Принцесса Екатерина Валуа. Откровения кормилицы - Джоанна Хиксон

Завершив прочувствованную речь, королева допила вино, с удовлетворенным видом сложила веер и оглядела сидящих вокруг фрейлин.

– Что ж, ваше величество, – с ледяной вежливостью проговорила Екатерина, – если мое понимание намерений его светлости ошибочно, мне придется изменить свою точку зрения, но я не стану этого делать, пока не увижу, как мой брат преклонит колена перед королем и обнимет вас и герцога Бургундского.

– Вам недолго ждать осталось, – снисходительно улыбаясь, проворковала королева. – Счастливый день очень близок.

* * *

В ту ночь я проснулась с ощущением, что в опочивальню Екатерины кто-то вошел. В комнате стояла непроницаемая темнота.

– Кто здесь? – прошептала я.

С тревожно бьющимся сердцем я потянулась за шалью. На тюфяке рядом со мной шевельнулась Алисия. Послышался звук осторожных шагов, а затем – глухой стук закрываемой двери. Неизвестный вышел из опочивальни так же тихо, как и прокрался в нее.

Екатерина соскочила с кровати и торопливо завязала пояс халата.

– Что случилось, Метта?

– Не знаю, ваше высочество, – прошептала я, накидывая шаль на плечи. – Не разглядела. В опочивальню кто-то заходил.

– Не может быть! – удивилась она. – У дверей стоит стража.

– Со стражниками легко договориться, – ответила я. – Но я спрошу у них, не входил ли сюда кто-нибудь.

– Только надень что-нибудь еще, кроме шали и сорочки. – Екатерина скинула халат и дала его мне. – Вот, возьми. Я пойду спать.

Она забралась под одеяло, а я завернулась в роскошный бархатный халат и на ощупь направилась к двери. На стене тускло мерцал светильник. По винтовой лестнице я осторожно спустилась на пролет, откуда открывался выход на первый этаж. Ступени вели ниже, в подвал. Еще один светильник горел у главного входа, где в караульной у двери играли в карты стражники. Они удивились моему появлению и заверили меня, что получили строгий приказ никого не допускать в покои принцессы.

Я вернулась в опочивальню и отодвинула полог кровати.

– Должно быть, мне померещилось, ваше высочество, – вздохнула я, возвращая Екатерине халат. – Стража никого не пропускала. Простите, что потревожила ваш сон.

Прежде чем улечься, я подперла табуретом дверь опочивальни, чтобы услышать, если кто-нибудь попытается проникнуть внутрь. Никаких доказательств у меня не было, но сюда кто-то заходил.

От королевской принцессы

Екатерины Валуа,

дочери Франции,

возлюбленному моему брату Карлу,

дофину Вьеннскому

Вчера я услышала из уст королевы, что вы и герцог Бургундский собираетесь подписать соглашение о вашем возвращении ко двору. Ежели это так, то умоляю, не делайте этого! Не подпускайте к себе герцога Бургундского, его обещаниям нельзя верить. Вы избрали в наставники Танги дю Шателя и тем самым проявили себя мудрым не по годам. Я твердо верю, что он не нарушит присяги, которую принес вам в страшный день смерти нашего брата Людовика.

Теперь у меня есть доказательства, что шпионы герцога находятся в непосредственной близости ко мне, среди моего доверенного окружения. Лишь в собственной опочивальне я чувствую себя свободной от его тлетворного влияния и опасаюсь, что он найдет способ вторгнуться даже в эту обитель. Я каждый день молюсь Пресвятой Богородице, чтобы она уберегла меня от его коварных намерений. Он отозвал все посольства из Англии. Теперь, когда мое целомудрие больше не служит приманкой для короля Генриха, дьявол-герцог волен презреть все кодексы чести и лишить меня невинности, о чем он постоянно и непристойно намекает. Кто сможет меня защитить? Чтобы спастись из этой гнусной ловушки, я готова немедленно выйти замуж – за Генриха Английского или за кого угодно.

Королева не в состоянии защитить мою честь, потому что герцог Бургундский совершенно ее пленил. У меня нет защитника, брат мой! Как бы мне хотелось вскочить на коня и примчаться к вам! Увы, я даже не могу с вами связаться. Заклинаю вас ни при каких обстоятельствах не приезжать ко мне. Я благодарна Господу за то, что вы наслаждаетесь свободой, и ежедневно молю Всевышнего, чтобы он даровал мне такую же милость. Не растрачивайте ее попусту!

Ваша любящая сестра Екатерина

Писано в замке Понтуаз

в пятницу,

девятнадцатый день августа 1418 года

Дни шли за днями, принц Карл так и не приехал в Понтуаз. Екатерина, стремясь развеяться, продолжала прогулки в обществе Ги де Мюсси и его спутников, но приемов при Дворе куртуазной любви больше не устраивала и на лестнице поцелуями ни с кем не обменивалась. Пелена спала с глаз принцессы. Катрин поняла, чем на самом деле были ее невинные заигрывания, и мое сердце разрывалось, глядя на нее. Робкие ростки девичьей страсти увяли под палящим осенним солнцем.

Внезапная жара подействовала и на короля. Однажды, перед утренней мессой, он огласил внутренний двор замка громкими воплями, требуя, чтобы к нему не приближались. Нашим глазам предстала печальная картина: бедняга с непокрытой головой замер посреди двора. Седые космы торчали во все стороны, тощие бледные ноги виднелись из-под сорочки. Королевские камердинеры выскочили следом за ним, но король зашелся в отчаянном крике и замахал руками, никого к себе не подпуская. Похоже, его приводила в ужас мысль, что кто-нибудь к нему прикоснется.

– Господи, я помню… – прошептала Екатерина, округлив глаза от страха, и поспешно зажала рот рукой. Давным-давно, когда принцессе было всего три года, в заброшенном розарии Сен-Поля таким же жарким утром мы столкнулись с королем, охваченным внезапным приступом безумия.

– Ему кажется, что он стеклянный, – как можно спокойнее сказала я. – Сейчас его нельзя волновать, он и так напуган до смерти.

Опекуны короля растерялись. Бургундцы, сменившие прежних слуг короля, совершенно не понимали, как относиться к таким проявлениям королевского недуга, и не решались применить к монарху физическую силу.

– Ваше высочество, надо найти что-нибудь мягкое, – предложила я. – Алисия может сходить за покрывалом…

– Да, да, – кивнула Катрин. – Алисия, принеси покрывало или одеяло. Я попробую как-нибудь его успокоить…

Екатерина осторожно двинулась к королю. Карл вопил во все горло и медленно поворачивался, глядя налитыми кровью глазами на любопытных придворных, собравшихся во дворе. Едва он заметил, что к нему приближаются, как вскинул руки, скрючил пальцы, выпятил подбородок и оскалил зубы, будто дикий зверь. Голос короля перешел в отчаянный визг. Принцесса шаг за шагом придвигалась все ближе к несчастному, разговаривая с ним тихо и ласково: