Запретная кровь - Евгения Исмагилова

этот разговор? Чтобы напомнить ей об этих ужасах? Они и так не в самом приятном положении, да еще и скоро умрут!

– Мой отец тоже скончался из-за болезни, – поспешно кивнул Людвиг. Он хотел как-то сгладить беседу, но получалось не очень. – А мама… В общем, она отправилась вместе со мной и моими братьями в логово червопоклонников. Люцик, он… Мы близнецы, и он погиб. Тогда отец сжег мать заживо за предательство. Так что мы с тобой чем-то похожи.

– Вообще не похожи, – отрезала Эйлит и отвернулась. – Я чудовище, а ты…

– …А я калека, – закончил за нее Вигги. – Видишь, нет ничего постыдного в том, чтобы называть вещи своими именами.

– Ты хотя бы человек, – буркнула девчонка.

– Во мне часть твоей крови, – напомнил он. По телу вдруг стало разливаться странное тепло, доходящее даже до кончиков пальцев. – Так что, если уж говорить откровенно, я тоже где-то на одну сотую чудовище…

И вдруг Вигги осекся. Внезапно он понял: кровь, тепло. Альхор Всемогущий! Неужели он чувствует, как тепло пошло в его пальцы?

– Моя кровь должна исцелить тебя, – сказала Эйлит. – Правда, не знаю когда.

– Думаешь, я встану на ноги? – с надеждой спросил Вигги.

– Не знаю. Да и какой в этом смысл?! – Она встала и в гневе принялась шатать решетку. – Господи! Почему я не могу ничего сделать?!

– Ты могла бы вкусить моей крови, – заметил Людвиг. – Она бы придала тебе сил, как и всем чудовищам.

– Я не ем людей, – рыкнула она. – Я не такое чудовище, каким ты меня считаешь!

– Может, напрасно? Я же такой сладкий! – Людвиг придал лицу блаженное выражение, невзирая на боль. – Лучшее аэнорское мясо, выращенное с любовью, украшение любого стола!

– Хватит издеваться! – не выдержала девчонка. – Обойдусь и без твоего мяса! Ты не знаешь, на что я способна!

– Зато знаю, на что ты не способна. – Людвиг кивком указал на дверь. – Открыть решетку.

Придя в ярость от подобной наглости, Эйлит зарычала и согнула прутья.

* * *

– Ого! Видишь? А говорила, что не хватает сил!

Прут оказался изогнут, но отверстие было слишком маленьким, чтобы Эйлит могла пролезть. Черт, черт! Что им делать? Может, оставить дверь в покое и заняться окном? Если она уберет оттуда решетку, у нее появится шанс пролезть.

Когда Людвиг озвучил эту идею, Эйлит в раздумьях подняла голову:

– Не уверена, что у меня получится.

– У каждой решетки есть железная рама, которую встраивают в проем, а затем заливают связующим раствором, – пояснил Людвиг. – Тебе не нужно гнуть железо, прутья – слишком толстые, на это уйдет много времени и сил. А вот сама рама – куда тоньше, можно попробовать ее вытащить.

Эйлит подтащила Людвига поближе к окну и забралась ему на плечи. Интересно, все девушки такие легкие, или ему всего лишь кажется? Ее тонкие кожаные башмаки с аккуратно завязанными бантиками из бечевки вовсе не подходили для бега по снегу. Хотя что уж тут говорить: сам Людвиг вообще не мог бегать.

Вид его собственных ног вызвал в нем вдруг приступ любопытства. Интересно, он сможет встать на них? Может, через несколько дней?

– Тебе не больно? – участливо спросила Эйлит.

Перед его лицом колыхалось ее грязное рубище.

– Нет, – соврал Вигги. – Но лучше тебе не возиться!

– Я не вижу никакой железной рамы! Только прутья!

– Она в растворе! Попробуй как следует дернуть!

Эйлит схватилась обеими руками за решетку и потянула. Вся раскраснелась, перья на «чудовищной» половине ее тела топорщились в разные стороны.

– Не получается!

Она сдалась, тяжело дыша.

– Ты плохо стараешься!

– Как могу!

– Значит, придется накормить тебя моей кровью.

Эйлит спрыгнула на пол и села напротив:

– Нет, это плохой план! Даже не думай о таком!

– Да почему ты так против?

– Потому что я чудовище, если ты не заметил! – заорала она. – Как ты думаешь, почему чудовища так любят людей?

– Потому что они вкусные?

– Вот именно, Людвиг! Если я попробую человеческую плоть хоть один раз в жизни, пути назад уже не будет!

– Я как-то не подумал об этом, прости.

– Лучше придумай другой способ выбраться, пока мы не умерли от голода и жажды!

– Ты можешь попробовать проломить стену. Серьезно, я не знаю, что еще предложить!

Поняв, что ничего иного от него не добъется, Эйлит снова забралась ему на плечи, теперь как следует зацепившись за решетку. Она повисла на ней, как паук. Уперлась ногами в стену и принялась тянуть решетку на себя.

– Послушай, что еще придумал. Ты можешь оторвать себе голову и выбросить ее на улицу. Ты ведь все равно останешься жива, правда?

– Лучше помолчи! – огрызнулась Эйлит и налегла на решетку изо всех сил. Перья на ее руках вздыбились, хохолок надулся от усилий. – У-у-у-х! Давай же!..

– …Но если голова не пролезет, можно попробовать начать с руки…

– Твоя поддержка бесценна, Вигги! – отозвалась Эйлит.

Кажется, ей даже удалось немного погнуть прутья.

– Если не получится, все же придется тебе меня съесть, хотя бы чтобы не умереть с голоду.

– Нет! – Ее башмаки соскользнули и ударили Людвига по затылку.

– Черт! Аккуратнее!

– Прости!.. Но я тут… Немного… пытаюсь нам помочь!

– Перестань, Эйлит! Ты зря тратишь время!

– Обзови меня!

– Что?

– Обзови меня как-нибудь гадко, у тебя же хорошо получается!

– Ну спасибо.

– Я серьезно. Людвиг, давай! Я должна разозлиться!

– Ты… ты чудовище.

– Уже было.

– Ленивый мешок дерьма!

– Господи, Людвиг, как банально! Это все, на что ты способен?

– Ты… ты самое уродливое существо, что я видел! Тупой, злобный монстр, для которого нет ничего святого!

– Кого ты пытаешься впечатлить? Пятилеток? Даже у них с фантазией получше, чем у тебя!

И тогда викнот выпалил первое, что пришло в голову:

– Почему ты не любила своих родителей, Эйлит? Почему ты позволила им умереть?

Эйлит зарычала. На голову Людвига посыпались крошки бетона. Он едва успел отклониться, как девчонка вместе с решеткой рухнула на солому.

Они были свободны. Путь открыт!

* * *

За окном завывал ночной ветер, занося пригоршни снежинок внутрь камеры. Вид серовато-синего, уже светлеющего неба породил в Людвиге целый букет чувств: от облегчения до чудовищного страха, что это всего лишь обман.

Эйлит стояла рядом, сгорбившись. Ее грудь вздымалась от тяжелого дыхания, а глаза блестели голубым светом. Рядом валялась вырванная с комьями застывшего раствора решетка. Людвиг пораженно смотрел на девчонку, все еще не понимая, как ей это удалось.

– Ну ничего себе! – выдохнула Эйлит.

– Ага, – согласился Людвиг. – Я тоже удивлен.

– Да я не об этом! Посмотри! Твои руки!

Эйлит кивком указала на его сжавшуюся ладонь.

Пальцы! Он мог шевелить