Жизнь и чудеса выдры - Хейзел Прайор

ее у входа. Уже издалека стало понятно, что с ней что-то не так. Обычно Кристина шагала уверенным скорым шагом с высоко поднятой головой. Сегодня же она вся будто ссутулилась и шла, еле волоча ноги.

Увидев Фиби, она помахала ей рукой:

– Привет, незнакомка! – Но ее улыбка была фальшивой. Фиби знала все о фальшивых улыбках.

– Что случилось? – нахмурилась она.

– Почему ты думаешь, что что-то случилось?

– Ты выглядишь… В тебе нет твой обычной искры.

Улыбка исчезла с лица Кристины. Она не ответила, просто пожала плечами и вошла внутрь. Фиби хотела задать ей один конкретный вопрос, но момент казался неподходящим. В зале Кристина начала разуваться и целую вечность возилась с обувью. Волосы скрывали ее лицо, но Фиби подозревала, что по нему текут слезы. Как бы ей ни хотелось обнять и утешить подругу, она чувствовала, что нельзя этого делать, пока Кристина не признает, что расстроена. Если она проявит терпение, ответы вскоре сами придут в руки. Йога помогает расслабить мышцы, а язык ведь состоит из мышц, верно?

Они выполнили серию упражнений на растяжку. После планки, мостика и позы кобры (после каждой болело все тело) Кристина предложила сделать перерыв и полежать в полной тишине. Тишина укрыла их мягким одеялом, окутав собой все посторонние звуки: щебет птицы снаружи, гул воды в трубах, блеяние овцы вдалеке. Мардж Бовис натужно сопела, со свистом втягивая и выпуская из ноздрей воздух, пока в конце концов не захрапела, тихо и мерно.

Пытаясь игнорировать храп, Фиби прислушивалась к дыханию Кристины. В какой-то момент оно стало коротким и прерывистым, а затем постепенно выровнялось и удлинилось.

Когда урок закончился, терпение Фиби было вознаграждено. Кристина склонилась над ней.

– Я рассталась с Рупертом, – призналась она хриплым шепотом.

– О нет, неужели? Почему?

– Поссорились.

– Мне жаль. – Сказать это было нужно, даже если это не вполне соответствовало действительности.

Против чопорного, но приятного Руперта она ничего не имела, но то, что он вышел из игры, открывало новые горизонты. Эл мог утешить Кристину, мог подставить плечо, и со временем это могло бы привести к их сближению. Он хорошо умел утешать.

– Я, наверное, пока не буду приходить в питомник, – сказала Кристина.

– Да, конечно, я понимаю, – кивнула Фиби.

Она даст Кристине немного времени погоревать, а потом отправит к ней отца с порцией свежих овощей с грядки. Картошка дала отличный урожай, а кабачки еще не прошли и продолжали активно дозревать. Она бы никогда не сказала этого Элу в лицо, но ей уже начинала надоедать стручковая фасоль на завтрак, обед и ужин.

Отец ждал ее за дверью ратуши. Он скупо поздоровался с Кристиной, очевидно, все еще припоминая ее пьяные выходки на барбекю. Возможно, его огорчали и ее отношения с Рупертом, об окончании которых он пока не подозревал. Фиби хотелось, чтобы он был к ней добрее. Отец становился намного красивее, когда вел себя так же приветливо и радушно, как обычно.

Однако он от души обрадовался, увидев викария. Он назвал ее по имени и поцеловал в щеку, а она наградила его одной из своих сахарных улыбок. По мнению Фиби, неверность ее мужа была неоспоримым фактом, но осознавала ли это сама преподобная? Если да, то, похоже, она восприняла это с поразительным спокойствием. Фиби занервничала. Плечо Эла должно было предназначаться только Кристине. Оно не могло стать добычей подсуетившейся преподобной Люси.

Поддавшись внезапному порыву, Фиби пригласила подругу в коттедж Хайер-Мид на чашечку кофе следующим днем.

– У нас ведь есть торт? – обратилась она к Элу, выпучив на него глаза и как бы умоляя сказать «да».

– Э-э-э, да, – кивнул он. Эл не был лучшим в мире кондитером, но она знала, что он с радостью заскочит в магазин и купит торт там.

Кристина заколебалась. Она перевела взгляд с Фиби на Эла и обратно.

– Ну, если есть торт…

* * *

После сегодняшней репетиции колокольного звона Эл решил остаться на воскресную службу. Он никогда не делал этого раньше, да и другие звонари тоже, за исключением самой преподобной Люси. Он полагал, что Руперт Венн обычно обедал с Кристиной, как и Джереми Крокер проводил время со своей таинственной подругой, а вот Спайк Добсон всегда ссылался на необходимость вести свою собаку на прогулку. Обычно Эл тоже убегал в числе первых, не желая оставлять Фиби надолго одну, но на самом деле он был ей не нужен, кроме как для того, чтобы составить компанию. К этому времени она уже хорошо освоилась, умело распределяя время между своими выдрами, приемом таблеток и сном. А что касается компании, после обеда должна была прийти Кристина, и этого будет достаточно для одного дня.

Преподобная Люси выглядела уставшей и казалась рассеянной. В какой-то момент она потянула веревку своего колокола в неверном направлении, а затем и вовсе отпустила, отчего тот громогласно лязгнул. Она извинилась, но это было совсем на нее не похоже. Эл волновался за нее.

На службу собралось совсем мало народа. Преподобная Люси зачитывала свой текст быстро, почти тараторя, но делала большие паузы между каждым абзацем, будто переводя дух. Проповедь была посвящена теме прощения и заставляла задуматься, хотя она несколько раз повторяла, как ужасно трудно бывает простить человека, особенно если речь идет о членах семьи и любимых людях. В гимнах, по мнению Эла, было слишком много куплетов. Он знал только один из них, но его исполнили в такой высокой тональности, что он не решился присоединиться.

На выходе из церкви, моргая от яркого света, преподобная Люси остановилась в дверях, чтобы попрощаться с прихожанами и пожать им руки. Эл услышал, как один из них спросил у нее, хорошо ли она провела день рождения. Эл и не подозревал, что у нее был день рождения. Он бы купил открытку, если бы знал.

– Подарили что-нибудь хорошее? – полюбопытствовал он, когда очередь дошла до него.

– О да, мой любимый супруг подарил мне прекрасную книгу об Иерусалиме. Фотографии в ней просто изумительные!

Эл заметил, что одна из ее заколок выбилась из волос и теперь торчала наружу вместо того, чтобы придавать прическе желаемую форму. Он представил, как она посмотрится в зеркало, вернувшись домой, и начнет накручивать себя мыслями о том, как давно это произошло и почему все вокруг тактично промолчали и не указали ей на это.

По дороге домой он купил в магазине торт с кофе и орехами. Он подозревал, что кофе с кофейным тортом – это перебор по части кофе, но Фиби не уточнила, какой