Боевой 1918 год - Владислав Конюшевский

А для моего батальона и отряда Буденного задача была интересная – насколько возможно нарушать снабжение противника и щипать его тылы. Тут ведь (как и в войне с белыми) сплошная линия фронта просто отсутствует. Немцы продвигаются вдоль железных дорог, захватывая насколько это возможно окрестные города и села, оставляя в них свою администрацию и небольшие гарнизоны. Причем, когда я говорю небольшие, это значит, что, в зависимости от величины населенного пункта, немчуры там может быть всего пару десятков, во главе с фельдфебелем, а то и унтером. Правда, фрицев еще поддерживают гайдамаки из УНР да сечевые стрельцы. И их немало. То есть, как выяснилось, поддержка «небратьями» захватчиков это древняя традиция. А я-то считал, что все в Великую Отечественную началось. Но оказалось, что тяга копателей морей в «це европу» имеет более давние корни.

И в прошлый раз большевики сильно обмишурились, думая задобрить гордый и свободолюбивый украинский народ громадными территориальными подачками. На все шли, в расчете привязать светлолицых «лыцарей» к своему Мордору. Даже всеобщей украинизацией части российских земель заманивали.

В этот раз планы были несколько другими. Седой ими не делился (видно, чтобы не сглазить), но по его оговоркам я так понял, что политики коренизации не будет. Вообще не будет. Так что левобережье – это Россия без всяких вопросов. Херсонская, Одесская и Николаевская губернии – туда же. А вот насчет остального правобережья там будут думать – как и зачем. Что останется Малороссией, а что станет самостийной и незалежной «це европой». Ну а пока, как я и говорил, помимо немцев да гайдамаков, будем рубиться и с гнилой отрыжкой Австро-Венгрии – сечевиками.

* * *

После обсуждения насущных вопросов отправились к своим подразделениям. Кстати, Буденный оказался еще тот фрукт. Какое-то время нам было по пути, и мы неспешно катили из села, общаясь на разные темы, как вдруг он, задумчиво окинув нас взглядом, поинтересовался:

– А балтийцы-то знают, что у них вот такое новое формирование появилось? Ить вопросы у ребят могут появиться. А матросики свои вопросы оченно досконально задают. Кресты ваши опять-таки…

Трофимов на это лишь фыркнул:

– Ты, паря, чего – нас за ряженых держишь? Мы и есть балтийцы! И уже своим ребятам на корабли да в Совкомбалт весточку послали про то, что стали морской пехотой. Да просьбу высказали, чтобы братва над нами шефство взяла. Так что тут все сурьезно! И насчет солдатских наград тоже отписали. Тем более что вот-вот постановление от Советской власти насчет них выйдет.

Я ухмыльнулся:

– Ну, насчет крестов, для тебя это должен быть важный вопрос. Ведь, судя по усам, ты как минимум бантист. А то и более того.

Семен поднял брови:

– Про усы не понял? И откеля про бантиста знаешь?

– Да что тут понимать? Вот у нас есть Федя Потопов. Два «георгия» имеет и шикарные усы. Но ровно вполовину меньше твоих. Я и сделал вывод, что у тебя как минимум четыре креста должно быть. К таким-то усам!

Все заржали, а Буденный гордо расправил усищи и как-то неуверенно поинтересовался:

– А насчет постановления сведения верные?

Комиссар кивнул:

– Вернее некуда. Мы с самим товарищем Жилиным на эту тему говорили.

Усач довольно хмыкнул:

– Вот и добре. Только мы пока погодим впереди телеги бежать и приказа дождемся…

* * *

А потом была подготовка к рейду. Я как-то поначалу сильно задумался, а кого, собственно, брать? Пешие вроде сдерживать будут. Но потом прикинул, что в конечном итоге никто никого сдерживать не станет. Ковпак вон и артиллерию с собой таскал, и даже танки, и ничего. На тысячи километров ходил. Это еще если учесть, что немчура тогда была несравнима с нынешней. Так что на месте оставляю львиную часть обоза (включая три новые прогрессивные вошебойки, которые мне успели сделать в паровозных мастерских, и полевую кухню). Остаются рабочие Лапина. Остаются все тяжелые или ненадежные телеги, которые просто не выдержат дорог и бездорожья. И остается большая часть взвода управления во главе с Григоращенко. Взводный и будет старшим над всей этой солянкой. Мужик он умный и хваткий. Так что обоз будет под надежным наблюдением и посторонние его не растащат. Ну а нам завтра поутру выходить. Надо только еще с буденновцами договориться о взаимодействии. Нет, в штабе с самим Семеном и его командирами мы пообщались. Но кое-какие детали необходимо уточнить…

* * *

– И что, целый состав вот эта штука остановит?

Я, глядя в бинокль на приближающийся из-за сопки паровозный дым, дернул плечом:

– Кузьма, по идее, клин не останавливать должен, а ронять. И если поезд будет идти с хорошей скоростью, то он в тот овраг и нырнет.

Комиссар почесал заросший подбородок:

– А если с не очень хорошей?

– Тогда слетит лишь паровоз. Или платформы, если он их перед собой толкать будет. Но в любом случае весь состав встанет. Тут мы их и причешем.

В «клине Шавгулидзе» я был уверен. А вот в проводах не очень. На них была матерчатая изоляция, пропитанная какой-то дрянью. Но изоляция оказалась местами надорванной, а изоленту то ли не изобрели, то ли мне дурку сваляли, делая большие глаза, предлагая при этом вместо изоленты банку с особо вонючим клеем и полоски ткани. Так что клин – это наше всё. Мне их три штуки сделали. Думаю, вполне хватит. Да и тяжеловаты они (каждый килограммов по двадцать, если не больше весит), так что таскать их желательно в телегах. Нет, с собой провода, конечно, были. И электродетонаторы, добытые у матросиков из Азовской флотилии. А также подрывная машинка, которую я лично ваял. И вот здесь у меня были сомнения во всем. И в конденсаторах, и в выпрямителях, и в генераторе. Но больше всего в проводах. Пробои в изоляции, при соприкосновении с землей, такую утечку дадут, что даже если все будет работать штатно, подрыва все равно не получится. Во всяком случае, издалека. А совсем близко подходить – страшновато. И главное – никому это дело не доверишь. Посторонний просто сломает машинку (я ее делал, поэтому знаю, что говорю). Так что клин – это наше всё.

Вообще, за эти три дня мы углубились в тыл немцев километров на тридцать. Ну да. Сначала до них надо было дойти, а потом еще и обойти. Линии фронта не было, поэтому узнали, что дошли до зоны вражеского контроля, когда разведка очередной раз прислала вестового, который и доложил о наличии немцев в селе. Батальон свернул в степь и в дальнейшем старался не приближаться к населенным пунктам. Шли еще полтора дня, в конце концов забазировавшись в удобной балке, откуда и принялись вести разведку. Обнаружили при этом, что до Нижней Кирсановки, где находится железнодорожная станция, километров пятнадцать. А когда прошли по речушке, текущей через балку, то и увидели этот замечательный мостик.

Времена ныне библейские, поэтому охрана вот таких небольших мостов отсутствовала как класс. Единственное неудобство состояло в том, что помимо немецких воинских эшелонов проезжали и пассажирские поезда. А главное, зараза, без расписания! Так что сначала надо понять, кто там едет, и лишь потом ставить свой девайс на рельсы. Но сделать это мешает холм. И когда паровоз из-за него появится, то увидят уже меня. Гайки можно прикрутить быстро, но вот машинист все равно успеет затормозить.