чашки с горячим чаем, и обалденно пахнет малиной.

— Эх, а давайте махнем летом в колхоз! — предлагает Колян.

— Кстати, во время сбора урожая и в посевную редакция отправляет кого — то с заданием в поля. Может, и рвануть всем. Какая — нибудь бабуля приютит нас. Сеновал, дискотека, девчонки, — откусываю большой кусок хлеба с вареньем.

— Ты где ночь провел? Очередная зазноба? — интересуется Серега.

— Не знаю, не решил. Девчонка хорошая, боевая, правильная.

— Ты ее испортил?

— Сменим тему?

— Про колхоз поговорим?

— Угу.

— Так это значит, снова про девчонок — про