Княжна для викинга - Анна Лакманова

– Я наблюдаю за тобой уже второй день, – Перуника перервала нить размышлений Рёрика, который сейчас старался прикинуть, чем закончится заседание и к чему нужно подготовиться.

– Я уже догадался, – усмехнулся Рёрик. – Ты можешь таиться за любой стеной…

– Токмо за этой, – Перуника приложила ладонь к глазку в стене, таким образом, перекрыв Рёрику обзор. – Ты так и не ответил…– напомнила Перуника. – Как ты поступишь, если Миронег не согласится следовать твоему замыслу?

– Я уверен, что он согласится, – Рёрик обнажил ряд белоснежных зубов.

– Люди всегда соглашаются на твои предложения? – спросила девушка, склонив голову к плечу.

– Иногда соглашаются…– Рёрик уже понял, что она заигрывает с ним. И делает это мастерски. С одной стороны она почти не улыбается, с другой – ее язык намеренно изрекает двусмысленности.

– Имей в виду, второго нашествия варягов я не перенесу, – предупредила Перуника.

– А ты была свидетельницей первого?

– Земли моего супруга оказались под ударом. Его жестоко пытали, а потом убили. Я убежала в лес вместе со слугами. Но по пути один варяг поймал меня. И совершил надо мной насилие.

– Сочувствую тебе, – Рёрика немного удивила неожиданная откровенность Перуники.

– Не нужно сочувствия, – покачала головой Перуника. – Мой муж был дряхлым старцем. Я и не помню его другим. А тот варяг, который поймал меня, был молодым, приглядным и сильным…– вспоминала Перуника без какого-либо огорчения.

– Так ты вдова? – на всякий случай уточнил Рёрик.

– Уже да, – подтвердила Перуника, откинув распушившиеся волосы за спину. – И могу остаться ею навсегда. Кажется, после того нашествия твоих соплеменников в Ладоге остались только мальчишки и старики.

– Я убежден, что тебе сыщется подходящий муж, – учтиво выразил надежду Рёрик.

– Подходящий муж, возможно, и сыскался бы. Однако мой брат отпугивает от меня всех женихов, – сообщила Перуника. – Я думаю, он делает это умышленно. И, наверное, потому я все чаще вспоминаю моего молодого варяга, – Перуника оглядела Рёрика призывным взглядом, к которому не остался бы равнодушен ни один мужчина.

Вопли бояр в покоях Миронега становились все громче. Несмотря на крутой нрав, молодой князь пока не умел утихомирить вече. А свеча в кладовой наконец догорела. Лицо Перуники потонуло в темноте, будто ее здесь и не было. О присутствии девушки говорило лишь теплое дыхание, овевающее подбородок Рёрика, словно дневной бриз разогретую сушу.

Колено Перуники на краткий миг коснулось бедра Рёрика. Девушка продолжала молчать даже тогда, когда гость обнял ее гибкий стан и притянул к себе. Лишь ее спокойное доселе дыхание сделалось отрывистым. Ладони Рёрика скользнули выше, к пышной груди Перуники, затем поднялись к ее плечам. Со спины девушки сползла рубаха, завязки которой были затянуты не очень туго. Юбок на этой девушке, к счастью, оказалось тоже не слишком много. Запутаться в них мог бы только простофиля.

– Поцелуй меня, – прошептала Перуника, когда Рёрик без продолжительных ритуалов прижал ее бедра к себе.

Усладив уста Перуники запрошенным поцелуем, Рёрик прильнул губами к ее шее в том месте, где пульсировала жилка, сбивавшая его с мысли все время, проведенное в кладовой.

Много поцелуев оказалось Перунике не нужно. Вскоре она уже стонала во весь голос, позабыв обо всех предосторожностях, на которых сама же настаивала еще вначале знакомства. Ее тело было жадным до ласк. Она то выгибалась, словно тисовый лук, то дрожала, будто отпущенная тетива. Губы Рёрика закрыли маленький ротик Перуники, из которого вырвался вскрик, способный привлечь внимание к неприметной кладовой.

– Сейчас сюда прибегут бояре, – предупредил Рёрик Перунику, потерявшую осмотрительность.

Опомнившаяся Перуника подавила в себе очередной возглас, закусив нижнюю губу. Нетвердой рукой покрепче затолкала тряпицу в отверстие стены, для верности уперев в нее ладонь.

****

Дверь скрипнула, Миронег перешагнул порог и зашел в горницу.

– Перуника, – обратился молодой князь к сестре, занятой подвязыванием пояска. – Погода прояснилась. Вечером будут устроены состязания и пир. Подготовься…И, как старшая, проследи, чтобы наши сестры выглядели достойно.

– Ты уже принял решение? – поинтересовалась Перуника, расправляя измятый ворот рубахи. – Варяг останется у нас погостить или ты попросишь его уйти?

– Я разве похож на полоумного? Разумеется, пусть остается на сколько пожелает…– меньше всего Миронег желал выслушивать советы женщины или ее мнение.

Перуника поправила на ноге кожаный черевик и пошла к дверям, минуя брата.

– Ты куда?! – спросил Миронег удивленно.

– На улицу. Поищу сестер, – благодушно улыбнувшись самой себе, сообщила Перунка.

– Я не понял, ты что, выйдешь во двор в таком виде?! – Миронег выпучил глаза, обозрев наряд сестры, который виделся ему совершенно нескромным, походящим, скорее, на ночную сорочку, нежели на уличное платье.

– А что такого? Я же ненадолго, – пожала плечами Перуника.

– Ты облачена неподобающе, на тебе слишком мало одежды, – Миронег указал перстом на одеяние Перуники. – Тебя можно перепутать с прислугой.

– На дворе жаркое лето. Сам-то ты не особенно парко одет! – съязвила Перуника. – А я что, должна обрядиться в меха?

– Да посмотри на себя! – возмутился молодой князь. – Твои соски выступают, а подол задран так, что уже скоро покажется пупок! – спереди юбки Перуники были, действительно, подвернуты и заправлены за пояс. Она часто так делала, когда ей было жарко, не заботясь о том, что ее коленки оказывались на виду.

– Ну я же дома…Меня никто не видит, – не слишком яро возразила Перуника.

– Сюда может зайти кто угодно! Немедленно оденься. Ты же не какая-то простолюдинка! Для тебя такой облик непозволителен! И почему твоя голова не покрыта?! Ты же вдова! – заорал Миронег, заметив, что волосы Перуники к тому же еще и не собраны. – И старайся не попадаться никому на глаза! Со смерти твоего мужа прошло еще недостаточно времени, чтобы ты привлекала к себе других мужчин!

– С его смерти прошло уже более чем достаточно! Или я до морщин обязана ходить сенями, прячась от людей?! – зацепив с лавки расшитую тряпицу, Перуника накинула на голову платок, кокетливые концы которого едва прикрывали ее плечи и грудь. – Я надену плат…

– Какой, к Велесу, плат?! – гаркнул Миронег, уперев ладони в бока. – Ты что, не поняла меня?! В нашем доме гости. Много мужиков. Я не смогу сражаться с каждым, кто поимеет тебя в своих мыслях!

– Такое может произойти, даже если буду одета в шубу, – пожала плечами Перуника, украсившись загадочной улыбкой.

– Такое может произойти. Но будет не так заметно, как в случае, если ты станешь разгуливать растрепанная перед носом варягов, славных своими грязными помыслами и помойными шутками! – заорал Миронег. – Я заметил, что после смерти мужа ты совершенно перестала следить за собой. Возьми уже, наконец, себя в руки! Иначе я запру тебя в кладовке с вешанными грибами и мышами до самой зимы! – не заметив появления на лице сестры довольной ухмылки после его слов, Миронег вышел из покоев, захлопнув с грохотом дверь.