Буря столетия - Стивен Кинг

Молли стоит на пирсе. Она тоже в трансе, как все, но Ральфиу нее на руках в сознании, и он боится.

– Мы ожесточили сердца наши, мистер Линож, – говорит она. –Мы закрыли уши свои. И теперь мы платим за это. Простите нас, мистер Линож…

– Папа! Папа, спаси! – кричит Ральфи.

– …мы должны были дать вам то, что вы хотели, – говоритМолли.

Она шагает с пирса в черную воду с кричащим Ральфи на руках.

Майк просыпается с судорожным вдохом. Смотрит на телевизор.

На экране только «снег». Станция либо потеряла антенну вбуре, либо прекратила передачу.

Майк выпрямляется в кресле, пытаясь перевести дыхание.

– Майк? – зовет Санни Бротиган. Он громоздится над Майком сопухшими со сна глазами, волосы прилипли к голове. – Слушай, мне такой кошмарприснился… там репортер…

К ним подходит Аптон Белл и продолжает его фразу:

– На Мэйн-стрит… рассказывал, как тут все исчезли…

Останавливается. Они с Санни переглядываются.

– Как в том городке в Вирджинии, давным-давно.

– И никто не знает, куда они девались… а в этом сне никто незнал, куда девались мы.

Все оборачиваются к занавесу. Там стоит Мелинда в капоте.

– Они видят тот же сон, – говорит она. – Ты понимаешь? Всевидят один и тот же сон!

Она оборачивается на отгороженные кровати. Спящиеподергиваются на койках, они стонут и дергаются, но не просыпаются.

У телевизора Мелинда спрашивает:

– Но куда могли исчезнуть двести человек? Санни и Аптонкачают головами. На середине лестницы появляется Тесе. Волосы у нее встрепаны,она еще не до конца проснулась.

– Особенно на острове, отрезанном бурей… – говорит она.

Майк встает и выключает телевизор.

– В океан, – отвечает он.

– Как? – не понимает Мелинда.

– В океан. Массовое самоубийство. Если мы не дадим ему то,чего он хочет.

– А как он сможет… – начинает Санни.

– Не знаю, – говорит Майк. – Но думаю, что он это может.

Откидывая в сторону занавес, выходит Молли с Ральфи наруках. Он крепко спит, но она не в силах его оставить.

– Но чего он хочет? – спрашивает она. – Майк, чего он хочет?

– Наверняка мы это узнаем, – отвечаем Майк. – Когда он будетготов нам сказать.

Луч маяка ходит и ходит по кругу, на каждом оборотевыхватывая из тьмы летящий снег. У одного из разбитых окон наверху стоиткакой-то силуэт.

Камера наезжает на Линожа, который стоит, заложив руки заспину и оглядывает город. Как правитель, глядящий на свое царство. Наконец онотворачивается.

В аппаратной, освещенной лишь красными огоньками приборов,Линож кажется всего лишь тенью. Он проходит через зал и открывает дверь налестницу. Камера надвигается на экран компьютера, который мы уже видели, и нанем сверху вниз, стирая предупреждение о штормовом прибое, появляются снова иснова одни и те же слова:

ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ, И Я УЙДУ.

Из аппаратной мы глядим сверху на головокружительнуювинтовую лестницу, по которой спускается Линож.

Он выходит из здания маяка, держа в руке трость с головойволка, и идет в снег, направляясь бог знает куда творить бог знает какое зло.Стоит в кадре опустевший маяк, и – Затемнение. Конец акта шестого.

Утром в центре города снег валит гуще прежнего. Зданиязасыпаны наполовину, линии электропередачи исчезли в снегу. Очень похоже на то,что мы видели в репортаже из сна, но только буря еще продолжается.

У мэрии купол с мемориальным колоколом уже почти засыпан, исамо здание мэрии похоже на призрак. Ветер завывает, не ослабевая.

Внутри в зале заседания половина всех укрывшихся в зданиисидит с тарелками на коленях, поедая блинчики и запивая соком. В глубине залавиден импровизированный буфет, где миссис Кингсбери (в ярко-красной охотничьей кепке,повернутой по-гангстерски козырьком назад) и Тесе Маршан выполняют обязанностираздатчиц. К блинчикам можно взять сок, кофе и холодную кашу.

Завтракающие ведут себя очень тихо… не уныло, но они всепогружены в себя и чуть испуганы. Все семьи с детьми уже поднялись (а куда ониденутся? Маленький народ встает рано), и среди них мы видим Хэтчеров иАндерсонов. Майк кормит Ральфи блинчиками, а Хэтч то же самое делает с Пиппой.Жены их пьют кофе и тихо разговаривают.

Открывается боковая дверь, впуская вой ветра, вихрь снега ивстрепанного Джонни Гарримана.

– Майк! Эй, Майк! – зовет он. – Я такого прибоя в жизни невидел! Такой прибой маяк смоет! Ей-богу, смоет!

Движение и говор среди островитян. Майк сажает Ральфи наколени Молли и встает. То же самое делает Хэтч и большинство остальных.

– Люди, кто будет выходить, держитесь возле здания! –предупреждает Майк. – Помните, сейчас белая мгла!

У мыса, где стоит маяк, идет прилив, и огромные волныударяют в скалы. Одна чуть не накрывает мыс целиком. С каждой новой волнойоснование маяка заливает все сильнее. Прилив прошлой ночи маяк выдержал; этойночью ему вряд ли устоять.

У стены мэрии столпились вышедшие наружу островитяне,переговариваются, кто-то застегивает куртку, кто-то завязывает шарф уподбородка, кто-то натягивает капюшоны и лыжные маски.

В зале заседаний мэрии последние выходят наружу через ужерассасывающуюся пробку в дверях. Остались только несколько человек, которыеникак не перестанут есть, семь мамочек и один папочка (Джек Карвер) с детьми,которые категорически не хотят пропустить зрелище.

– Мам, пожалуйста, можно мне посмотреть? – просит Ральфи.

Молли переглядывается с Мелиндой – взглядом одновременнораздосадованным и умиленным, который знаком только родителям детей дошкольноговозраста.

Пиппа подхватывает:

– Мам, пожалуйста, можно мне тоже? Тем временем Дон Билзприменяет к Сандре более хозяйский подход:

– Надень мне пальто, я хочу на улицу! Да живее, копуша!

– Ох… ну ладно, – отвечает Молли Ральфи. И добавляет,обращаясь к Мелинде: