Охотник - Эндрю Мэйн

– Если не дадите мне палку, придется пустить в ход зубы. Выбор за вами.

– Мерзость! – Она швыряет палку в воду, обдавая меня брызгами.

– Благодарю.

Вооружившись палкой, как копьем, я опять ныряю. Я погружаюсь на ту же глубину, что в первый раз, но при этом проверяю палкой дно. Судя по ощущению, дно усеяно камнями и бревнами. Через минуту температура становится невыносимой, и я выныриваю, чтобы отдышаться и охладиться. Джиллиан тоже почти кипит – от возмущения.

– Именно на это вы и подписались, – напоминаю я ей. – Я говорил вам, что могут быть трупы.

– Я не ожидала, что один из них будет вашим. Я здесь не для того, чтобы наблюдать, как вы сваритесь, как рак.

– Ничего со мной не сделается.

– Слыхали про лягушку и котелок с теплой водой?

– Это миф. Они всегда выпрыгивают. – Если только они – не целеустремленные чокнутые профессора.

Я опять ныряю и исследую другую область. На этот раз палка ударяется о камень, который поддается, когда я толкаю его, будто лежит на другом камне. Но мне на воздух, прежде чем я смогу проверять это место дальше.

– Почему вы этим занимаетесь? Вам что, больше всех надо? – встречает меня вопросом Джиллиан.

– Когда я нашел первое тело, полиция не хотела проехать даже пяти километров за ним. Что, по-вашему, они скажут, если я кажу им, что тут замешано Чудовище Кугар-Крик?

Я снова скрываюсь под водой и продолжаю обследовать дно. Мой шест цепляет что-то, кажется, деревянное. Я притягиваю палку к себе и осторожно касаюсь ее конца – на ощупь какие-то изогнутые планки. Я стараюсь не спешить с выводами. Это может быть грудная клетка оленя. Я провожу пальцами по хребту, проверяю наличие вентрального гребня, как у оленя или у медведя. Только позвонки короткие и ровные – совсем как у человека.

Я высовываю голову из воды. Стоит Джиллиан меня увидеть, как выражение ее лица меняется.

– Вы что-то нашли.

– Да…

Я плыву к берегу, волоча за собой находку, вытаскиваю ее на мель, в прозрачную воду.

Джиллиан опускается на колени и рассматривает грудную клетку.

– Человеческая?

Оставив находку в воде, я выбираюсь на траву.

– Взрослого человека. Вероятно, женщины.

– Там есть еще?

– Наверное. Вода или бактерии истончили соединительную ткань, так что лучше оставить лежать здесь – извлечение из воды лучше доверить специалисту. На воздухе начнется разложение.

Я рассматриваю кости и вижу на ребрах борозды от когтей.

Джилин видит то же самое.

– Это он.

– Больше некому.

– А это что?

Я смотрю туда, куда она указывает. На темной кости блестит металл – слева в ребро воткнулся маленький обломок. Я пытаюсь извлечь его пальцами, возможно, излишне торопливо. Убрав грязь и водоросли, я убеждаюсь, что это острый кончик – не то ножа, не то когтя.

Я показываю его Джиллиан.

– Это не пума и не медведь. Теперь им придется нам поверить. Придется!

Первый километр мы идем в полной тишине, обдумывая наше открытие. Сделав несколько снимков, я затащил грудную клетку обратно на глубину, где она будет дожидаться полицейских водолазов.

Когда я вылез, Джиллиан протянула мне бутылку с питьевой водой, чтобы я ополоснулся. Она заявила, что не собирается продолжать путь в компании такого вонючки.

Я восхитился, как быстро она пришла в себя после увиденного, но потом понял, что в шоке она и не была. Подозреваю, что она не раз сталкивалась со смертью. Что не мешает ей оставаться настороже. На подходе к узкому проходу я замечаю, что она несколько раз озирается и пристально смотрит на горный хребет.

Обратный путь более тревожный, чем поход вверх. Сначала я списывал это на то, что мы столкнулись лицом к лицу со смертью, но потом начал впадать в паранойю.

– Она была чьей-то дочерью, – нарушает молчание Джиллиан.

– Да. Пропавшей тридцать с лишним лет назад.

– Как думаете, там, на дне, лежат и другие?

– Да.

– Почему вы так решили?

– Это тело я нашел без особого труда. Он положил камень на грудь, чтобы оно не всплыло. Шансы, что я с первого раза наткнулся на единственный скелет, слишком малы. Уверен, что есть и другие.

– Они лежат там, на дне, много лет. Столько людей плавали там, играли в воде, не дай бог, пили эту воду, а у них под ногами было целое кладбище! Как такое возможно?

– Он сильно рисковал.

Она еще раз оглядывается.

– Что вы имеете в виду?

– Тела могли раздуться от газов и подняться на поверхность. Это не лучший способ избавления от трупов. Куда надежнее было бы просто закопать их в лесу.

– Тогда зачем он так поступил?

– Понятия не имею. Люди своим поведением раз за разом ставят меня в тупик.

– Он не человек.

– Человек, только страшный. Насколько я могу судить, ему нравилась идея собрать все тела в одном месте. Наверное, он наслаждался, наблюдая за купающимися в этом водоеме людьми.

– Отвратительно!

– Но это обнадеживает.

– Что?! В каком смысле?

– Тогда он был молод, но с тех пор стал умнее. Но ему явно нравились острые ощущения – и это скорее всего не изменилось. Это может заставить его проявить небрежность, ошибиться.

Джиллиан останавливается. Я вижу, как она на мгновение склонила голову набок, потом сделала следующий шаг.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– А?

– Вы остановились.

– Разве? Наверное, мне что-то послышалось.

Меня не перестает удивлять внутреннее противоречие между животным инстинктом и человеческим разумом, склонным отметать все, что не укладывается в узкие рамки нашего осознания. У меня на глазах Джиллиан что-то уловила, но быстро об этом забыла из-за неспособности классифицировать случившееся.

– Вы чувствуете покалывание в затылке и напряжение в животе? – спрашиваю я.

– Да, а вы?

– Я тоже.

– Думаю, за нами наблюдают, – шепчет она, не оборачиваясь.

Мы молча шагаем дальше, стараясь не проявлять любопытства к тому, кто, возможно, крадется за нами. Мы смотрим прямо перед собой, но боковым зрением проверяем все вокруг.

Еще через километр деревья начинают редеть.

– Здесь не спрячешься, – шепчет Джиллиан. – Но после следующего поворота опять начнется чаща. Будь я снайпером…