Запретная кровь - Евгения Исмагилова

ценили своих животных и, опасаясь конокрадства, дрессировали их так, чтобы лошадь воспринимала только определенные команды.

Сколько он ни старался, конь стоял как вкопанный. Зрелище выходило идиотским: Циглер пытался заставить упрямое животное тронуться с места, а Теодор с интересом наблюдал.

– Скажи: «Шу». Захочешь остановиться – говори: «Аш», – пояснил наконец граф.

В ответ Айра повернул к огневику узкую морду и обслюнявил голенище его сапога.

– Шу! – крикнул Эрик, и конь сорвался с места навстречу долгожданной свободе.

Эрик кивнул Теодору, выражая признательность за помощь и извиняясь за то, что покинул его. Хозяин Марого острога кивнул в ответ, показывая, что, пусть и не доволен обстоятельствами, но все же уважает огневика. На том и разошлись. Может быть, навсегда.

Фигура графа стремительно удалялась. Не было ни долгих прощаний, ни душевных разговоров.

Не похоже, что Теодор собирался писать в Магистерию с требованием назначить ему нового обережника. Эрик даже удивился, с какой легкостью тот смирился с утратой артефакта, будто ожидал чего-то подобного. В любом случае Эрик не держал на хозяина зла.

Как говорил отец, «у всех своя дорога, и идти в одну сторону не значит идти вместе».

Он ехал вперед, сжимая коленями упругие бока Айры. Конь, обрадованный внезапной прогулкой, шел бодро, лишь изредка утопая в снегу. Горную дорогу, по которой в замок возили провизию, плотно утрамбовали лошади и волоки[2], и Айра иногда позволял себе сорваться на рысь без приказа Эрика, видимо, чтобы согреться. Неферские рысаки плохо подходили для путешествий по северу, так что от холода их спасали попона и ногавки.

Как ни странно, конь сразу принял нового седока и больше не сопротивлялся. Сперва сидеть в мягком седле было весьма непривычно. Когда Айра шел рысью, Циглеру приходилось вставать на стременах, и от такого через несколько часов начинали ныть бедра и икры.

Чтобы хоть немного отвлечься, он изучал зимние красоты, простиравшиеся вокруг. Кривые горные сосны со снежными шапками на широких ветках, искрящееся солнце, ровные полосы – следы от повозок… Позади – пятнистые громады Марых гор, получивших свое прозвище за красный цвет породы. Ничего не изменилось со времени его последней вылазки в Горст.

Неудачное время выпало для путешествия! Середина зимы, да еще и в горах! Не меньше двух недель уйдет на то, чтобы добраться до королевского тракта, который тянулся через весь Нефер. По тракту держать путь будет легче: его очищают летуны-огневики, так что Айре не придется увязать по брюхо в снежной каше.

Снова посетила мысль заглянуть в Бъерну. Может быть, там он сможет уговорить отца или кого-то из его людей поехать с ним? Передвигаться группой из четырех-пяти человек куда проще, чем одному. Хотя даже небольшой отряд людей привлечет нежелательное внимание.

Так или иначе – один или с компанией – он должен вернуть Искру. Теперь, после того как он покинул графа, для Эрика Циглера по прозвищу Щен это единственный шанс показать себя. Он не может им пренебречь.

* * *

Через три дня он достиг границы графства, но почему-то не ощутил никакого удовлетворения. С тяжелым сердцем проехал мимо красного указательного камня. Все, назад дороги нет.

Он почувствовал себя выброшенным из гнезда птенцом, который впервые в жизни оказался на воле. Весь мир – под его крыльями, а он боится сделать хотя бы взмах! Ведь когда Эрик покинет Байльштриг, все станет по-настоящему серьезно.

Циглер будет сам решать, с этих пор никто ему не указ. И – черт возьми! – когда всю жизнь лишь выполнял приказы, осознавать свою свободу до тошноты страшно.

Он спешился, набрал в грудь побольше воздуха и единым махом перешагнул границу. Вот и все. Дальше лишь неизвестность.

Несмотря на признаки приближающегося бурана, с погодой пока везло. Холодное зимнее солнце заливало ледяные пирамиды гор лимонным светом, иногда кутаясь в пушистое одеяло облаков. Ветер поднимался лишь по утрам, заметая следы ночных зверей и теребя ткань крошечной палатки, в которой мерз на привалах Эрик. Конь ночевал на холоде, иногда пытался стащить из седельных сумок что повкуснее. Чтобы Айра не отморозил уши, поверх попоны Циглер надевал набитый войлоком капор[3]. Копыта, чтобы не растрескались от холода, обматывал шерстяной тканью.

«Ну ничего, дружок, потерпи немного. Мы едем на юго-восток, там зимы не столь суровы», – успокаивал он коня.

Солнце стояло уже высоко, когда они с Айрой ощутили странную дрожь, идущую из-под земли. Циглер замер, держа наготове меч. Лес, окружавший его, стоял темен и тих. Не скрипели ветки, не выл ни один зверь.

Дрожь повторилась – на этот раз сильнее. С сосен посыпался снег. Конь испуганно заржал и начал переминаться с ноги на ногу.

– Тише, друг, тише! – Эрик похлопал животное по шее и направил его вглубь чащи, предчувствуя неладное. Только у одного существа такая поступь, от которой трясется земля. Не хотелось бы с ним встречаться.

Увязая в снегу, они спрятались в молодом ельнике. Топ! Топ! Топ! Поступь монстра, как удары огромного молота о землю, сотрясала все вокруг.

Отсюда он наконец увидел его. Сперва существо показалось просто серой горой вдалеке, и лишь спустя несколько мгновений Эрик понял, что эта гора приближается. Альхор Всемогущий!.. Какое же оно огромное!

Что-то почуяв, чудовище взревело. Раздался оглушительный грохот, словно все духи грома забили в свои исполинские барабаны прямо в небе. Этот звук был таким громким, что Эрик выронил оружие и поскорее зажал уши, опасаясь, что лопнут барабанные перепонки. Тварь стремительно приближалась.

Вот тогда-то он и почувствовал смрад. Вонь была, словно от сотни гниющих туш, окутывала плотным шарфом, разъедала глотку. Господи, когда это кончится, когда кончится, кончится?.. Совсем невозможно дышать!..

Он закрыл нос рукавом, но вонь проникала даже сквозь материю! Циглер посмотрел на чудовище.

Какое же оно огромное и уродливое! Высотой с восточную башню Бъерны, не ниже! Из-за слез, навернувшихся на глаза от смрада, Эрик не мог толком его разглядеть, понял лишь, что чудовище похоже на сшитую из сотни разрубленных кусков куклу. Вот клюв, вот волчья пасть, вот лапа, вот копыто… Между «швами» пульсировал голубоватый свет, словно удерживающий все части вместе. Вот это да! Эрик даже о таком не слышал!

Тем временем сотня мертвых глаз, расположенных в разных местах чудовища, искала сбежавших жертв. Айра хотел заржать от ужаса, однако Эрик успел прикрыть ему морду. Гигант постоял так еще немного, принюхиваясь.

– Ррри-и-ик! – пророкотало жуткое создание и завертело головой. – Ри-ик! – Затем рвануло вперед, выбивая лапами вихри из снега.

О господи! Эрик похолодел. Неужели это… Эйлит?

* * *

Всю дорогу до Брусьяна