Ни о чем не жалею - Даниэла Стил

Он говорил о девятилетнем мальчике, но Габриэла поняла, чтодля Джо его старший брат всегда был кумиром. И остался им навсегда.

— Мне очень жаль, Джо, — сказала она, вкладывая вэти слова все сострадание, все тепло своей души. Габриэла очень хорошопредставляла себе, через что он прошел.

— Спасибо, — Габи, — откликнулся Джо ипоглядел на нее с благодарностью. Он хотел добавить что-то еще, но ему помешалодин из монахов, который приблизился к ним, очевидно, полагая, что ониобсуждают недавний матч.

— У тебя отличный удар, сын мой, — сказалмонах. — Верный глаз и сильная рука. Я давно не видел, чтобы любительиграл так профессионально.

Джо смущенно поблагодарил за комплимент, но Габриэлепоказалось, что в глубине души он был рад переменить тему.

Вскоре священники и монахи засобирались к себе.

Перед самым отъездом Джо еще раз подошел к Габриэле, чтобыпопрощаться. Она стояла с сестрой Люс и сестрой Антонией. Отец Коннорс сердечнопоблагодарил их за игру и за пикник.

— Спасибо за все, — сказал он, незаметно глянув всторону Габриэлы, и она догадалась, что он благодарит ее за то, что она еговыслушала.

— Да благословит вас Господь, святой отец, —ответила она, и Джо кивнул. Они оба нуждались в благословении небес — вблагословении, в прощении и исцелении своих старых ран. Габриэла совершенноискренно считала, что Джо заслуживает этого — заслуживает даже больше, чем онасама.

— Спасибо, сестра, — промолвил он. — И досвидания.

Спокойной ночи, сестры.

Он прощально махнул рукой и пошел к группе своих товарищей,которые, собрав спортивное снаряжение, уже усаживались в желтый школьныйавтобус с надписью «Школа Святого Стефана» на борту. Потом автобус зафырчал иотъехал. Габриэла медленно пошла к себе, чтобы переодеться к вечерним молитвам.Поднимаясь в толпе послушниц по узкой монастырской лестнице, она вспоминалавесь сегодняшний день: и угощение, и бейсбол, и прохладный шипучий лимонад втонких стаканах, но сильнее всего ей врезалось в память короткое прикосновениек теплым, чуть дрожащим пальцам Джо.

— ..Не правда ли, сестра Берни?

— Что? — Габриэла подняла голову и обернуласьчерез плечо. Одна из шедших за ней сестер о чем-то спрашивала ее, но взадумчивости Габриэла не расслышала вопроса.

— Что ты говоришь. Марта? — повторила она. —Я не расслышала…

Все сестры давно знали, что Габриэла не очень хорошо слышит,и никогда не сердились, если она просила повторить вопрос. Поэтому сейчасникому из них даже в голову не пришло, что она может думать о молодомсвященнике и о его брате.

— Я сказала, что у Марии Маргариты простовосхитительное печенье, — сказала сестра Марта. — Надо будетобязательно вызнать у нее рецепт.

— Да, печенье было замечательное, — рассеянно откликнуласьГабриэла, продолжая подниматься по лестнице. Мысли ее были сейчас в тысяче мильот кулинарных способностей старой монахини. Она представляла себе стремительныйблеск быстрой реки, опасный водоворот под обрывом, темную голову в самойсередине коварной воронки и маленького мальчика, который, заливаясь слезами,бегал по крутому, скользкому берегу. У него было такое несчастное лицо, чтоГабриэла вдруг потянулась к нему всем сердцем — потянулась через время и черезрасстояние. В эти минуты она отдала бы все, что у нее было, чтобы вернуться надвадцать пять лет назад на берег реки в Огайо — протянуть руку утопающему иутешить плачущего мальчугана. Но, увы, это было невозможно.

Даже во время вечерней молитвы она продолжала видеть передсобой глаза взрослого Джо Коннорса и слезы на его щеках. Сегодня она особенногорячо молилась Пресвятой Деве Марии и Иисусу, прося их сделать так, чтобы Джопростил себя.

Когда Габриэла вернулась к себе в дортуар и легла, ейприснилось, что она все-таки попала на берег той реки и протянула утопающемуДжимми какую-то ветку. Но когда Габриэла вытащила мальчугана из воды, она вдругувидела, что у Джимми — лицо взрослого Джо Коннорса. Он был мертв. Габриэлапроснулась с криком, вся в холодном поту.

После праздника Четвертого июля Габриэла не видела Джонесколько дней. В монастыре продолжали говорить о пикнике, а бейсбольный матчсразу же вошел в историю обители. Многие сходились на том, что в будущем годунужно будет непременно повторить игру, только уже не смешивая составы. Шутили,что отбивающей нужно поставить матушку Григорию. «Уж она-то промаха не даст!» —веселились послушницы, и Габриэла смеялась вместе со всеми. Настроение у неебыло великолепным, и она с нетерпением ждала, когда Джо снова приедет вмонастырь на исповедь.

Однако когда отец Коннорс снова появился в монастыре, он, когромному удивлению Габриэлы, был с ней холоден, почти враждебен. Казалось, Джоза что-то сердится на нее и едва сдерживается, чтобы не сказать резкость.Габриэла просто не знала, что думать, и терялась в догадках. Может быть, онзаболел или был чем-то сильно обеспокоен. Как бы там ни было, он удерживал еена расстоянии одним своим видом. Габриэла даже решила, что Джо жалеет о своейоткровенности.

Ей очень хотелось спросить у него, как он себя чувствует, ноона не осмелилась. Вокруг было слишком много монахинь и послушниц. В концеконцов, Джо был священником и не пристало болтать с ним попусту. Правда, онникогда не подчеркивал этого обстоятельства, и Габриэла по-прежнему непредставляла, что могло так сильно изменить его отношение всего за несколькодней.

После мессы Джо выслушал ее исповедь, но был оченьнемногословен. Несколько раз Габриэле даже казалось, что он не слушает. В концеисповеди он велел ей десять раз прочесть «Слава Марии», двадцать раз — «Отченаш» и, немного подумав, прибавил к этому еще сорок поклонов. Иными словами,Джо был не похож сам на себя, и Габриэла окончательно утвердилась в мысли, чтос ним что-то не так.

Темнота исповедальни придала ей смелости.

— С тобой все в порядке, Джо? — шепотом спросилаона.

— Да, — раздалось из темноты за деревяннойрешеткой. Ответ был резким и коротким. Габриэла примолкла и не осмелиласьрасспрашивать дальше.

Что-то случилось, поняла она. Внимательный, чуткий, немноголукавый Джо исчез; вместо него появился какой-то незнакомый человек: чопорный,раздраженный, рассеянный.

После исповеди Габриэла прочла молитвы, назначенные ей вкачестве наказания, положила двадцать поклонов перед статуей покровителямонастыря Святого Матфея и, покинув церковь, отправилась выполнять поручениесестры Эммануэль. Еще вчера Габриэла обещала ей помочь разыскать хозяйственныеведомости за прошлый месяц, которые куда-то запропастились. Габриэле почему-токазалось, что они находятся в одной из пустующих келий, временно превращенной вархив. Обычно там хранились старые бухгалтерские книги. Но иногда — совершенномистическим образом — туда попадали и совершенно свежие ведомости и ордера.Как-то Габриэла нашла там еще не оплаченный счет за поставки муки и сухофруктов,который они целую неделю искали всем монастырем. С тех пор она искреннесчитала, что все потерянные документы какие-нибудь младшие ангелы сносят именнотуда.