Длинные версты - Владислав Конюшевский

* * *

Я задумчиво смотрел на возвышающуюся передо мной громаду бронепоезда PZ12[1], а в голове почему-то навязчиво звучало: «Наш паровоз вперед летит…» При этом, зараза, крутилась всего одна строчка, что сильно раздражало. Тем более что вот этот данный, конкретный «паровоз» никуда не полетит. Вес у него не тот, чтобы летать. Сами посудите – два броневагона с орудиями и пулеметами. Еще один, чисто с пулеметами. Присутствовала даже зенитная платформа с высокими металлическими бортами, в которой, на станках, солидно направив стволы в небо, было установлено два здоровенных изделия Хайрема Максима. С калибром аж тридцать семь миллиметров. Это уже, блин, не пулемет. Это пушка. В принципе, англичане ее так и называли – скорострельная автоматическая пушка. Или в просторечии «пом-пом». Как эту хрень называли немцы, я даже не знаю. Да и плевать, потому что до меня только сейчас стала доходить вся пикантность возникшей ситуации.

Нет, мы герои. Без вопросов! Молодецким наскоком захватили целенький вражеский БеПо![2]

А вот дальше что с ним делать? Еще пару часов назад у меня подобных мыслей не возникало. Выпучив глаза и капая слюной, думал, что вот завладеем этим трофеем, и я развернусь во всю ширь своей нескромной души. Угу… сейчас! Только теперь дошло, что эту штуку, помимо угля, надо еще и водой заправлять. Водой! Не знаю уж с какой периодичностью, но вот большущие гусаки для заправки торчали на каждой станции. И это не считая постоянного ТО. Я что-то сильно сомневаюсь, что нынешняя техника обладает большим запасом надежности. Недаром на всех остановках вдоль составов ходят мужички с молотками и постукивают в районе колес. Да и буксы смазывают периодически. Причем есть подозрения, что это только видимая часть обслуживания. А если учесть, что вес бронепоезда несравненно выше, чем у обычного состава, то и шаманить его надо вообще безостановочно.

Вот и получается – что мы имеем? Мощную и грозную боевую единицу, к которой есть экипаж (мои матросики точно разберутся со здешним вооружением). А если что – капитан Васильев им поможет. Но при этом мы оказываемся отрезанными от технических специалистов и необходимого обслуживания. А что нас ждет? О-о-о… Думаю, что ожидает нас просто море незабываемых впечатлений. Сейчас все тихо, потому что немцы не знают о захвате. А вот как до начальства сия весть дойдет, то полетят клочки по закоулочкам! Сдается мне, что германский генералитет предпочел бы, чтобы противники им десять PZ сожгли, чем подобный конфуз. У них ведь не мешок картошки свистнули, у них целый бронепоезд отжали. Над такими вояками даже турки ржать будут. И это залет столь грандиозного масштаба, что известие о случившимся эпичном фэйле обязательно в конечном итоге дойдет до самого кайзера. Тогда полетят головы всего здешнего начальства.

А значит, что местное командование, предчувствуя размеры возможной экзекуции, гонять нас начнет страстно и самозабвенно. Сразу, без раскачки. Задействовав в этом все что можно, включая артиллерию и авиацию. Я даже допускаю применение химии (тем более что сейчас она вовсе не под запретом). Нам же и уйти некуда. Ведь как пел один телевизионный повар: «поезд проедет лишь там, где проложен путь». Поэтому сейчас я чувствовал острый дискомфорт, осознавая себя мужиком, поймавшим медведя. Да и прорезавшаяся интуиция весьма тревожно попискивала, подавая панические сигналы в подкорку. Дескать, начнем просто так прорываться, устраивая стрельбу на станциях, – фиг у нас это получится.

Так… и что же мы можем сделать? Ухватив кончик мысли, я закурил и стал обдумывать постепенно складывающийся план. По мере обдумывания настроение повышалось, а задолбавшая вконец мелодия, про «паровоз до коммуны», неожиданно сменилась на «звенели колеса, летели вагоны». М-да… с железнодорожной тематики соскочить не получилось, хорошо эта хоть не раздражает. Я ее даже машинально насвистывать начал, но был отвлечен Трофимовым, ловко соскочившим с высокого порога броневагона. Заместитель, вытирая руки какой-то тряпкой, хлопнув по серому борту, удовлетворенно констатировал:

– Полна коробочка! И БК, и все остальное… Представляешь, у них даже огнетушители комплектные и полные! Эх, как же я по «железу»[3] соскучился! Вот теперь развернемся!

Покачав головой, я возразил:

– Не развернемся.

И выложил заму все свои опасения. Глядя на унылого командира, Гришка тоже растерялся:

– Так что, все зря? Теперь нам эту красоту подрывать и самим уходить?

Я вздохнул:

– Вообще, у нас есть два варианта. Первый – снять все что можно с этой бронедуры и валить из города. Разумеется, предварительно подорвав БП. И второй вариант – прорываться на нем к своим. Тут же сравнительно недалеко – меньше сотни километров. Но чтобы узнать, есть ли хоть какая-то возможность этого прорыва, мне нужны здешние железнодорожники. Вы же там кого-то из них прихватили? Вот и хорошо. Пойдем, пообщаемся. А потом уже будем решать, что делать.

По пути отдав кое-какие распоряжения, мы двинули в здание вокзала.

Задержанных оказалось четверо. Заместитель начальника станции (или как сейчас говорят – «товарищ начальника»), двое хмурых обходчиков и прилизанный, трясущийся словно осиновый лист билетер. Оставив для беседы начальство, остальных отпустили и приступили к предметному разговору. Зам, мужчина лет сорока в мундире, с рыжеватыми «английскими» усами, вид имел несколько испуганный, но на контакт шел охотно. Он же сразу и указал на главную проблему, которая оказалась даже не только в воде или обслуживании, а в стрелочных переводах. И если они будут переведены куда-то не туда, то нас могут или загнать в тупик, или направить на другие пути. Особенно это актуально для станции Обилово. А так – имея в наличии два немецких паровоза (один бронированный, а второй для тяги вне боя), нам должно хватить ресурсов, экономичным ходом и с опытными машинистами, добраться до своих.

Хотя лично он несколько беспокоится из-за воды. Топлива нам хватит с большим запасом. Но вот водой все-таки очень желательно заправиться где-то километров через пятьдесят. Вернее, окончательно переставший меня бояться Игорь Ильич категорически настаивал на этой заправке. А то выкипит паровоз, словно чайник, и встанем мы посередине перегона. Еще был поднят вопрос расписания движения составов на этой ветке. Но до утра, насколько он знает, плановых рейсов не ожидалось, а насчет внеплановых сказать невозможно, потому что нет связи.

Так, про воду понятно – будем решать на месте. Но вот стрелки, или как их назвал профессионал – стрелочные переводы, это геморрой… На мой резонный вопрос – кто может быть в курсе, что и куда переводить на всем протяжении пути, Ильич, пожав плечами, ответил, что обычно люди знают лишь свой участок работы.