Черная кровь ноября - Яна Витт

мечтая. – Я сам приму ее и одарю милостью древних королей. Ей будут поклоняться на земле, на воде, в воздухе и рядом с пламенем. Весь волшебный народ будет знать: она – дочь королевы, ее будут почитать и любить. Ни один камешек не подвернется ей под ногу, ни одна ветка не посмеет оцарапать, а огонь будет играть с ней, как ласковый щенок, позволяя себя погладить. Когда она вырастет, к ней посватаются красивейшие правители мира. Но она выберет фейри. Потому что будет бессмертна…

– А я?.. – спросила Кристина тихо, зачарованная его голосом, выплетавшим волшебные истории.

Ирн промолчал.

Она ждала долго, очень долго, прежде чем решиться переспросить, а когда вновь открыла рот, оказалось, что уже настало утро, за окном сияет солнце и по жестяному подоконнику барабанит капель от сосулек, свисающих с крыши.

56. Кристина

На этот раз феи не прятались.

Пока Кристина чистила зубы, они расчесывали ей волосы и заплетали десяток косичек, увивая золотыми лентами.

Вернувшись в комнату, она увидела застеленную кровать и поверх нее – длинное зеленое платье из мягкой шерсти. Унылого халата в цветочек нигде не было. Разве что неделю спустя уборщица протирала подоконники тряпочкой подозрительно знакомой расцветки.

В лаборатории, где сегодня дежурила медсестра, которая всегда очень больно брала кровь для ежедневных анализов, феи и вовсе устроили погром. Стоило Кристине вскрикнуть, когда иголка криво вошла в руку, как десяток малышек вцепились в волосы обидчице, еще две перевернули лоток с инструментами и побили стекла в шкафу, а напоследок одна из феечек оставила на бланке для анализов кучку цветочной пыльцы, по форме напоминавшую кое-что другое.

Кристина не могла не улыбнуться, сбегая оттуда, пока медсестры метались от окон к дверям, напрочь забыв, как правильно выходить в коридор.

В столовой вместо манной каши Кристину – уже на ее любимом столе – ждала стопка румяных блинчиков с яблочным вареньем и вкусно пахнущий кофе.

Никто, кроме Кристины, не замечал малюток фей, которые развлекались как могли. Но аромат хорошего кофе чувствовали все. Он плыл поверх запахов разогретой каши, разбавленного какао, чая, заваренного словно из тряпок, – и будоражил сонное царство санатория.

Феи не оставляли Кристину ни на минуту.

Дергали за «хвост» компьютер терапевта, и назначения путались – девяностолетней бабульке назначали танцевальную терапию, а противному мужику с вечно недовольным лицом – курс очистительных клизм.

На курсе пилатеса для пожилых вместо ритмичной музыки врубали «Сектор Газа» и отводили глаза тренерше, которая не могла найти плеер, чтобы выключить «эту гадость».

После обеда феи и вовсе взломали двери в зимний сад и уговорили Кристину понежиться на травке, пока они будут расчесывать ее волосы.

Но их разогнал Ирн, который пришел к ней то ли наяву, то ли во сне, уложил голову на свои колени и собственноручно перебирал пряди Кристины, пока она дремала.

– Как мама? – спросила она в полузабытьи. – У нее все хорошо?

– У твоей мамы сотня поклонников из сильных магов, которые пытаются соблазнить ее вот уже месяц кряду, – прошелестел голос Ирна, тихий, убаюкивающий, как полуденный ветер над полем пшеницы. – Но она упорно нянчит человеческих младенцев, похищенных из колыбелей, и отказывается воспитывать из них лепреконов и брауни.

– А Варя как?

– Варю я подумываю отправить куда-нибудь в пустыню. – В смехе Ирна звякнули колокольцы. – Там живут дикие люди, которые совершенно не верят в фейри, но уже придумали, как их ловить и потрошить. Мне это не по вкусу. Наверняка она им покажет, на что мы способны.

– Когда ты заберешь меня отсюда?

Ирн промолчал, лишь провел еще раз пальцами по ее волосам и рассыпал лиловую пыльцу, от которой Кристина задышала размеренно и медленно, так и не дождавшись ответа.

Перед ужином Кристину отправили на водные процедуры. Ей совсем не нравилось заходить обнаженной в обществе других женщин в длинный коридор, в котором вечно висела взвесь водяной пыли, в одном отсеке поливали струей душа Шарко, в другом обрызгивали циркулярным и восходящим душем, в третьем укладывали желающих в ванны с солью и маслом эвкалипта.

Вода пахла хлоркой, шлепанцы неловко скользили по кафельному полу, а люди вокруг только и делали, что пялились на Кристину.

Из-за беременности ей не разрешали некоторые виды процедур, и она была благодарна врачам за освобождение от разновидности «старинных китайских пыток». Но всегда старалась вжаться в кафельную стену, пропуская других вперед и надеясь, что ее минует ежедневное унижение.

Зато с феями стало гораздо веселее.

Циркулярный душ окрасился в разные цвета и стал выстреливать длинные струи под бодрую музыку, ловко попадая ими в самых противных теток, которые вечно шептались за спиной Кристины.

Шланг от душа Шарко вырвался из рук медсестры и принялся гоняться за бодрой женщиной в теле – та визжала и носилась кругами.

Из взбурливших ванн вырвались водяные кони… ну как – кони. Пони.

Маленькие пони-келпи игриво приставали к молодым пациенткам, поддавая ту или иную под зад головой, а потом утаскивали обратно в ванные, где еще долго бурлила вода и раздавались вздохи и стоны.

Кристина давно так не смеялась. Она и забыла, когда последний раз открыто хохотала без задних мыслей. Где-то в другой жизни.

Там все было куда понятнее. Школа, колледж, будущий институт, мама, Варя, учителя. Глупые проблемы казались концом мира. Разве можно радоваться, если контрольная на четверку написана, а на следующей неделе доклад сдавать? Когда у мамы температура, а у самой прыщ на щеке – «красивый», вулканический… И с ним надо идти на контрольную, а после – на день рождения к Дашке.

Сейчас жизнь стала страшнее, тревожнее и непонятнее. Фейри, Алексей, черт-те во что превратившаяся Варя, беременность непонятно от кого, санаторий-тюрьма… но она хохотала, наконец разрешив себе это. Пусть даже над глупостями вроде бегающей от душа тетки.

Шум воды, визг и смех сливались в гулкое и чуть-чуть ватное ощущение нереальности. Кристине мерещилось, что она погружается на дно моря, в отдалении звучит эхо голосов с поверхности и липнет к лицу водяная паутина.

Густой пар поднимался от ванн – малиновый, желтый, голубой.

Мир как будто отдалился, оставляя ее одну среди брызг и разноцветных облаков.

Кристина завертела головой, ища малюток фейри – что они еще устроили?

Но те куда-то пропали.

И никого не было, словно она и вправду одна среди пара и воды.

И почему-то совсем не удивилась, когда из облаков перед ней возник Ирн.

Однако быстро закрылась ладонями, пряча от Ирна то, что он уже видел, но…

Он был