Черная кровь ноября - Яна Витт

Сердце билось чаще, она дышала глубоко и резко, чувствуя все острее – даже легчайшее касание, – и уже жалея, что вместо его поцелуев получает лишь призрачную ласку.

– Стань… другим, – попросила она.

– Кем? – шепнул голос, и она ощутила, как по ее телу скользнул шелковый мех, будто о Кристину потерся огромный горячий зверь.

– Собой.

– Это я.

Вместо меха по коже растекся жар, словно солнце пригрело ее живот, грудь, зайчиком проскакало по коленке и нырнуло между ног.

– И это я.

Брызнули яркие искры, жаля ее тело, но каждый укус был маленькой вспышкой жгучего удовольствия.

– И это тоже я… – промурлыкал он бархатно, щекочуще, так что в животе все сжалось…

Тяжелое тело притиснуло ее к земле, наконец насыщая раздразненную кожу прикосновениями.

А внутрь скользнуло горячее и упругое.

Кристина застонала, обхватывая Ирна руками и ногами, зарываясь пальцами в шелк волос и жадно целуя, истомленная его игрой.

Жаждущая и готовая к его сладости.

Ноющая боль в самом низу живота сменилась густым теплом, раскрывающимся как цветок в духоте тропической ночи.

Стало очень-очень жарко и сладко, а еще…

Она узнала это ощущение. Близкое к экстазу дрожащее томление, которое накрывало ее, когда она стояла на коленях в церкви и ожидала милости свыше.

Иногда ей мерещилось: Бог вот-вот снизойдет к ней и откроет секреты – и она ждала этого, желала всей душой. Те предвкушение и открытость были похожи на то, что она сейчас чувствовала…

Только ярче и более плотски.

Словно все ее тело было как молитва.

И на нее наконец ответили.

* * *

– Итак, Кристина, что вас беспокоит?

– Ничего.

– Не бойтесь, вы можете довериться мне.

После эндокринолога, уролога, офтальмолога и прочих узкопрофильных специалистов, включая почему-то даже гомеопата, дошла очередь до приема у психолога.

Кристина с утра ходила как в тумане. Мягкое шерстяное платье будто ласкало ее, напоминая о прикосновениях Ирна.

Надеть подарок фей было блаженством после того, как она проснулась на грубых санаторных простынях, раздражающих кожу. Кристина попробовала смыть это ощущение в душе, но теплые струи пахнущей железом воды только бесили.

На завтрак она смогла съесть лишь дольку апельсина – и попросила фей заморочить головы соглядатаям.

В направление к врачу она толком не всматривалась – запомнила кабинет и пришла в назначенное время. И очень удивилась разговору.

Заглянула в бумажку – психолог. А-а-а… тогда ясно.

– Да мне не о чем говорить. – Кристина пожала плечами, стараясь не встречаться с психологом взглядом. Она вертела головой, осматривая крошечную комнатку: простенькую – не в пример хорошо оснащенным кабинетам других специалистов. Сразу становится понятно, как к кому здесь относятся.

Ученическая парта, морально устаревший компьютер, ваза с сухоцветами и картина на стене, изображающая бредущую в темный лес Красную Шапочку.

От молодой женщины в белом халате слишком сильно пахло духами. Цветочный аромат, который в другой день показался бы Кристине приятным, но сегодня она слишком остро чувствовала химический привкус парфюма.

Феечки тоже поморщились и слились через дверную скважину.

– Каков ваш распорядок дня? Менялось ли в нем что-то в последнее время? – продолжала пытать ее вопросами психолог.

– Обычный, как у остальных. А в жизни все изменилось.

– Кристина, вы не раскрываетесь мне!

– Вы чужой человек.

– Поэтому со мной можно быть откровенной. Вы в курсе, что такое «эффект попутчика», Кристина?

– Нет, я тупая.

– Ну зачем вы так? – мягко пожурила ее женщина. – Мне придется написать, что вы не идете на контакт, а это нехорошо.

– Вы верите в Бога? – спросила Кристина, взглянув той прямо в лицо.

Глаза за стеклами очков расширились.

– А вы? – тотчас сориентировалась психолог.

– Раньше верила. До тех пор, пока человек, ставший моим мужем перед Богом и людьми, не изнасиловал меня в извращенной форме. Пока не убил мою подругу и не сделал так, что моя мать заболела. А потом выяснилось, что он хочет превратить мир в сеть бункеров и запереть в них тех, кто ему полезен. А остальных… не знаю. Как повезет.

Психолог выслушала ответ Кристины с почти непроницаемым видом. Опытная. Профессиональная. Только пометила что-то в блокноте.

– Только это отвернуло вас от пути к Богу? – уточнила она. – Не было влияния других людей?

– Людей – нет, – не соврала Кристина.

Ирн – не человек.

– Вы сами решили отказаться от веры? Но почему?

– Если Бог есть и создал его… конкретного человека, то я не хочу иметь со всем этим ничего общего!

– Знаете, что такое «Божественный план», Кристина?

– Откуда мне… – пробормотала Кристина, которая была отличницей не только в обычной школе, но и лучшей – в воскресной. – Мой Бог не допустил бы такого, а в другого я верить не хочу.

– Бог для всех един.

– Тогда не буду верить ни в какого.

– Это ваш запрос на терапию? – деловито спросила психолог и снова застрочила в блокноте.

– Нет, жалоба. Так и передайте своему хозяину. – Кристина встала и вышла из кабинета, не слушая, что психолог продолжала говорить ей вслед.

Хотелось на свежий воздух, но это было невозможно.

Хотелось к Ирну и в мир фей, но она не представляла, как туда попасть. Он не успел ей рассказать.

Оставался запертый зимний сад, но с замками ей помогут феи…

– А я тебя ищу! – Кристина услышала за спиной самый отвратительный на свете голос. – Привет, дорогая! – И раньше, чем успела дернуться, Алексей привлек ее к себе и впился ртом, жестко прикусывая губы, одной рукой удерживая ее рядом, а другой сжимая ягодицу так сильно, что наверняка останутся синяки.

Кристина оттолкнула его, демонстративно вытирая рот, но Алексей только усмехнулся:

– Надеюсь, ты соскучилась по мне.

– Что тебе надо?

– Значит, не скучала? Как жаль. Ты мне нужна, Кристина. Я построил новое сердце для нашего мира. Но без тебя оно не заработает.

59. Ирн

Вдох – аромат земляники и кожи Кристины, выдох – запах земли и влаги, вдох – медовый аромат тающего прошлого, выдох – запах тревоги и близкой беды, вдох – вонь железа и гари – вдох – вдох – вдох…

Удар.

Вдох.

Вдох.

Вдох.

Сквозь режущую боль в сердце, сквозь в клочья рвущиеся легкие.

Что ж ты такое, Алексей, откуда ты взял эту мощь, почему натянутые золотые струны мира стонут и лопаются от напряжения, хлещут оборванными концами неудачно подвернувшихся мелких фейри, разрывая их на куски!

Звон по всему миру.

Звон, стон, крик.

Ломаются магические пути, перекраиваются, изгибаются, трещат от напряжения невидимые глазу столбы и перекрытия, держащие