Принцесса Екатерина Валуа. Откровения кормилицы - Джоанна Хиксон

– Ваше величество, я ваша дочь, Екатерина. Я не желаю вам вреда. Я до вас не дотронусь. Прошу вас, не кричите. Вы всех испугали. Они не знают, что делать, а я знаю. Я знаю, что вы сделаны из стекла и разобьетесь, если до вас дотронуться. Не волнуйтесь, я буду очень осторожна. Вы слышите меня, отец? Вы меня помните? Я – Катрин. Мы каждый день вместе ходим в церковь, слушаем мессу и молимся. А давайте сейчас помолимся? Давайте вместе преклоним колена и попросим Матерь Божию, чтобы она защитила вас и не позволила вам разбиться…

Екатерина замерла в нескольких шагах от короля. Он перестал вопить и прислушался к голосу дочери. Она медленно опустилась на колени, набожным жестом прижала руки к груди и начала негромко читать молитву. Неожиданно король встал на колени и стал вторить дочери. Это было невероятно трогательное зрелище: растрепанный седовласый старик и девушка под вуалью вместе стоят на коленях и произносят слова молитвы. Постепенно толпа во дворе увеличивалась. Один за другим обитатели замка начали повторять знакомые слова, эхом отдававшиеся от серых стен замка.

Я решила, что будет лучше, если моя миловидная крошка-дочь сама отнесет королю пуховое одеяло, которое не повредило бы самому тонкому стеклышку. Алисия с Екатериной медленно развернули одеяло и осторожно накинули его на плечи короля. Бедняга даже не шевельнулся, только губы его продолжали бормотать молитву.

Я обратилась к старшему королевскому камергеру, который с нескрываемым восхищением наблюдал за тем, как Екатерина обращалась с отцом.

– Вам нужно побольше одеял, – объяснила я. – Король думает, что он стеклянный и что разобьется при малейшем прикосновении.

– А откуда принцесса знает, что делать? – удивился он.

– Ее высочество любит отца, и он это знает, – сказала я.

– Удивительно, – пробормотал камергер, качая головой. – Просто чудо.

Король без возражений поднялся и послушно направился вместе с Алисией и Екатериной к ступенькам. Его камергеры устремились вслед за странной троицей.

– Мы пойдем в часовню, – тихо сказала им Екатерина. – Пока он будет там, приготовьте безопасное помещение и задрапируйте его помягче. Только выберите комнату, которая хорошо проветривается. В жару болезнь мучает его сильнее.

Внезапно тишину во дворе нарушили громкие хлопки. В дверях часовни возник герцог Бургундский. Он вышел на крыльцо и резко постукивал молитвенником по ладони, затянутой в кожаную перчатку. Испуганный шумом, король остановился.

– Поздравляю, ваше высочество. – Герцог изогнул губы в усмешке. – Кажется, вы знаете, как усмирять демонов. Пожалуй, нам следует отправить вас ловить единорога.

Король снова издал душераздирающий вопль. Затем все произошло очень быстро. Следуя повелительному жесту герцога, опекуны короля спеленали несчастного одеялом и понесли его в главную башню. Король вырывался и визжал. Герцог Бургундский отвесил ему церемонный поклон.

– Храни вас бог, отец, – чуть не плача, проговорила Екатерина. – Я буду молить Всевышнего, чтобы он защитил вас от демонов.

Она повернулась и бегом бросилась вниз по лестнице. В тот день на мессу принцесса не ходила.

* * *

Во второй половине дня через привратную башню крепости потянулась длинная череда телег и фургонов, собачьи своры и егеря верхом на лошадях в сопровождении вооруженного эскорта. По замку быстро разнесся слух о том, что из Парижа прибыли королевские гончие и ястребы для осенней охоты. Я поспешила на псарню, надеясь, что с ними приехал и Люк. В дальнем углу наружной стены находился деревянный сарайчик, где размещалась замковая псарня. Прежде там всегда было тихо, но теперь двор заполнился возбужденным лаем десятков собак. Люк помогал егерям разместить псов по выделенным для них вольерам – один для гончих, один для терьеров и один для коренастых пегих аланов. Увидев меня, сын обрадовался, однако, беседуя со мной, то и дело бросал тревожные взгляды на старшего егеря, сурового небритого мужчину с бургундским символом на кожаной куртке. Егерь неодобрительно посмотрел на меня поверх ивового плетня, разделявшего вольеры.

– Матушка, я накормлю собак и приду, – сказал Люк.

– Приходи в покои принцессы, – шепнула я, отталкивая от себя пару дружелюбных терьеров и успокаивающе улыбаясь старшему егерю. – Я попрошу стражников, чтобы тебя пропустили.

Хотя поведение Люка меня немного обеспокоило, я утешила себя тем, что выясню позже, почему он держался так скованно и осторожно. Неподалеку от покоев принцессы меня остановил королевский паж, который часто доставлял сообщения Екатерине. Возможно, мне следовало бы сразу насторожиться – прежде он никогда не появлялся в сопровождении двух вооруженных стражников, – но его приятная улыбка обманула меня.

– Вам приказано явиться к распорядителю замка, сударыня, – сказал он. – Я вас туда провожу.

Я решила, что меня хочет видеть Ги де Мюсси.

– Зачем я ему понадобилась? – спросила я пажа, направляясь за ним к привратной башне.

– Он не сказал. Просто отправил за вами.

– Со стражей? – уточнила я, встревоженная тем, что стражники идут следом за нами. – Должно быть, что-то важное?

Паж не ответил, только ускорил шаг, и мы продолжили путь в тишине.

В кабинете распорядителя находился дворянин постарше, с сединой в рыжих волосах и бороде. Его одежду украшал символ герцога Бургундского – крест святого Андрея, – а хмурое выражение лица ничего хорошего не предвещало.

– Среди имущества принцессы Екатерины, привезенного из дворца Сен-Поль, обнаружена недостача, – сурово заявил он. – Ты несешь ответственность за ее мебель и драгоценности. Как ты объяснишь пропажу золотого кубка, украшенного самоцветами?

Я ошарашенно посмотрела на него. Приехав в Понтуаз, я сделала собственную опись и была совершенно уверена, что ни одна вещь, погруженная на телеги в Париже, не пропала в дороге.

– У принцессы два кубка, украшенных драгоценными камнями, мессир, – осторожно начала я. – Которого из них не хватает?

Рыжебородый дворянин развернул пергамент, в котором я узнала лист описи, виденный мною в руках писца замка Сен-Поль при погрузке телег для путешествия в Понтуаз.

– Недостающим является кубок чеканного золота со вставками из оникса и берилла, – зачитал он с пергамента и колюче взглянул на меня из-под мохнатых бровей.

– Никуда он не пропал! – запротестовала я. – Я несколько дней назад подавала в нем вино королеве.

– А после этого кубок видели? – грозно спросил он.

– Нет, потому что я сразу же заперла его в железный сундук, где хранятся ценности. Принцесса достает золотые кубки только для важных гостей, а содержимое запертого сундука ежедневно проверять незачем.

– Ты – ключница? – Он взглянул на тяжелую железную цепь, прикрепленную к моему поясу под фартуком. – Ключи хранятся только у тебя?