Княжна для викинга - Анна Лакманова

Неистовый ветер рвал паруса. Над волнами дружной стаей неслась флотилия быстрых стройных парусников. Узкие и длинные, с гордо вздернутыми носами и кормой, они стремились вперед, подгоняемые течением. На одних из них, кроме пожитков команды и корабельной утвари, ничего не имелось. Другие же казались забитыми до отказа. Палубы их гнулись под тяжестью всякого рода добра, кажется, сомнительного происхождения.

Впереди шел самый большой и самый красивый корабль – боевой драккар-вожак. Словно молодой сокол он летел навстречу неизвестности, разрезая синюю гладь моря. Его нос был увенчан огромной резной головой свирепого дракона. Пасть змея была устрашающе разинута. Из нее торчали острые длинные клыки. На корме у рулевого весла стоял командир. Не сводя взора с горизонта, он иногда что-то говорил своему помощнику, редко стоящему на одном месте и в основном занятому обходом небольшого судна, на котором-то и стоять было не совсем удобно, не то что бродить. И все же, несмотря на зрительно малые размеры, корабль был удивительно вместителен и требовал пригляда.

– Нег, – обратился помощник к командиру, в очередной раз обойдя корабль. – Люди устали. Надо бы перевести дух…

– На суше отдохнут. Недолго осталось, – пообещал Рёрик, бросив взгляд на палубу, где каждый на своей лавке разместились мореходы, налегающие на весла в те моменты, когда ветер ослабевал.

– Может, хоть через одного? – вздохнул помощник.

Оглядев измученных воинов, Рёрик кивнул. Прошлой ночью, так же как и предыдущей, на берег высадиться не удалось. Шторм увел корабли с курса, выбросил в океан. Тучи черным покрывалом укутали небо, и даже звезд не было видно. И вот, наконец, сегодня выдался погожий день. Нужно было вернуться на затерянную стезю. Над головой ясное небо, а вокруг лишь синева, стелящаяся бесконечным полотном. Да, люди устали. Устали без отдыха, без сытной еды, без удобного ночлега, от тесноты и жары. Но надо спешить, пока еще совсем недавно попутный ветер окончательно не сменил направление. И к чему явно шло. И все же пусть передохнут. В конце концов, если они все от изнеможения упадут без чувств, уже ничто не поможет им добраться до земли к ночи.

Помощник отдал долгожданную команду, обрадовавшую утомленных гребцов, желающих размять косточки. Половина лавок мигом опустела. На веслах осталось еще много людей, но от поднявшегося шума казалось, что уже все повскакивали с мест. Потягивая затекшие спины и ноги, мореходы выстроились один за другим в очередь к деревянному бочонку, в котором хранилась питьевая вода. Шум голосов разлился по палубе. Ковш с водой кочевал из одних рук в другие вместе со всякого рода историями.

Дни в море тянутся невыносимо долго. И даже наспех рассказанная каким-то балаболом байка могла занять скучающих путешественников на несколько часов, погрузив в раздумья, за которыми время шло быстрее.

– В Дорестадте девок как грязи, но монет не жалко только на Хельгу, – гремел один из рассказчиков, повествуя о всем известной портовой подруге. Телосложения он был грузного, возраста старше среднего. Косматая борода его спускалась на круглый живот, то и дело содрогающийся от хохота. Имя его все давно забыли, поскольку называли попросту Тучей. – Одно плохо, как ни приду, все время там вот этот! – под конец повествования Туча отвесил подзатыльник смазливому парню, как раз опорожнявшему ковш с водой. Парень этот был самым молодым членом команды и к тому же самым неопытным. Иные уже с юности бывали в наземных походах и морских путешествиях, этот же присоединился к дружине совсем недавно.

– Ага, и я тоже там натыкался на него не раз, – раздался голос из-за спины Тучи. Реплика принадлежала невысокому мужчине со светлыми волосами и всего одним целым глазом. – А чего ты дивишься? Все знают, у них там любовь…

– Да я тоже знаю, – загоготал Туча. – Только не пойму, чем он взял! Ведь жлоб же!

– На свое косматое рыло взгляни и поймешь, чем он взял, – помощник командира как раз делал очередной обход судна. Он был человек деятельный и не любил сидеть без занятий. Ему постоянно требовалось куда-то спешить, что-то чинить, что-то искать. – Кто-нибудь видел ковш?!

– У молокососа…– кивнул Туча в сторону парня, облокотившегося на деревянный анкерок. Со стороны казалось, будто паренька через минуту стошнит. Выглядел он неважно.

Помощник командира подошел к парню, бесцеремонно забрал у того ковш и сделал глоток сам. Было все еще жарко, однако уже чувствовалось, что близится вечер.

– Ньер, сколько еще до берега? – вздохнул парень, глядя на помощника командира.

– Ты в море вышел, чтоб постоянно спрашивать у меня, сколько еще до берега? – отбрил Ньер. Для него, как и для большинства присутствующих, корабль был истинным домом. Здесь имелось все необходимое, и в первую очередь, бесконечная синяя гладь, без которой душа бывалого морехода начинала тосковать. На берег высаживались чаще всего лишь на ночлег. – Если уже не пьешь, то уйди отсюда. Не путайся под ногами.

Парень поплелся к своей лавке. Достав из-под сидения мешок, в коем хранил вещи, он принялся копаться в нем, стараясь не обращать внимания на разговор, по-прежнему ведущийся вокруг его имени.

– Может, он еще и женится на ней, – усмехнулся Туча.

– А чего б нет? Не в том сила, что кобыла сива, а в том, чтоб воду возила…– усмехнулся одноглазый.

Парень вдруг вскочил с лавки и неожиданно для всех набросился на одноглазого. Они сцепились словно два пса, шумным клубком покатившись по палубе, задевая сундуки, мешки и снасти. Никто особенно не удивился происшествию. Причиной такого поведения могло послужить не одно обстоятельство. Усталость, тревога, постоянное напряжение, в конце концов, чувства к упомянутой Хельге!

– Заткнись! – орал парень, пытаясь ударить одноглазого. На стороне последнего был опыт, а при парне – лишь пыл и кое-какие силенки. И все же, несмотря на то, что исход казался очевидным, бой выглядел занимательным хотя бы потому, что не закончился сразу, как начался. Вот парень уже пару раз заехал зазевавшемуся одноглазому по уху, а тот в своем самодовольстве пропустил удары. Внезапно для зрителей парень вдруг повалил своего противника между лавок, уложив того на лопатки. Нащупав рукой край какой-то доски, он уже собирался ударить ею опрокинутого Лютвича, как вдруг кто-то ухватил его за шкирку, словно котенка, и буквально отшвырнул в сторону. Это был командир, лично вмешавшийся в происшествие. Парень отлетел, ударившись об утку, вокруг которой были обмотаны корабельные тросы. Он даже не успел отдышаться, как тут же на него наскочил одноглазый, решивший воспользоваться передышкой. Однако и его атака не увенчалась успехом. Он также был отброшен в сторону. Оба воителя еще раз предприняли попытки напасть друг на друга, но и те закончились ничем.

– Ну все. Закругляйтесь, – Рёрик не позволил драке разгореться с новой силой. – Вы двое…На весла…– приказал драчунам командир, чьи почет и сила были непререкаемы на этом борту. – А ты…– Рёрик оглядел парня. – Еще раз позволишь себе напасть здесь на кого-либо – на берег не сойдешь. До самого дома. Каждую ночь будешь сторожить корабль, – пригрозил командир, зная, что для молодого морехода не может быть наказания тяжче, чем лишиться долгожданной встречи с сушей. Ведь с непривычки каждый день казался новичку долгим и трудным, словно голодный год, к тому же его постоянно укачивало и мутило. Парень поник, повесив голову. А одноглазый, посмеиваясь, смахнул ладонью кровь, выступившую на его губе. Подобного рода ссадины никто не считал заслуживающими внимания и, тем более, стоящими тревог. – А ты чего скалишься, Лютвич? – Рёрик неодобрительно оглядел одноглазого.